Читать книгу Hannibal ad Portas – 4 – Агент под Прикрытием - Владимир Буров - Страница 4

– Тебе придется вспомнить.

– Всё?

– Нет, только то, что у тебя нет денег, а всё остальное забыть.

– Вы знаете, где зарыт остаток сокровищ Графа Монте Кристо?

– Ты не понимаешь? Это не торговля. Ты получишь шанс на новую жизнь!

– Вы думаете, эта хуже?

– Да.

– Чем?

– Она уже кончилась, твой отец раскрыт, как бывший барон.

– Мюнхгаузен.

– Вот видишь, ты не ставишь знак вопроса, и именно потому, что в генетической памяти у тебя записано:

– Барон.

– Прости, но я уже здесь нашел секрет превращения РНК в такую модификацию ДНК, что отличить их можно только на спектрографе Силиконовой Долины.

– Тебя всё равно не отпустят.

– Я еще ничего не подписывал.

– Всё равно показания спектрографа даже последнего поколения не будут убедительными.

– Мне обещали допуск к 54-километровому коллайдеру.

– Он еще не построен.

– Построен, но пока эта информация держится в секрете.

– Очевидно, тебе это приснилось.

– Простите, сэр, но мне снятся только страшные сны.

И да:

– Вы предлагаете мне должность графа законно или незаконнорожденного?

– Законно, разумеется.

– Но как, если все генотипы уже расписаны? У меня могут взять кровь во сне и определить, что я:

– Да, но это будет не более, чем предчувствие, – ответил он, как это иногда, по крайней мере, делается без вопроса.

– Почему?

– У вас вообще нет крови.

Хотелось узнать, почему? – но решил не рисковать, чтобы было слишком страшно.

Я отправился в Ялту, как на курорт, но за свои деньги, которые, да:

– Были.

И на третий день уже поплыл за одной уже пожилой, надо сказать, телкой, лет тридцать – но если больше, то ненамного.

Мне сказали, что последние сто метров надо проплыть в темноте под водой, только иногда выныривая, когда луч прожектора с катера уйдет немного в сторону.

Я плыву за ней, а она не оглядывается. Но скоро поняла, что надо. Потом, видимо, забыла, почему и запаниковала, пошла быстрым стилем высоких домов, но:

– Загибая по кругу назад к пляжу.

– Дура, – а скорее всего, это не она.

И точно, посмотрел влево, плывет еще одна, но более худая. Но тоже начала уходить влево – что, значит, первая уплывала не влево, как я сначала подумал, а вправо.

На следующую, ясно, сил уже осталось недостаточно, и повернул назад, но она появились, и на катере.

– Прыгай на ходу!

Но я разозлился и только покачал головой, как человек, да, очень хотевший, но уже в прошлом, ибо гоняться за катером не буду, если даже у меня вообще нет крови, а только нано-жидкость последнего поколения, работающая до ста лет:

– Если нет желания самосовершенствования.

С берега ушел сразу к себе в номер, находящийся между двух других, разделенных спереди и по бокам одеялами, но здесь можно не сомневаться:

– Никто ночью не полезет и забесплатно:

– Люди на курорте – значит, настолько уже зомбированные, что радости от жизни получать не могут априори.

Хотя надежда, что заставить кого-то из них можно – осталась. Не осталось:

– Кого.

Могу – это ясно, но не совсем, не до конца. Ибо, да, перевод уже случившегося можно сделать, а:

– Как перевести настоящее, – не говоря уж о будущем?

Хотя, будущее, пожалуй, легче.

Настоящее надо попробовать повторить. Например, что делать, если сосед по одной квартире, но разным комнатам, взял мои новые тапки и, вместо того, чтобы поставить там, где они ждали меня – не забыл оставить у своей кровати в надежде, очевидно, надеть без лишних их поисков и утром?

Автоматом – это значит:

– Подойти утром, когда он еще не совсем проснулся и устроить чухальник. – В результате, обоюдное мордобитие.

Можно сделать, оказывается, по-другому:

– Начать это событие еще раз.

– Так бывает?

– Да, сэр, именно за это открытие – а отнюдь не новой амебы – меня позвали в Голливуд.

– В Голливуд?

– Прошу прощенья, мэм: конечно, в Силиконовую Долину.

– Неужели существует такая возможность?

– Да, надо только догадаться еще вечером, что мои тапки стоят в другой комнате, и принять это к сведению не как нарушение обычного порядка вещей, а наоборот:

– Если так – значит так и бывает обычно.

– Так просто?

– Да, только в этот неуловимый почти момент, надо увидеть не этот, а уже новый мир.

– В котором находятся два мира: один с тапками на месте – другой – они в комнате соседа?

– Да, важно только успеть увидеть этот второй мир, чтобы принять его, как то, чего мы не ждали – как, например, прилета инопланетян – и действовать уже по нему, – но:

– Но, сэр?

– Обязательно со вздохом по миру.

– Да, сэр, я поняла, по миру, который мы потеряли.

– Почти, ибо нельзя забывать, что этот утерянный рай, был вами не забыт. Иначе мир Другой, как самостоятельный, вас абсолютно не устроит.

– А только на фоне утерянного.

И это хорошо тем, что, значит, это только временные неудобства общежития, а Там – как Джеймса Кука – нас ждут дома отдельные битком набитые стоящими к вам очередями из местных красавиц. Точнее, это Кук не удосужился найти здесь в Англии дом только со своими личными тапочками, – а:

– А, да, ты нашел меня на берегу, и спасибо, что не на воде завтра, а то со своим открытием, вряд ли догонишь мой завтрашний катер.

– Да, хотел повалять с тобой эту последнюю ночь в России, но теперь соглашусь на завтрашние гонки.

– Зачем?

– Ты заставила меня усомниться, и я не хочу прибыть в Штаты – если ты права – с пустыми руками.

– Ты можешь – если можешь – уже сейчас переставить тапочки из моей комнаты в свою.

– Да?

– Очевидно.

– Нет, мэм, не очевидно, ибо неправ и Сорокин, сообразивший, что и открытия – это только буквы на бумаге, – нет, это:

– Слова. – Что значит, часть смысла остается навсегда.

– Прошлое стирается не до конца – так называется твоё открытие?

– Есс.

Она довезла меня до буйков ночью, а дальше уже дежурил сторожевой катер, периодически освещая довольно мрачную воду.

– На прощанье ничего не хочешь сказать?

– Чего?

– Одно из двух. Или пароль на явке в Лас Вегасе или Сан-Хосе.

– Я хочу в Нью-Йорке.

– Зачем?

– Может, никогда и не придется, если сразу не попробовать.

– Хорошо, я тебе дам, но потом сам не сомневайся, если получится Динамо Машина, и ты ее не узнаешь при встрече.

Я махнул рукой:

– Хорошо, я согласен.

– Согласен с чем?

– Прости, но катер уже идет на разворот, если что я не успею.

– Успеешь на следующий заход.

– Там может уйти Луна, их ослепляющая на воде, внезапно появляющейся интерференцией.

Вода уже кончалась, а свет, ее преследующий – не отставал. Он безразмерный.

– Но сторожевой катер не должен заходить в нейтральные воды!

– Они узнали о плане вашего побега.

– Хорошо, я уйду в другой раз.

– В другой? Не получится. Тебя уже возьмут не только на карандаш, но и могут приставить тайную слежку.

– И даже вообще: перевербовать.

– У меня нет времени заниматься шпионажем на досуге.

– Ибо?

– Да, ибо, его у меня не бывает.

И всё же вода кончилась и свет объял меня во всей полноте, вплоть до пяток, как Одиссея, чуть не перепутанного с Ахиллесом, имеющим их на одну больше, чем обычно. Но тут же погас, и уже обрадованному мне подмигнул несколько раз своим семафором:

– До встречи на том берегу.

Я рассказал об этом на контрольно-пропускном пункте Сан-Хосе, забыв предварительно зачитать текст предварительного соглашения.

Но они всё равно поняли правильно, и:

– Не пропустили меня, – в том смысле, что, да, сэр, ваше наше приглашение имеется, но предварительно – тем не менее – пройти медосмотр придется:

– Я здоров, как.

– В роли детектора лжи?

– Да, ходят по международным сетям слухи, что может точно отличить человека от его правды.

– Вы не перепутали падёж?

– Нет, ибо вы не человек, не правда ли?

И один из их агентов под именем родственника Гувера пригласил меня в двухэтажный домик недалеко от воображаемого высокого забора, и:

– Радостно обнаружил уже через час, – что угадываю пиковую десятку с десяти раз десять в десяти колодах.

– А теперь, – радостно улыбнулся он, – вы должны раскрыть код, по которому мы можем идентифицировать вас.

– Код создания человека никогда не известен самому человеку, – ответил я. – И:

– Был пока что заключен в подвал этого – внизу тоже этажного пункта приема, как они называли:

– Пустой стеклотары.

Почему? Это понятно, что даже меня, как человека им известного, даже не думали пропускать для работы на берегу теплого океана.

И до такой степени, что смог только еще мечтать, хоть несколько раз в нем искупаться.

Это могло значить только одно:

– Подводный путь к океану здесь имеется.

Но, скорее всего им неизвестен.