Читать книгу Кто я? Книга 2. Мои университеты - Юрий Михайлович Стальгоров - Страница 27

Я был единственным сержантом среди солдат срочной службы, и мне пришлось волей-неволей руководить, командовать всеми солдатами.

Была зима 1955—1956 года, солдат было мало, мы обеспечивали только круглосуточное дежурство РЛС и радиостанции, никаких других занятий не было. Наша территория была засыпана снегом, и мы расчистили дорожки на кухню, в агрегатную, в конюшню и путь к автодороге.

В начале января мы начали заготавливать лед на реке Уржумка и на санях возили к себе его в ледник.

Зимой даже в город почти никто не ходил. Ходили, правда, еженедельно в баню и в кинотеатр смотреть кино – это было обязательно. Билеты для нас были самые дешевые, и все мы садились на первый ряд перед экраном – это самые дешевые места. Почему-то солдаты-новобранцы стеснялись сидеть на первом ряду, и, если зал был полупустой после начала киносеанса, все стремились пересесть на другие ряды.

Во время отдыха в казарме мы играли на бильярде – у нас был небольшой бильярдный стол – и слушали радио. С удовольствием слушали песни, мне вспоминаются особенно песни, которые исполнял Уральский народный хор под руководством Родыгина.

Отопление казармы и кухни было печным, печи топились дровами. В конце зимы с печью в казарме произошло ЧП. Утром нужно было растопить печь. Печь была заправлена дровами, но дрова никак не загорались. Тогда кто-то предложил солдату Галиеву принести из агрегатной кружку керосина, залить этот керосин в топку печи и поджечь, и дрова разгорятся.

Галиев, небольшого роста солдатик, по национальности татарин из какой-то деревни Татарстана. Над ним постоянно подшучивали: то посылали на крышу разгонять шваброй помехи радиолокационной станции, то смеялись над его рассказом о том, как он дома в своей деревне боролся с блохами, которых у них в избе было полно.

В общем-то, это был добросовестный, исполнительный солдат, простодушный, не злобливый и даже с юмором. Он подшучивал над собой и над другими солдатами, злых шутников и издевательских шуток у нас не было.

Галиев вместо керосина принес из агрегатной кружку бензина и вылил в топку печи. Поскольку там все же были какие-то огарки и достаточно высокая температура, бензин мгновенно испарился. Пары бензина заполнили все внутреннее пространство печи и дымохода, и, когда Галиев поднес к топке горящую спичку, раздался взрыв – пары бензина взорвались.

Я сидел возле РЛС, следил на экране за возможными воздушными целями, услышав глухой взрыв за своей спиной. Я вскочил, шагнул через дверной проем и увидел, что печь дымит буквально из тысячи щелей, образовавшихся после взрыва в ней. Получилось, что печь развалилась на отдельные кирпичики, увеличилась в объеме, но не рассыпалась по полу.

Я спросил: «Что произошло?». Мне объяснили, я послал Галиева посмотреть, что произошло на чердаке. Он вернулся и сказал: «Боров трехметровой длины развалился полностью, а труба, выходящая на крышу, осталась целой». Встал вопрос: что делать? На дворе зима, мороз около минус 20-ти градусов, все смотрят на Галиева. Тогда он говорит: «До призыва в Армию я работал помощником у печника, я умею складывать такие печки, как наша. Я выложу новую печь за сутки, если мне дадите двух помощников. Нужно накопать глины, песок не будет нужен, потому что нашу глину я видел. Она тощая – это значит, что в ней много песка, это хорошо. Необходимо будет добавить немного конского навоза, этого у нас полно».

Я выделил двух солдат для помощи Галиеву, они разобрали печь, замесили глину с конским навозом. Галиев опять же с помощью двух солдат закончил кладку печи поздно вечером, позже он восстановил боров. Положили в печку немного дров и разожгли. К величайшей моей радости, и не только к моей – обрадовались все, печь загудела, дым пошел столбом из печной трубы. Печь в помещении не дымила нисколечко – Галиев справился со своей задачей.

Я ещё сказал: «Теперь мы живем, Галиев сможет выложить весной печь в соседнем здании, после чего мы летом и перейдём жить, поскольку в этом помещении нам тесно». Через день Галиев с двумя солдатами оштукатурили сложенную ими печь и побелили ее.

Получилось так, что наш командир старший лейтенант Заикин о взрыве в печи узнал только на следующий день, так как во время взрыва его в нашей казарме не было. А начальник радиослужбы сверхсрочник сержант Сергеев был и после взрыва запаниковал. Он боялся, что его привлекут к ответственности за этот взрыв, потому что он был дежурным по подразделению, но все обошлось.

Ещё в марте я начал задумываться о том, что необходимо привести в порядок нашу площадку. Я решил, что необходимо сделать ограду из деревьев, то есть по периметру нашей площадки высадить саженцы. Посоветовался с Заикиным. Он сказал, что надо приводить в порядок площадку, обживать ее, достраивать казарму – в общем, благоустраивать свое жилье. Я рассчитал, сколько нам необходимо саженцев для высадки по периметру. Для начала я сам с двумя солдатами поехал на опушку леса, мы выкопали около полусотни саженцев деревьев и привезли их к себе. Саженцы я брал только лиственных пород деревьев.

Затем я разметил места, где должны быть выкопаны ямки, и поручил нескольким солдатам выкопать эти ямки и положить туда немного конского навоза, перемешав его с выкопанной землёй. После этого мы высадили саженцы. Солдаты, работающие со мной вместе, делали это с удовольствием, никто не ворчал. Повозочный привез воды – полили саженцы, и я пояснил всем остальным солдатам, что так будем продолжать по всему периметру. Саженцы высаживали через 6 метров – очень легко и просто. Ямки копали строго по прямой линии, предварительно натянув провод между угловыми столбиками.

И так за неделю по всему периметру нашей площадки были высажены саженцы лиственных деревьев, весной же сделали несколько клумб, где высадили цветы.

В начале апреля, посоветовавшись с Заикиным, я решил перенести на другое место сортир. Подумав, я решил, что имеющийся сортир нужно улучшить, сделав ему вентиляцию и подведя электричество для освещения. Почти рядом со старым сортиром выкопали новую яму, слегка увеличенную, чтобы была возможность ее опорожнять. Перенесли будку на новую яму, старую яму засыпали землей, к будке пристроили вентиляционную трубу, закрыли деревянным щитом открытое пространство ямы. Из здания конюшни провели электропроводку в будку сортира. Сделали освещение – повесили один патрон с лампочкой и смонтировали выключатель. Новый сортир всем солдатам понравился главным образом из-за вентиляции, да и освещение было вовсе не лишним.

С началом июля мы приступили к отделочным работам в недостроенной казарме. Я решил ее оштукатурить изнутри, для этого необходимо было изготовить дранку и оббить ею внутренние стенки деревянного сруба. Наш начальник договорился с лесничим, что тот поможет нам спилить необходимое дерево, которое я выберу. Мы поехали на автомашине в лес, лесничий взял с собой свою собственную бензопилу, а у нас были топоры для обрубки сучьев.

В лесу вместе с лесничим я выбрал дерево. Лесничий его спилил и разделал на метровые колоды, мы погрузили эти колоды в автомобиль и увезли к себе в часть. Заикин расплатился с лесничим спиртом и соленой рыбой – мы дали ему 3—4 килограмма горбуши и литр спирта. Мы были благодарны друг другу, потому что он нам здорово помог со своей бензопилой – фактически в лесу мы ничего не делали. Затем я показал солдатам, как нужно из этих колод делать дранку. Для этого в начале колоды раскалывались на куски, после чего плоским штыком от этих кусков отдирали полоски дранки. Работа была не очень тяжелой, и она также нравилась солдатам. Готовую дранку набили на внутреннюю стенку казармы, тот же Галиев с двумя солдатами приготавливали раствор для штукатурки.