Читать книгу Казачья Молодость - Владимир Молодых - Страница 14

Я в очередной раз отправился с дедом Филей за глиной. После каждого «сражения» фигурки коней и всадников, падая на землю, ломались, и старик лепил новые фигурки.

День стоял теплый и светлый. В этот раз мы, как обычно верхом, поехали вдоль высокого берега реки Степной, что пробегала мимо станицы Сбега. Поход выдался удачным: сумы при седлах были полны нужной глиной. На обратном пути в станицу заезжать не стали, а берегом добрались до скал утёса. На этот раз дед предложил не ходить к тетке Матрёне, а что он сам застирает мою гимнастерку и шаровары. Я согласился. Я бы скорее как есть поехать в грязном домой, чем заходить тетке. Мне все не терпелось увидеть, как выглядит тот жеребенок, которого дядя Андрей, как он вырастет, подарит мне. Так им было обещано. Только бы не было этой тетки, а то ведь она опять к чему-нибудь придерется. Прошлый раз она ругала меня за крестик на серебряной цепочке, что на посвящении в казаки я получил его от цесаревича. Она, этот крестик, обозвала поганым… Словом, лучше бы с ней, если и встречаться, то при дяде. Все же он атаман станицы и она при нем больше помалкивает. А после того раза я обиделся на тетку Матрёну.

Пока дед, постирав мою одежонку, разложил сушиться на нагретые солнцем камни, я влез на скалу, на ее вершину – утёс. На вершине площадка, похоже, была местом для орлиного гнезда. Отсюда открывался самый дальний горизонт. Еще на подъезде к скалам я сразу заметил коляску. Сейчас с высоты орлиного гнезда я прекрасно видел девочку, собирающей цветы среди в беспорядке разбросанных валунов. Я видел, как она то и дело поглядывала на свой скромный букетик – он, видно, не удовлетворял ее, так что она продолжала искать новые цветы. Мне же со скалы были видны первые желтоцветы. Я спустился быстро со скал и, собрав букет цветов, преподнес ей.

– Я вас не знаю, – сказала девочка певучим тонким голосом, поправляя платьице в виде колокольчика и отбрасывая с лица пряди вьющихся светлых волос.– Я здесь с тетей. Она убирает могилку мужа, а я собираю цветы на могилу. Могилки собственно нет, – шепотом добавила она. – Там только под камнем коробочка с прахом ее мужа. А сердце его, как сказала тетя, она когда-нибудь по польскому обычаю похоронит на его родине в Польше. – Рассудительно закончила девочка, потом взяла мой букетик так, будто мы с ней давно знакомы.

Вот это и стало началом той, то ли дружбы, то ли детской влюбленности, которая так и не перерастет в серьезные взрослые чувства, но оно будет нас преследовать обе войны и только ее эмиграция разлучит нас. Она будет звать и меня, у нее в одном из банков Харбина на ее имя будет лежать солидный капитал от Бутина. Мы были разные и у нас были разные дороги…

– А меня звать Софи, хотя мама – она недавно умерла – звала меня Софьей, – вдруг проговорила девочка.

Я, еще не зная ее, знал о ней все.

– А тебя как зовут? – сказала она и протянула свою руку с приветливой улыбкой в уголках ее полных губ.

– Яковом, – ответил я, даже немного растерявшись от такого моментального знакомства. Однако ее свободное обращение окончательно обезоружило меня, что, собственно, было не похоже на казака.

– Хорошо… Яков! Уж больно ты строг с виду. Не из казаков ли ты будешь? Ведь твои шаровары с лампасами сохнут.

Тут только до меня дошло, что я стою, даже знакомлюсь с девочкой, а сам без штанов. Это окончательно сломило мой дух. Я что-то пролепетал про глину и почему одежа моя сохнет.

– А ты возвращайся, пока я отнесу цветы тете. Она у меня строгая. Она декабристка. Так ее зовет хозяин дома. Если ты знаешь, то дом его стоит на Казачьей Горке. Так что тетя такая: если что не по ней, то и наказать сможет. То есть, просто не будет со мной разговаривать. Но я ее не боюсь. Ты мне поможешь взобраться на этот утёс? Я давно хочу увидеть наши реки и наш дом с высоты. Дом наш самый большой и светлый в городе. А мой приемный отец самый богатый человек в городе и не только…

Так судьба нежданно – негаданно подарила мне встречу с человеком, ради любви к которому я буду совершать поступки, порою не совместимыми с жизнью, но в любви к которой я так и не признался даже себе.

Уже первые детские встречи вызвали недовольство дяди Андрея, атамана станицы Сбега, где невдалеке на скалах чаще встречались мы. Казаку не дело встречаться с кем бы то ни было из польских ссыльных, крепко внушил мне при первой же встречи дядя, которого я очень уважал. А вскоре о моей встрече с Софьей, узнал и мой крестный. Как атаман, для начала он только погрозил пальцем: мол, делать этого нельзя. Но это только начало… но то ли еще будет!

А пока меня готовили к школе. Я стал осваивать буквы и даже пробовал их складывать. Все тот же дядя из Сбегов – а через год он должен будет быть моим учителем по станичной школе. Он до этого окончил реальное училище и то же решил помочь мне в подготовке к школе. Он купил мне повесть Н. Гоголя «Тарас Бульба» в красочном издании с крупным шрифтом. Думаю, подарок этот он сделал с понятным умыслом: чем может кончиться встреча казака с полькой? Я учился читать по этой повести Гоголя, так что за все время я несколько раз ее прочел от корки до корки. Дядя Андрей, став учителем будет не раз рассказывать об истории борьбы казачества с поляками, убеждая нас, молодых казаков, что не надо забывать: поляки и сегодня нам враги. Говоря так, дядя поглядывал в мою сторону, давая понять, что все им сказанное относится именно ко мне.

Однако время шло… Продолжались и мои встречи с Софьей, как ни в чем не бывало. А местом встречи – все тот же утёс или Казачий утёс, как он был известен у местных казаков. Я ни перед кем не оправдывался, но и тайны из этого не делал. Мать знала и, похоже, не возражала, а уж отец и вовсе был даже где-то в душе этому рад: связи сына с дочерью, хоть и приемной, его хозяина – только на пользу его коммерческому делу. Да и мое упрямство, должно, остудило моих оппонентов: мол, вырастет – тогда и поймет сам, что к чему.

На наших встречах я всегда видел молодую даму в большой шляпе. Однажды мы стояли невдалеке от коляски, а в ней все та же дама в черном. И вдруг Софья громко, чтобы и та женщина в черном слышала, сказала:

– Я знаю ты потому казак, что всегда на коне. Я же очень хочу научиться ездить верхом. Правда, тетя запрещает – мол, мала еще. Она почему-то не любит казаков, – смущенно опустив голову, так что кудряшки закрыли ее лицо, тихо проговорила девочка.

Выходило, что мы встречались в противу как с моей стороны, так и с ее…