Читать книгу Пространство свободы. Литературный дневник - Татьяна Юрьевна Ирмияева - Страница 5

Рекламная группа «NFQ», основанная в России в 1992 году, издала четырехтомное собрание сочинений «одного из ведущих русских прозаиков – Георгия Владимова, писателя, олицетворяющего российскую литературу „высшей пробы“, писателя поколения „шестидесятников“. В четырех томах собраны романы, рассказы, повести, пьесы и критические статьи, созданные Георгием Владимовым за четыре десятилетия творческой деятельности в России и Германии» (автор предисловия – Лев Аннинский). Ну, дождались – рекламная группа, немудрящая аббревиатура которой раскрывается как «Вновь Приобретенное Качество», возвращает России ее блеск и славу, намыкавшиеся по заграницам! Не удержусь, процитирую еще: «Издание полного (на сегодняшний день) собрания сочинений Георгия Владимова – открытие вновь качества его высокой литературной прозы». Томики действительно приятно подержать в руках – подкупает полиграфическая основательность, хотя и достаточно скромная на первый взгляд: серый, «шинельный» цвет обложек, черные буквы, лаконичность оформления намекают на суровость жизни, ее трудности и тяготы, которые пришлось перенести автору.

Знакомиться с прозой Г. Владимова лучше начинать с четвертого тома, в котором помещены его избранные литературно-критические статьи, открытые письма, интервью, выступления. Статьи написаны очень старательно. Видно, что перед автором неотступно стоял образец подобного рода сочинений у Д. И. Писарева и отчасти В. Г. Белинского. Такую критику можно с полным правом отнести к психологической – в ней много внимания уделено раскрытию характеров, мотивации поступков. Подкупает учительский тон статей: начинаешь думать, что критик и сам бы написал пьесу или рассказ, когда бы взялся, и вышло бы у него не бледное подобие действительности, как у разбираемых авторов, а художественное полотно, достойное Ф. М. Достоевского или Л. Н. Толстого.

Теперь интересно обратиться к собственным произведениям Г. Владимова. Первый том составлен из произведений разных лет. Повесть «Большая руда», мягко говоря, разочаровывает – слабая, стиль разваливается в пределах абзаца, предложения. Характер главного героя? Похоже, нет никакого характера и нет никакого героя. Но в постмодернизме автора не заподозришь: вещь сугубо реалистическая, только реализм в ней сплошь от большой начитанности. Материал вполне уместился бы в очерк о начале промышленной добычи железной руды на Курской магнитной аномалии. К достоинствам можно отнести то, что автор показал себя здесь мастером детали, пейзажа, каких-то мелких наблюдений над окружающими вещами, а также очень правильный, чистый русский язык (видимо, семейное – родители, как сказано в автобиографии, учителя русского языка и литературы). Но характеры не удались совершенно, люди выдуманы от начала до конца, они даже не манекены, а их тени. Слегка настораживает, что нейтральный, сухой или неприязненный тон повествования сразу теплеет, когда автор начинает описывать природу, вещи или животных. Современники приняли повесть хорошо, несмотря на все ее слабости и очевидное влияние Э. Хемингуэя, которому в те годы повально подражали все начинающие литераторы. «После успеха моей повести, – вспоминал Г. Владимов, – все бросились писать про шоферюг – В. Шукшин, в частности». Не берусь судить, так ли оно было на самом деле, но привожу эти слова как характерные – при дальнейшем знакомстве с писателем постепенно выясняется, что он отлично умел защитить себя, даже свои промахи и провалы мог подать с положительной стороны, которая, похоже, была видна ему одному.

Негативное ощущение от «высокой прозы» Г. Владимова усиливается при чтении рассказов, помещенных вслед за повестью, но написанных несколько ранее. Может, потому и впечатление похуже – повесть все-таки отражает некоторую работу автора (и редактора) над проблемами чисто писательскими: есть попытки выстроить характер, сюжет, освоить технику. Первый рассказ «Все мы достойны большего», в целом автобиографический, удивляет детским эгоцентризмом главного героя. По исполнению эта прозаическая штудия находится за пределами литературы, хотя и не без ярких блесток-деталей. Второй рассказ «Мы капитаны, братья, капитаны…» – окончательно проясняет отношение автора к людям: они ему неинтересны. Их жизнь-возня вызывает у героя брезгливое чувство. Герои рассказов у Г. Владимова – лишь социально обозначенные тени. Все эти шофера, буфетчицы, бичи и капитаны постоянно саморазоблачаются, высказывая к месту и не к месту свои «заветные» мысли – корыстные, мелкие и подлые.

Таков Г. Владимов задолго до битвы с советской властью: из Союза писателей он вышел в 1977 году, а во времена его литературного дебюта (1954—1961) никаких обид на оную не просматривается. Так что же настолько отвратило начинающего русского писателя Георгия Владимова от людей? Почему они в его произведениях выглядят духовными уродами? В поисках ответа примемся за романы «Три минуты молчания» и «Генерал и его армия». Ответа не найдем. Проза чрезвычайно слабая, а проще говоря – ползучая. Бесконечная болтовня персонажей мелких, незначительных, веса в событиях не имеющих, – матросов, рыбаков, бичей, стукачей, нижних чинов госбезопасности, странных генералов и не менее странных офицеров. Биография Г. Владимова куда занимательней.

Представьте себе блестящее будущее юного воспитанника привилегированного Суворовского училища – военная карьера, чины, звания, престиж. Отец погиб на фронте, мать – убежденная коммунистка. И тут случается катастрофа: именно из-за своей идеологической безупречности мать совершает непростительный промах – позволяет себе критику власти. Осуждена в 1952 году, отправлена в лагеря, откуда ее освобождает только смерть И. В. Сталина. А сын в это время – студент юридического факультета, опять же с перспективами: аспирантура, прокурорская должность, а там, глядишь, и министерская. Из-за ошибки матери все летит к черту – перед детьми репрессированных везде закрывались двери. Кое-как удалось окончить институт, а дальше? Как влиять на умы, выносить приговоры, если только к этому всю жизнь готовился, если был «белой косточкой» режима с младых ногтей, если и не собирался жить «в миру», с быдлом, а надеялся учить, вести и вдохновлять? Вот откуда у литератора Г. Владимова отсутствие интереса к людям, к их внутреннему миру. Отсюда и повесть «Верный Руслан», написанная действительно со знанием дела, но все-таки о собаке, не о людях, ставших неразличимым фоном для животного, не побоюсь этого слова, аллегорического. Г. Владимов видел окружающий мир не глазами художника, и в этом кроется главная причина его неудач на литературном поприще. В литературу он попал, потому что деваться было некуда, а изящная словесность все-таки давала шанс осуществиться мечтам о власти, влиянии, престиже, хотя понимание силы слова и его власти над людьми у Г. Владимова не выходит за рамки школьных представлений. Существа этой власти он не постиг, а художественное слово для него стало инструментом достижения личного благополучия. Для него оно стало разменной монетой, всего лишь «лагерной темой», товаром, за который он выменял себе славу «ведущего русского прозаика».

18 августа 1998 г.