Читать книгу Кто я? Книга 2. Мои университеты - Юрий Михайлович Стальгоров - Страница 19

2 мая 1955 года – праздничный день. Наша рота идет в Магнитогорск в кино, до Магнитогорска 9 километров. Как положено в армии, идем 50 минут и 10 минут отдыха, затем снова 50 минут до цели. Посмотрели кино, идем назад. Курсанты идут и разговаривают в строю, делятся впечатлениями о кинофильме, который смотрели. Сошлись на том, что кино дрянь и зря только ходим туда-сюда по 9 километров. Настроение у курсантов плохое, а тут ещё и опоздали с выходом из Магнитогорска – пришлось ждать некоторых курсантов, которые где-то после кино ещё пытались бродить. Прошли километра 3—4. Старшина, который ведет нашу роту, говорит: «Отдыхать не будем – мы опаздываем, а я опаздывать не привык. И вы не берите себе привычку опаздывать». Тут все ещё больше заворчали. Идем в колонне по три – 120 человек (один взвод у нас оставался в наряде и в Магнитогорск не ходил). Проходим небольшую лужаечку, где мы всегда отдыхали 10 минут при любых походах в Магнитогорск и обратно. Старшина предупреждает ещё раз: «Идем в строю четко, никакого отдыха не будет». Все вообще упали духом и идут достаточно медленно. Курсанты устали: устали от плохого кинофильма, устали от ходьбы в Магнитогорск и от ходьбы обратно в часть.

Старшина видит, что всё равно мы опоздаем. Тогда он говорит: «Так, запевала вперед и песню давай». Я выхожу вперед, и старшина командует: «Запевай». Я начал петь обычную, достаточно популярную у нас песню: «По долинам и по взгорьям…». И, как только я запел, из нашего взвода курсант Агишев кричит: «…Шла коза, задравши хвост». Кто-то захихикал, у меня песня сорвалась. Старшина командует: «Давай другую песню». Я подумал, что все наши песни, которые мы пели, достаточно скучные, хотя и патриотичные.

Спрашиваю старшину:

– А можно «Американку»?

Старшина удивился:

– Какую ещё «Американку»?

Я отвечаю:

– Песню американских морских пехотинцев.

Старшина спрашивает:

– На русском языке?

– Конечно.

– Запевай.

Я запел – мотив достаточно веселый:

«Шел солдат судьбе навстречу,

Сердце девичье заметил,

Положил в походный ранец

И унес с собой, засранец».

Рота дружно подхватила две последние строчки, особенно напирая на слово «засранец». Понравилось, я запел второй куплет:

«И теперь от боя к бою

Я ношу его с собою.

Для тебя – ха! – моя – ха! – родная – раз-два!

Эта песенка простая».

Опять рота меня поддержала. Более того, при слове «раз-два!» ещё как бы строевым шагом притопнули с удовольствием.

Третий куплет с припевом второго куплета также прошел на ура. И оказалось, что все переменилось. Куда девалась усталость! И курсанты заговорили о женщинах в первую очередь; о том, что идти уже совсем недалеко и жить вообще можно; и кино, которое смотрели, не такое уж плохое, там есть что-то хорошее. Действительно, конец пути прошел в оживленных разговорах, которые старшина не запрещал. После того как нас пропустили на ККП, опять тот же Агишев кричит: «Давай опять «засранца». И старшина говорит: «Запевай». Команда есть команда – я опять запел эту песню, но предупредил: «Две последние строчки каждого куплета и припев вы уже знаете, пойте без меня». Рота дружно согласилась: «Давай». И я снова запел, курсанты дружно подхватывали, все пели весело и громко. И мы даже обратили на себя этим внимание артиллеристов, которые прогуливались по городку.

Пришли ко входу в казарму вовремя, не опоздали к назначенному часу. Остановились перед входом в казарму, старшина командует: «Курсант Стальгоров, выйти из строя». Я вышел. Старшина: «От лица службы объявляю вам благодарность». Я отвечаю: «Служу Советскому Союзу». Агишев опять вступает: «Товарищ старшина, у него 6 нарядов вне очереди. Он отработал меньше половины, снимите с него это взыскание вместо благодарности». Старшина: «Не имею права, взыскание накладывал замполит училища». Дальше старшина командует: «Рота, смирно, от лица службы объявляю благодарность всей роте». Все дружно ответили: «Служим Советскому Союзу».

Затем старшина скомандовал: «Разойдись!». В дальнейшем мы никогда не пели эту «Американку» – ни в Магнитогорске, ни в лагере в Троицке. В лагере в Троицке рота никогда ни в каких походах не была, а петь «Американку», когда мы шли в столовую и из столовой, необходимости не было. Идя куда-нибудь в составе взвода, мы также пели песни другие, «Американка» здесь также не требовалась. Я добровольно ее не запевал, и курсанты также не просили петь эту песню.