Читать книгу Зов Жар-птицы - Татьяна Ренсинк - Страница 16

Чудес так много в сказаниях старинных,

Но одно только чудо прекраснее всех:

Оно птицею счастья зовётся поныне,

Той жар-птицею, что озаряет весь свет.

Из золотой клетки в ночную пору,

Жемчуга рассыпая от песни да сбросив перо,

Блеском крыльев взмахнув, воспевает весну,

Того, кто заметит, жар-птица спасёт,

Теплом одарит, благословит на любовь.

Кто же слеп – тот прозреет, а если потерян —

Отыскать путь поможет жар-птица всегда.

Лишь на зиму исчезнет, оставив надежду,

А весной возродится, вновь любовью даря.

Из золотой клетки в ночную пору,

Жемчуга рассыпая от песни да сбросив перо,

Блеском крыльев взмахнув, воспевает весну,

Того, кто заметит, жар-птица спасёт,

Теплом одарит, благословит на любовь.

Выйдя из леса, Григорий и Василий с восторгом окинули взглядом простор луга. В руках они держали по рюмке крепкого напитка, но ни одного глотка пока не было сделано…

– Как чудодейственен сей узор, – молвил Василий с восторгом и взглянул на друга. – Полагаю, ты ни за что не променяешь его теперь…

– Теперь, – перебил его речь задумчивый Григорий и сделал глоток напитка. – Не представляю, как сие возможно… Именно туда и уехал супруг Зины с нашим сыном. На Корсике они.

– Вот как получается?! Значит, посетим и Турин, и Корсику, – удивился не меньше его Василий. – Как же судьба, бывает, порой крутит нами,… интересно…

– И странно… Значит, ты и Морозов тоже держите путь в Италию? – сделал ещё глоток Григорий, и Василий последовал примеру:

– Да. От службы я пока освобождён. Удалось. Чуть не направлен был в полк к Денисову, а там солдаты тоже мрут один за другим… Слышал, Суворов приказ издаёт, чтоб смертность и болезни в полках поуменьшить.

– Что за напасть? – покачал головой Григорий, а взгляд пал на вышедшую по той же тропе, откуда они пришли, любимую.

Она, прихрамывая, остановилась на полпути, будто не смела подойти.

– Зиночка, – прошептал Григорий нежно и улыбнулся ей.

– Вот, – вздохнул с лёгкой завистью Василий. – Прав Ванька был про жар-птицу. А мне так и не найти ту золоту клетку да тот райский сад, в котором она томится… Грешен был, что сдался,… забыть пытался…

– Теперь уж найдёшь, ведь жар-птица возрождается весной, а сейчас весна, – уверенно ответил Григорий, сразу допив содержимое своей рюмки и направив шаг к возлюбленной. – Зиночка, прохладно же, даже шаль не поможет! – заметил он, заключив её в объятия.

Она смущённо улыбнулась, уткнувшись носом в его плечи, и Григорий умилённо засмеялся, ещё крепче прижав к себе:

– Никуда теперь не денемся друг от друга.

– Что ж ты, с собой возьмёшь?! – удивился Василий. – Опасно там будет… Может быть.

– Обещал уж, – улыбнулся Григорий. – Ты, как никто знаешь, что поникать под ударами судьбы нельзя.

– Да, научен, – допил содержимое своей рюмки Василий и вздохнул. – Эх,… как по Руссо,… человек во всех случаях должен жить, как будто бы только что упал с облаков.

– Промчится и сия туча, а прошедшее канет в бездну забвения, – пожал плечом Григорий, но Василий поднял удивлённо бровь:

– Ты полагаешь?

– Слышал однажды подобное изречение и вдруг вспомнилось, – засмеялся тот. – Однако, путь наш лежит в Италию. Соберёмся немедленно, верно? – взглянул он на любимую, и та с грустью посмотрела:

– Со мною может трудно будет. Я не могу ходить, как прежде.

– Ты хочешь остаться здесь? – удивился милый, будто не желая отрицательного ответа, но Зине вдруг стало не по себе:

– Я очень хочу сына забрать, но мы едем не одни, не утомительно ли будет со мной,… с такой?

– Зинаида Фёдоровна, – в поддержку молвил Василий. – Ради спасения, будь то сына или дочери, и я бы дома не остался. Справимся вместе, выполним всё, что душа требует.

С великой благодарностью смотрела Зина в ответ. Её глаза были полны слёз радости и надежды, что всё произойдёт теперь лишь так, как мечтается, а Григорий, достав из кармана монетку Авеля, подбросил её и увидел вновь «Да»…