Читать книгу Hannibal ad Portas – 4 – Агент под Прикрытием - Владимир Буров - Страница 5

Попробовал выйти – не получилось. Скорее всего, именно потому, что пока не зачислен в штат.

Я постучал, чтобы попросить создать условия:

– И тогда у меня получится.

Подошла красивая охранница, которая диктовала свои условия еще Дольфу Лундгрену, когда он попал на соседний остров свободы Куба. И люди там, действительно, надеялись начать жить по-новому, но не чинно и благородно, как бывает в кино, а:

– Выходить на свой – тогда уже бывший остров – только по нужде.

– Фильм Человек-Амфибия произвел тогда на их лидера такое сильное впечатление, что сразу – практически через полчаса после его здесь премьеры – полезли без масок в море, и:

– Практически не утонули. – Что значит, утонули, да, но и оставались живыми, практически на самом деле.

Но некоторые пере-надеялись на подарок Ника Сера Фиду картины Пабло Пикассо Авиньонские Девицы, и когда достаивались до своего номера в этой бесконечной очереди за новым счастьем:

– Переставали понимать, как можно не утонуть, зайдя в океан:

– Безо Всего, – знак вопроса уже не требовался.

И, что:

– Характерно, как тогда говорили в кино, не портились, когда складывались в штабеля в музее восковых фигур, их напоминая своей полной безжизненностью, но:

– Почти абсолютно не портились, как мумии, – но:

– В отличии от последних, не портились с течением времени вместе со внутренностями.

Так что было принято решение:

– Считать их живыми.

– Сколько? – изумился даже многоумный, почти как Одиссей, Фид.

– Пока не залают руины капитализма, – было сакральное резюме.

Только один вопрос волновал сердца оставшихся обычными хомо сапиенсов:

– А мы, как дальше?

– Что дальше?

– Что значит, дальше, или хотите оживить мир беспределом своей глупости? – спросил один агент Лэнгли, работавший здесь под фамилией и именем:

– Элен Ромеч, – которая ни во что здесь особо не вмешивалась, так как имела прямое задание привязать к себе мистера Кенне, когда инкогнито посетит сей забытый уголок вселенной.

Узнать, оживают ли покойники номер два по ночам было нельзя по двум причинам:

– Одни вообще боялись выходить из воды, чтобы не умереть, а другие – еще, как тени в последнее время мечущиеся по Хаване, как по саванне – теперь уже только сидели в кабаках и беседовали с Эрнестом Хемингуэем о возможности существования здесь, как в Испании Рот Фронта, – от которого меня лично тошнит, как только вспомню его жульнически-простецкие приемы заманивания меня в карточные турниры на его, хотя и не личном архипелаге, в блат-хате с поварихой во главе.

Хотя об этом – как о прошлом – лучше не вспоминать:

– Припрется без приглашения.

И попросил сторожившую меня мать Пятого Элемента, которая – как уже сообщалось – записывала и признания Дольфа Лунни о возможности его работы по крайней мере на три разведки.

– И нашу тоже? – хотела она добиться от него толку.

А он так и не мог понять, кто такие наши: которые были, которые есть, или те, кто еще только собирается?

В результате она настолько подтянула ему цепь, что он, как Змей Горыныч оборвал – нет, не ее, а вообще, практически всю тюрьму, где держали, не веря, что ушел от своих по-честному. Он же только и попросил объяснить ему реальное отличие:

– Своих от наших, – не смахгли.

Я думал и мне сейчас, как Владимиру Высоцкому:

– Чё-нить накинут – авось царский кафтан – и для начала пошлют в Ватикан, чтобы добровольно.

Но, что, добровольно – я и сам пока недопонял.

Она подошла и спокойно-хладнокровно спросила:

– Тебе не хватает еды, которую сюда специально для тебя возят из кубинского ресторана Гавана?

– Почему не из американского Маки? – не понял я.

– Ну, вы кубинец, и было принято решение давать вам еду с Кубы.

– Я прошу только одного, мэм.

– Секса? Нам запретили последнее время продавать себя не только заключенным, но и временно задержанным. И знаете, почему?

– Процент обмана превысил допустимую величину? Но я хочу пока только одного:

– Передать предупреждение, что знаю отсюда выход прямо в океан, а оттуда – из-за недостатка доброты здесь – уйду на Кубу, где оживлю их музейные экспонаты, и тогда армия непробиваемых перейдет Ла-Манш – или, что у них есть еще там, и вся Америка бросится вплавь до Австралии, моля бога только об одном:

– Чтобы там не жили люди, кроме тех Незнаю, которых открыл незабвенный Кук.

Далее, я оживляю манекен, но никто не верит в правду.

Элен Ромеч зашла – была почему-то допущена – в мою тюрьму, где вот-вот должны были завестись мыши, чтобы меня сторожить, и спросила, не поднимая, однако, решетку:

– Ты, что ли, хочешь, чтобы я тебя оживила?

– Ты не похож на манекен.

– Дай и мне молвить слово, милая рыцарь-ша президента.

– Ты послан, чтобы его убить?

– Я об этом еще не думал.

– Зачем тебе думать, если ты президент?