Читать книгу Зов Жар-птицы - Татьяна Ренсинк - Страница 13

Так должно на богов нам только полагаться

И в стаде человек без славы пресмыкаться?

Но боги дали нам свободу возвратить:

И сердце – чтоб дерзать, и руку – чтоб разить!

Их помощь в нас самих. Какой еще хотите?

Ступайте, ползайте, их грома тщетно ждите;

А я, один за вас во гневе здесь кипя,

Подвигнусь умереть, владыки не терпя.

О рок! Отечества три лета отлученный,

За славою его победой увлеченный,

Оставя вольность я, блаженство в сих стенах,

На нас воздвигшихся свергаю гордость в прах;

Я подвигов моих плоды несу народу;

Что ж вижу здесь? Вельмож, утративших свободу,

Во подлой робости согбенных пред царем

И лобызающих под скиптром свой ярем.

Скажите, как вы, зря отечества паденье,

Могли минуту жизнь продлить на посрамленье?

И если не могли свободы сохранить —

Как можно свет терпеть и как желать вам жить?*

– Что это?! – громогласно вопросил Антон, когда тем ранним утром вышел на палубу и застал чтение гостем их корабля произведения, что вдохновляло на борьбу за свободу против правителей.

Собравшаяся команда внимательно слушала выступление богато одетого гостя. Он казался им будто каким предвестником. Только в душе Антона всё вдруг стало переворачиваться и противиться сему…

– Мы с честью служим морю, но никогда не пойдём против родины! – воскликнул он и протянул руку. – Отдайте сей журнал!

– Прошу, капитан, – с натянутой улыбкой отдал гость то, что читал. – Только не изменить уже в мире ничего. Как написала своему любовнику одна милая и очень важная особа, всё, происходящее теперь в Европе, во многом напоминает те времена, о которых нам предсказано в Священном Писании. Несомненно одно, что события конца века заставляют скорбеть о том, что мы не живём в более раннее время.

– Попрошу пройти ко мне в каюту, Сергей Михайлович, – более спокойным тоном сказал Антон, но их отвлекла вышедшая на палубу молодая привлекательная особа.

Девушка выглядела прекрасно в роскошном наряде, в напудренном парике. Она слегка потянулась со сладостным вздохом и улыбкой оглядела будто каждого, кто был в то время вокруг и неотрывно следил за нею…

– Все по местам! – приказал тут же Антон, пока его гость, словно позабыв о приглашении пройти в каюту, увёл девушку подальше и стал беседовать с нею о чём-то довольно игриво.

– Что за шута мы приняли на борт?! – подивился Антон, когда рядом встал его помощник.

– Кап, при нём ведь была бумага о прошении доставить в Россию.

– Да, да, – взяв подзорную трубу, Антон взглянул на беседующих гостей ближе, и те вдруг стали страстно целоваться, позабыв, что находятся не одни. – Безобразие… Подобного терпеть я не намерен. Они не дома!

Антон был взбешён до крайности. Отдав подзорную трубу опешившему помощнику, он немедленно подошёл к целующимся:

– Попрошу оставить сие дело, пока не будете наедине!

– Простите, дорогая, – улыбнулся гость своей спутнице, и та, выполнив поклон, удалилась скорее прочь с палубы.

Только дверь за нею закрылась, как он схватил Антона за шиворот и близко в глаза выдал со всем озверением:

– Вы позабыли кто я, сударь? Ваше дело управлять кораблём, а не указывать мне! Я – посланник канцлера и его правая рука при дворе!

– Даже Вас может постигнуть участь быть уничтоженным, – усмехнулся Антон, не страшась подобных заявлений.

Он был тотчас же отпущен, и сей посланник канцлера удалился следом за спутницей. Помощник незамедлительно встал подле капитана:

– Что произошло? Все волнуются.

– Я с ним разберусь. Держите курс, как планировали. Будет им Россия, но не такая, как надеются, – глядя с презрением вслед гостю, вымолвил Антон и взглянул на журнал в своих руках.

Он оставил палубу, удаляясь к каюте, но вдруг будто передумал и остановился у двери, за которой должны были быть гости корабля…

* – из «Вадим Новгородский», Я. Б. Княжнин.