Читать книгу Рассказы - Вадим Квашук - Страница 9

В тот промозглый осенний вечер нас согревала только надежда. Под ногами хлюпала вода. Пронизывающий ветер трещал камышами, сек лицо то мелким дождем, то снежной крупой. Вначале мы стояли на противоположных концах болотца, но чем сильнее темнело, тем ближе и ближе продвигались друг к другу. И, наконец, сошлись совсем.

– Эт, чёрт, нету птицы… – сказал дед и бросил свою тулку за плечи. Закоченевшие пальцы он спрятал в рукава старенькой фуфайки, которая в целях маскировки была обшита кусками грязно-серого брезента. Я смолчал. Дед задумчиво ковырнул сапогом болотную кочку, хлюпнул посиневшим носом.

– Должна же она быть! – сказал я. – Погода в самый раз!

И точно в ответ мне где-то неподалеку прошуршали утиные крылья.

– Есть птица, дед! Есть! Сейчас как повалит!..

– Повалит, повалит, – уныло соглашается дед и снова хлюпает носом. – Холодно чего-то… Пошли домой.

А мне домой идти расхотелось. Появление дичи вызвало во мне новый прилив охотничьего азарта, и я забыл про холод. Дед потоптался, поежился, шурша брезентовыми заплатами, и ушел. На свое место…

Спустя минуту в его стороне затеплился огонек. «Ишь ты, костер разжег, – подумал я. Хорошо, что не рядом, а то бы всю дичь распугал».

Но дичи не было. Я постоял немного и отправился к деду – звать домой.

Дед сидел у костра и грел руки. Я тоже присел. Я тоже протянул свои иззябшие руки к живительному огню. В лицо плеснула волна теплого воздуха, и стало хорошо. Как в далекие прежние годы, когда в морозном лесу я разжигал костер из березовых сучьев и, беззаботный, ложился спать в постель на снегу. Золотое время! И мне до боли захотелось хоть на минуту, но снова вернуть те радостные дни юности, когда ружье и костер были моими постоянными спутниками, частицей моего я…

– Дед, а дед, – прошу я. – Давай до утра переждем здесь, у костра… Топки хватит! Зато утром такая охота будет, такая охота!!!

После минутного молчания дед говорит, вздыхая:

– Ну что ж, переждем, так переждем…

Может быть, ему неудобно оставлять меня одного, может, он устал настолько, что не хочет уходить от костра – не знаю. Бегу за камышом – здесь для огня другой пищи нет. Дед нехотя плетется следом…

Не спится. То и дело приходится вставать и кормить огонь. Ему я отдаю не только камыш, но, кажется, и самую душу, овеянную романтикой прошлых охот. А в ответ не чувствую ни капли прошлого тепла и уюта. Раньше костер был мне другом, домом во мраке ночи среди глухого леса, на берегу дикого озера, в бескрайней степи. И тогда мной воспринималось все: и огонь, и лес, и плеск волн, я шорох ветра в сухой полыни. Тогда все было моим. А сейчас нас только двое – я и костер. Остальной мир отключен от сознания, как не имеющий никакого отношения ни к костру, ни ко мне. И это угнетает душу… Я понимаю, почему мир сузился до бледных языков пламени, почему в душе нет покоя и тихой радости… Поднимаю глаза. В полутора километрах вижу огни большого поселка, которые не скрыть никакой ночи. Слышу лай собак и визг тормозов маршрутного такси. А в другой стороне гремит завод, я сквозь шум ветра я слышу свист пара. Наверное, совсем нелепым выглядит со стороны наш яркий, но мертвый костер…

– Дед, а дед, пошли домой, – говорю я с грустью. Дед встает, вздыхает и тоже смотрит в сторону поселка. Он, наверное, думал о том же…

– Завтра утречком надо пораньше. Чтоб успеть…

– Ага…

– Ты, смотри, зайди ко мне…

– Ага…

– Не проспишь?

Я не просплю. Я обязательно как можно раньше, чтоб еще затемно прийти на это нелепое болотце, где всему вопреки еще остался кусочек живой природы, чтобы еще раз, не поднимая глаз, услышать сквозь свист пара в лай соседских собак таинственный шорох ночи – все, что остается на нашу долю.