Читать книгу Париж между ног - Таня Сербиянова - Страница 11

– Где это вас так? – вскидывается Генка, выскакивая из передней и открывая нам заднюю дверь машины.

– Угораздило? Это ты хочешь сказать?

– А пошли ты его… – это Нинель из-под моей руки, потому что я буквально ее заталкиваю в машину.

– Куда, домой? – услужливо спрашивает Генка.

– Как скажешь, дурашка! По мальчикам давай! В стрип-бар!

– Нет, Генка! Нам домой в таком виде нельзя и мальчиков надо отложить. Нам лучше сейчас на природу. Полежать на травке, а лучше всего искупаться, освежиться. Вези на речку!

– Да, знаешь ли, ты Принцесса, как далеко надо ехать? Потому что вас я не могу ближе и в таком виде к людям. Сразу же доложат. Так, куда же нам поехать?

– А это долго, туда ехать?

– Туда, где вода чистая и теплая долго, не меньше часа, а вот…

– Вот туда и давай! – опять командует профессорша.

– Ну, туда, так туда. Но сразу предупреждаю, там никто не купается хотя вода кристальная, но холоднючая… Бр..!

– Вот нам такую и надо! Правда, Лапуся? – это она мне и уже лезла ко мне целоваться.

Я ее слегка отталкиваю, ведь обидеть ее никак нельзя. Потому что я хоть и пьяная, но голова соображает! Мне надо у нее выведать, что это за план насчет меня и то, что я по этому плану, где и кому должна? Потому позволяю ей меня обхватить за шею и наклонить куда-то к ее ногам, а сама она при этом рукой уже у меня в разрезе платья. Ну и пусть, думаю. Мне надо свою линию гнуть, а вот такие профессорши мне в этом плане как раз пригодятся. Но когда она, изрядно помяв мой бюст, перешла ниже и пыталась мне между ног засунуть свою горячую руку, я ее не допустила к себе.

– Все, все! Остынь, Профессорша, так мы с тобой никуда не доедем. А ты, Генка, больше на дорогу, нечего баб пьяных рассматривать. Мало ли что может произойти? Потому давай в оба и скорее уже, нам надо, понятно?

– Вот именно! Девочкам надо! – солидарно замечает профессорша, а потом громко так и развязно…

– Девочкам надо и все такое, и секса им тоже надо. Правда, моя Лапуся? – И на меня своими довольно нетрезвыми вопрошающими смотрит глазами. – Что не так? Я неправа, разве?

– Да, так, так! Только не надо тетя Нелли об этом…

– Никакая я тебе не тетя! Ты что?! Не смей так никогда больше обо мне! Ты знаешь, меня какими именами мои любимые называют? – Я мотаю отрицательно головой. Не дай боже сейчас она начнет вслух вспоминать. И она, видимо, это осознает, потому и не продолжает…

– Вот, так-то! Понятно? – Это она, наверное, у себя в голове все свои имена прокрутила и на том ей спасибо.

– Ну и ты, не ленись, придумай что-то оригинальное для меня. Только не надо это такое банальное и избитое, что я Котик, Мурка, Нюнок или еще как-то так… Нет, я во всем люблю оригинальность! Кстати, как вы, молодой человек? Как вы нашу многоуважаемую… – еле ведь выговорила, отмечаю, – Антонину Ивановну, между собой величаете? Небось она у вас Мымра или Хозяйка, сто пудов даю, что вы ее между собой обязательно прозвали! А ну-ка, скажите молодой человек?

– Леди, не отвлекайте водителя своими светскими разговорами! – встреваю ревниво.

– Во как?! А ну, как ты меня назвала, повтори? Ты во мне Леди признала? Вот это точно, вот удружила! А что? Очень даже, похоже, как вы считаете, мистер кэбмэн?

Она еще минут десять так все и отвлекала Генку от маршрута, но тут мы свернули и куда-то по лесной дороге, вглубь леса, минут пять. Раз и приехали. И тишина, даже в ушах стоит звон.

– Вот и приехали, леди! Выходите. Вот там за кустами ключ и бассейн небольшой, но глубокий, там вы и располагайтесь.

– А ты?

– А я,..я, вообще, мне дело найдется. Соображу что-то насчет горячего чая.

Мы с ней выбрались, а я вперед и сразу же за кустиком присела. Пока сам процесс идет, вижу, как Генка глянул на меня и сразу же отвернулся, дурашка! Так его, по-моему, профессорша наша обозвала? А что? Не дурашка ли, разве же? Да я бы на его месте, да с двумя пьяными бабами да еще в одиночестве, черт знает где?

Эх, ну почему мужики такие скромные? Что им все не так в нас? Не подходят, потому что мы трезвые, не берут нас, когда мы пьяные… Что им и как подавать? А вот если я вот так?

И я, срывая с себя все и разбрасывая по сторонам, бегу вперед туда, где вижу прозрачный и довольно уютный, глубокий бассейн, аккуратно уложенный по краям крупными камнями, и я в него раз – и с головой. Бац! Вода глухо хлопнулась, и в ушах рокот, все…, больше ничего не помню!

– Очнулась? Ну, как ты? Ты ничего себе, как, голова не болит? А сердце? – это надо мной лицо его и Профессорши. Оба склонились, а я лежу почему-то у их ног, но не голая, какой я была, а закутанная в какие-то тряпки.

– Что? – даже удивилась своему слабому и глухому, тихому голосу. – Что со мной было? Что произошло? Ничего не помню!

– А то, что ты дуреха от ледяной воды чуть не умерла от шока. Хорошо, что Генка наш, с тебя глаз не сводил, и когда ты не вынырнула, то он за тобой и бегом. Так, Геночка? Ну, что ты молчишь, герой! Так, говорю, было дело?

Я смотрю на него, моего спасителя. Волосы его, такие темные и копной, сейчас висят прямо над глазами, до сих пор мокрые. Я еле руку подняла и, с усилием, тронула лицо и ему тихо.

– Спасибо! Я никогда не забуду…

Потом мы еще часа два на месте. И мне так приятно было почти как дома в детстве…

Над головой шумят деревья зелеными кронами, трава, тишина и только рядом глухие голоса ее и его. Они разговаривают, но я даже не задумываюсь, мне приятно и хорошо, сплю я.

Удивительнее всего то, что когда я проснулась, то сразу не сообразила даже где это я. Но воздух уже прохладный и влажный, а в нос ударили запахи костра, все, я открываю глаза. Голову повернула и вижу, как Генка возится с костром, а над огнем что-то такое аппетитное, потому поняла, что голодная. Ну, кто, кто же он мне?

Голову приподняла и тут же встретилась с ним взглядом. И хоть уже сумерки и от костра отблески света, но я все равно вижу в его глазах столько нежного и доверчивого взгляда.

А что? Может махнуть на все это рукой и с ним! А ведь ты представляешь, как с ним хорошо! Даже не с ним, а за ним, за его спиной, за его добротой и таким отношением ко мне.

И что? – тут же во мне противный такой голос. Ну и? Что? Что же дальше с ним?

А что? Как у всех!

Ага! Еще скажи, что ты готова все бросить и с ним укатить. Кстати, куда – это ты с ним собралась? Где это он живет? Небось, и мать его в какой-то древне и вот ты туда и что?

Что, что? Как все!

Ну а ты, ты, такая как все? Ты так считаешь? А как же твоя стать и коса? Тело твое такое, от которого все без ума и даже Профессорша к тебе лезет, и она за твои телеса… И ты хочешь, чтобы только он с тобой и в тебе?

Не знаю. Но ведь с ним мне так хорошо и спокойно и потом, он за меня и в воду, а надо так и в огонь пойдет, и я это чувствую, знаю!

Конечно! Еще бы! Он же ведь уже немолод и ему лет тридцать пять, а, может, и сорок, а тебе? Неужели тебе в такие-то годы не хочется еще и еще, и взять да попробовать от всего по кусочку!

Хочется, это точно! И потом, я ведь себя знаю, мне простых радостей наверное уже мало, мне подавай изыски!

Да, это точно! Особенно когда разговор и все что связано с сексом. Ты что же думаешь, что у него этот, ну его, этот его мальчик, что он так может шалить в тебе, как какой-то умелый и смелый, тем более чужой и наглый столичный мальчик? Или что, ты так и будешь, в классической позе лежать под ним много лет и до самого того момента, пока у него не получится уже с тобой ничего? Или ты сама ему что-то такое, что уже знаешь, предложишь? Ага! Посмотри на него. Он что же, похож на того, кто в тебе способен вызвать бурю? Тебе же, я знаю твой темперамент, именно ее, бурю сексуальную и надо! Ну, что же, смотри, смотри на него! Ну а с другой стороны, что без толку смотреть, надо действовать, давай, вставай и смелей!

Потом поднимаюсь и вижу, что пока профессорша спит я Генку за собой поманила. Отошли недалеко, за кустами не видно ничего, ни машины, ни костра. Я повернулась и к нему…

Присели на поваренное дерево и он меня целует и ему всего мало и мало.

– Нет дорогой! Ты и так получил от меня целых пятнадцать, ну ладно, а ты, что же уже посчитал, ну ладно пусть будет одиннадцать поцелуев. И если так дальше пойдет, то твоя королева, прежде чем сесть на трон, проколется, и ты сам понимаешь на чем. На чем, на чем? Ты еще спрашиваешь меня, Геракл? А кто мне в ногу упирается уже который раз? —говорю ему, пытаясь разглядеть глаза.

– Нет, дорогой, ты и так получил с меня уже пятнадцать поцелуев.

– Что, что? Ой, не могу! Вот насмешил! Скипетр, ой не могу, что, что, какой такой, как ты сказал, посох? А он что у тебя именно такой? Какой, какой? Ну, как посох! – спрашиваю его, обмирая от своего неожиданного откровения и ощущаю при этом как у меня между ног…

– Ну и дурачина же ты Генка! Сам ты дрын! Между прочим, девушкам надо не дрын, как ты говоришь, а юркий и ловкий. Что, что? – отвернулась, пытаясь освободиться из его объятий… Но он надежно удерживает и не отпускает…

– Нет, милый мой! Ты меня точно провалишь! Ты этого добиваешься? Ты этого хочешь? —спросила и снова ищу в темноте его завораживающие глаза. Но вижу только и то, расплывчато, овал лица и темноту на месте его прекрасных манящих глаз. Хотя…

А ведь я без его помощи сегодня уже не жила бы, а там и дня не продержалась бы в их доме. Потом, я так и говорю себе каждый раз, после того как получаю от него то, чего мне так необходимо знать. А мне знать надо все и обо всех в этом доме.

Так, я узнала, что понравилась сыну и ей, разумеется, Антонине. И вовремя узнала, что она мне готовит смотрины рядом со своим сыном. Она такое придумала, просто ужас? Ведь если бы я заранее не приобрела для себя материал и не просила бы Антонину помочь с платьем, то, считайте и на этом бы испытании прогорела, как не состоявшаяся артистка. А так, вместо того чтобы с ним рядом краснеть, я не только его, но и всех покорила собой в таком великолепном вечернем платье макси и с открытой спиной, и к тому же, с косой.

И в который уже раз, опять сразила наповал прямо его дорогую мамочку, Антонину. Поэтому сразу же после смотрин мои котировки в этом доме достигли неведомых для других женщин высот!

И вот, я уже в ожидании, потому что он, ее сынок, сказал мне, глупо и как-то стесняясь, чтобы я ожидала от него приглашения на раут, который мне вскоре предстоит пройти вместе с ним. Спросила об этом у моего верного рыцаря, а тот, вместо того, чтобы меня успокоить, растрогал почти до слез. Сказал, что на рауте мне объявят о помолвке, а потом добавил, что о том сожалеет, что не отговорил меня и не увез отсюда куда подальше. Я даже переспросила его, куда? А он мне признался в любви и сказал, что спрятал бы меня у своей мамочки в деревне. И пусть, говорит, они потом тебя ищут везде. А я ему.

– А ты? Ты бы потом что, как бы ты поступал?

– Я бы женился на тебе. И никому на всем белом свете не отдавал!

– Да, но тебя бы нашли все равно, а потом…

– Ну, я бы тебя спрятал, а сам бы еще некоторое время вроде бы искал тебя вместе со всеми, а уже потом бы ушел от них. Так бы я смог знать все их планы и тебя, если надо, перепрятал бы вовремя.

– Нет, – говорю, – мне такая перспектива не нужна, милый мой рыцарь! Я и деревня, плохо сочетаемся. А потом, – говорю ему, – ты бы смог мне дать то, чего я хочу? Ну, что бы ты мне смог дать, своей королеве? Терем деревянный, коровник да лопату и грабли? Неужели ты думаешь, что я об этом мечтаю? Ну, что ты замолчал?

Он еще мне что-то о том же и о детях. Но я уже не хочу всего этого вздора и говорю ему…

– Все, пора мне на свою каторгу. А жаль!

С ним мне намного приятнее и я бы с удовольствием так бы и целовалась, оставаясь с ним, моим Генкой. Но к сожалению, отмечаю, не такая я, мне даже с милым таким в шалаше – не рай. Мне большего надо. Вот, так – то мальчик мой!

Знайте, что для красивых таких как я, особенно лучшим девочкам одного шалаша мало! Нам дворцы подавай и, чтобы там все полными чашами!

Жаль, конечно! Но я так поступаю еще оттого, что только так я смогу всего, что хочу, достигнуть, поэтому мне надо сейчас его отвергнуть.

И вот я с ним? Как бы не веря себе еще раз глянула на него, моего мальчика, что рядом. Он и красив, и такой, что просто рядом с ним дух захватывает, особенно когда вспомнила, какой он мужчина!

Но я не для таких!

Я не для простых и красивых, но – бедных! Я для других, богатых и для тех, у кого возможностей столько, что я потом всех этих красивых смогу для себя уж если не влюбить, то отобрать и купить! Вот как я думала и решила!

Потому и мы по разным сторонам.

Потому неохотно отделяясь от его тела и рук, я ему говорю…

– Ну вот что мой рыцарь, тебе остается только терпеть и ждать удобного случая, и потом я насчет тебя имею другие планы. Но сначала мне надо! Понимаешь ли ты? Мне надо выбиться в люди! И я, что бы со мной ни случилось и на какие бы жертвы ни пошла, я своего добьюсь! Ты понял? Я ведь к твоему сведению Бест! А Бест – это лучшая! И я лучшей стану обязательно! Но кое-что я уже поняла. Невозможно быть лучшей без денег! А красота и деньги это, ты знаешь, страшная сила! И я хочу ее всю до самого края выпить, вырвать из рук судьбы! Потому и замуж за олигарха выйду и стану ей! Королевой по имени Бест!

Сидим и смотрим на огонь, который все никак не догорает хотя уже давно не даем ему съесть очередную порцию сухих наломанных палок. Я уже отошла от всего, а вот самочувствие не очень, но терпимо. А Нинель она вообще молодцом, оказывается, она осторожно после меня искупалась и на ней даже следа похмелья не осталось. Ну а Генка, он мой не только спаситель и рыцарь, он мой… И я, с сожалением отмечаю, что этот дурацкий голос, что во мне вселился уже давно, что меня гложет и тешит мое самолюбие, уже давно он может быть прав, как никогда! И я как я уже это делаю всегда, все беру и ломаю!

– Нам пора! Пора ехать, Геннадий. И, эй, профессорша наша, Леди, нет Миледи. Вставайте! Я понимаю, что вы пригрелись в объятиях у кэбмэна, но он не только вам, а всем нам еще нужен. Я права Геннадий?

И уже в машине. По дороге назад она мне.

– И что? Ты ему за свое спасение даже ни поцелуя? И ничего?

– Ничего, – отчаянно вру ей, отмечая, что хорошо, что она проспала меня и его.

– Да, черт, побери! Ты что? Также нельзя! Тем более он, сама видишь, он глаз не спускает с тебя, и ты слышишь, ты должна…

– Ничего и никому я не должна! Понятно! Особенно тому, кто с меня глаз не спускает. Не дам я ему до свадьбы ничего, а потом… Потом посмотрим, кому и что раздавать стану или не стану…

– Ну, дорогая девочка, ты кремень! Ты меня поражаешь с каждым разом! Нет, тебе точно надо с такими понятиями и нервами в разведку! Ты как хочешь, но я обязательно о тебе переговорю с кем надо!

– Идите вы… Миледи со своей разведкой.

А потом уже чтобы слышали все и громко.

– Вы лучше подготовьте объяснения для Антонины. Но в любом случае давайте не говорить обо мне и этом случае. Вы меня поняли, вы претенденты?

– Претенденты? Какие на что? Ах, это на то, что после свадьбы! Ну, ты и бестия, Милочка! Ой, и бестия!

– И не бестия, а меня с детства все так и прозвали Бест! Просто Бест!

– Ну, хорошо Бест! Значит, просто Бест!