Читать книгу Врата рая России – лучезарная Ялта - Владлен Авинда - Страница 9

В конце февраля особенно ярко сияет солнце над Ай-Петри. Поднимаясь туда на машине с кем-нибудь из друзей, оставляю их кататься на лыжах, а сам потом пешком возвращаюсь домой. В прошлом году спускался на лыжах. Сейчас попробовал идти пешком – оказалось удобнее, к тому же это более надежный способ передвижения. Со мной, как и все последние годы, мой пес Боня. Здорово с ним! Во-первых, все страхи исчезают, а во-вторых, он отличный собеседник. Разговариваешь с Боней, задаешь ему вопросы, а он поворачивает свою хитрющую морду и молча соглашается.

Солнце сверкает и щедро льется на снежное плато, и уже неуловимый аромат весны чувствуется в серебряном оцепенении. Неожиданно осыпались ледяные гирлянды с сосны, и ее ветви свободно и легко расправляются, избавившись от грузной ноши. Идется легко. Ноги в резиновых сапогах «Аляска» не проваливаются. Снежный наст еще достаточно тверд. Вокруг яйлинское лесное одиночество. Пышные сосны упрямо и свободно растут на ветреном зимой и жарком в летнюю пору плато. Сейчас мне хорошо, никто не мешает моим мыслям-скакунам, не ограничивает мечтаний. Мне кажется, что вот в этом солнечном и снежном сиянии с синим отраженьем сугробов, в горной безмятежности и бесконечности торжественного благозвучия – мое счастье. Плотина Сикорского. Земляная насыпь перекрыла горную складку. Здесь ученый хотел собрать озеро из тающих снегов и весенних дождей. Но вода ушла сквозь карстовые щели, несказанно разочаровав неугомонного практика. Грусть и сожаление о несбывшемся, не состоявшемся оставило нам это творение прошлого века. И загадки до сих пор витают над плотиной. И белые звезды падают и разбивают лед. И прожитые годы, словно призраки, встают со дна. И несется, наступает, напирает неминуемая и обманчивая весна.

Боня пропал, будто растворился в слепящем мареве снега и солнца. Ищу его глазами – нигде нет собачьего дурня. «Бросил хозяина, так и пропадешь, сгинешь в этой зимней пропасти, комнатный лентяй!» – спокойно ругаюсь я, хорошо зная, что хоть изпод земли появиться верный пес и не оставит меня никогда.

Иду дальше, радуясь февральскому солнечному дню с фиолетовым пламенем царства эфира, колдовства и любви. Все мне знакомо на плато. Дорога здесь, как на набережной у моря. Только ледяной океан и Вечность соприкасаются с горами. И вот оно, неземное сияние, горит и блистает вверху, как синие розы на белом снегу, звенящая звезда весны и воды.

На пути возникает каменная кладка длинной стены, когда-то служившей преградой для овец, подгоняемых ветром к обрыву. Чабаны насухо сложили ее из обломков известняка. Только в одном месте остался переход из широких ступеней, где овцы могли пройти к водопою. И камни стены, заброшенные и забытые, мертвыми и мерзлыми глазами смотрят и ищут Время, навсегда потерянное. Так где же он – небесный рай, который мы, живые, ищем, в который мечтаем вступить? А он здесь, наверху, на горном плато Ай-Петри. Все вокруг так ясно и прекрасно, потому что счастья нет, как нет жар-птицы. Просто надо жить, радоваться, любить и весело шагать в звенящую весну, ведь она может оказаться для тебя последней.

А день блистал, еще не мерк протуберанцевый, бриллиантовый блеск солнечного слепящего круга. Из зимней тьмы, весь в сосульках и снежных комьях, появился мохнатый Боня. Он радостно тыкался мордой в мои ноги.

– Где же ты был, бродяга! Бросил меня одного, а вокруг дикое зверье бродит! – укорял я своего любимца.

– Папа Владик, я хороший, лишь немного погонял зайчат! – безмолвно отвечал мне Боня, и так же спрашивал: – А ты еще не перекусывал?

Как легко дышится, как весело и беззаботно шагается по плато, когда в рюкзаке есть пара сытных бутербродов и сочные яблоки. Жаль только, нет чашки горячего чая с глотком вина.

Сквозь ледяной и хрустальный венец пещерного храма Иограф, сохранившегося в скальной кромке плато, далеко внизу, в зеленой и голубой горсти леса и моря, блестит беломраморная Ялта, как большая звезда, ниспосланная Богом на землю. Протягиваю к ней руки, молюсь о благоденствии наступающей весны, и ласточкой лечу по горному хребту, в счастливый дом на улице Мисхорской.