Читать книгу Жаба душит. Сатирический роман в трех частях. Часть первая - Василий Варга - Страница 9

На дорогу до Бычкова потратили четыре часа. Уже в Малом Бычкове машина замедлила ход под восторженные рукоплескания местных жителей. Кто—то пустил пушку, что сам президент США Рейган пожаловал к жителям свободного края, поскольку Украина уже приняла декларацию о независимости и скоро будет совсем свободной.

Школьники впервые вышли без пионерских галстуков, а жители без красных флагов. Полевые цветы летели на поврежденный во многих местах асфальт и застревали в глубоких дурно пахнущих лужах, и машина ползла с черепашьей скоростью. Коммунизм прокладывал дорогу к светлому будущему, а о наземных дорогах совершенно не заботился, некогда было.

Марунька не знала, какой флаг убирать, а какой оставлять, металась из стороны в сторону, но в конце концов оставила и тот и другой. Она передвинулась к левой стороне, приспустила окно, высунула руку и стала щедро помахивать восторженным гражданам.

– Это жена президента Рейгана Нэнси! – крикнула одна работница химзавода, расположенного левее центральной дороги.

– Ура! Добро пожаловать президенту американского империализма! Коммунизм уже приказал долго жить, поработи нас Нэнси и возьми под свое крылышко!

– Хотим лицезреть Рейгана! – ревела мужская половина.

– Рейгана закрыли телохранители, – сказал один активист, опираясь на костыль. – Вишь, сопровождения нет. А у его в Америке уже однажды стреляли. И здесь, ежели коммунисты появятся, может трагедь произойтить!

– Бей коммунистов!!! – раздался душераздирающий крик.

– Четвертую передачу включай и нажимай на газ, олух несусветный! – приказала Марунька. – На нас готовится покушение. Ах, ты Боже мой! Я и свово Митрика не увижу! Гони, тебе сказано!

Водитель действительно нажал на педаль, мотор заревел, толпа ахнула, убегая от брызг из луж и машина скрылась за поворотом в мгновение ока. Куда она дальше девалась, никто не знал. Расстроенные жители Бычкова, пришли к выводу, что на гостей готовилось покушение, и спешно стали сочинять телеграмму Леониду Кравчуку в Киев.

В одном из грязных переулков Великого Бычкова машина остановилась, въехав в подворье симпатичного домика, сработанного из брусьев хвойных пород.

– Надобно открыть гараж и спрятать машину, – сказал Коцур, – мы тут долго пробудем. Эта машина привыкла находиться в гараже. Металл, покрытый черной краской, портится на солнце.

– Сначала я узнаю, где мой Митрик, – сказала Марунька, выползая из машины.

На крыльце уже стояла Авдотья Семеновна, радостно улыбаясь.

– Невестушка, как я рада тебя видеть! Дай, я помогу тебе поднять сумки! Какие тяжелые! Ты шо, гвозди привезла на этот раз? Ну, давай сперва обнимемся и облобызаемся. Я теперь навозом не пахну ни свинским, ни коровьим. С тех самых пор, как ты мне вдолбила в башку, что мать, такого великого человека, может обойтись без коров и свиней, потому как имеет озможность перейти к принсипу: от каждого по способности – кожному по потребности, – я отказалась от всякой домашней живности. Так что я теперь не воняю.

– Митрий, Митрик где? Где он мой родненький? Спит, али Ленина читает?

– Тсс! – Авдотья Семеновна приложила палец к губам. – Митрик в дыре, в яме. Дерьмократы на него наседают. Тут один все ходит, спрашивает. Будто Митрик у его, когда—то три тышши рубликов занял и не отдал до сих пор. Ну, идем в хату, кофием напою.

– Покажите мне эту дыру, я хочу видеть и дыру и яму, – потребовала Марунька, садясь к столу. – Может, у этой дыре, ишшо какая дырка у ево есть. Он ить красивый мужчина: любая баба готова яво захомутать.

– Шо, шо, шо? – удивилась свекровь.

– Да я образно выражаюсь, не обращайте внимание.

– Как вы добирались, не было ли на вас покушения? Водитель, может, проголодался, покормить надо было бы яво.

– Добирались хорошо, потому как на машине были флажки. Нас принимали за иностранную делегацию, цветы под колеса бросали и ура выкрикивали, а я за какую—то Нэнси сошла. Что касаемо водителя, то у меня колбаса есть по два двадцать за килограмм. Мы еще спец магазином пользуемся. Там я и отоварилась. Отрежьте ему полбатона и отнесите в машину, он выйти стесняется: ему в бою за дерьмократию фонарей понаставили.

Авдотья Сеновна выпотрошила все сумки, забила два холодильника до отказа, а потом достала кухонный нож и отрезала тонкий просвечивающийся кружок вареной колбасы, завернула в газету и собралась отнести водителю.

– В мисочку, в мисочку, шоб культура выпирала. Этот Коцур— капризный водитель. И кафа ему налейте… маленькую чашку, но шоб не жидко.

Однако водитель посмотрел на обилие этого добра, покрутил головой и извлек из кармана десятку с изображением Ильича, сунул старухе в руку и сказал:

– Вы знаете, где тут магазин, сделайте доброе дело, возьмите два кило колбасы, бутылку водки, три кило картошки и приготовьте настоящий ужин с социалистическим размахом, – что вы тащите муху слону?

Старуха взяла деньги, сунула их в карман и вернулась на кухню.

– Ён два кило колбасы требует и торбу картошки, да еще бутыль в придачу. С каких пор он так много есть стал? Ужасть! Да это же разорение одно! Мой сын Митрий совсем другой человек. У него конструкция другая. От небольшого количества пищи добреет. В объеме он за троих, а ест мало.

– Покажите мне его! Где эта берлога? Бедненький, родненький, каково ему там без меня? Все вопросы потом, после того, как я с ним увижусь. Я сама скажу шоферу об этом. Давайте вернем ему его десятку, на кой она нам: у нас пока еще коммунизьма, не так ли?

– Хорошо. Я только резиновые сапоги одену: тама—болото, так не пробраться.

– А как же я у тухлях? Может босиком, а?