Читать книгу Кто я? Книга 2. Мои университеты - Юрий Михайлович Стальгоров - Страница 26

В начале ноября 1955 года командир батальона направил меня на службу в отдельную роту этого же батальона в город Уржум, войсковая часть 21491.

Уржум считался у солдат очень хорошим местом для воинской службы. Это небольшой город, там имелись клуб и кинотеатр. Достаточно свободный режим службы.

Я еду в Уржум из Кирова – туда можно было проехать только автодорогой. Мне сказали в батальоне, что в Уржуме меня встретят, но надо прийти в местный клуб. Поскольку это 6 ноября, началось празднование годовщины Октябрьской революции, и солдаты будут там. Найти этот клуб будет чрезвычайно просто – он недалеко от автостанции.

Я приехал в Уржум часов в 8 вечера, было уже темно. Город встретил меня небольшим снегопадом, небольшим морозцем и уже небольшим снежным покровом. Я очень быстро нашел клуб, спросил, где находятся солдаты. Мне кто-то сказал: «Да они наверху, на втором этаже». Я пошел на второй этаж, меня там встретили солдаты. Они сказали, что ждали меня, рады дополнительному солдату для службы на их радиотехническом посту, но сказали: «Мы здесь будем до 12 часов, и поэтому тебе придется нас подождать – мы не пойдем в войсковую часть сейчас. Мы достаточно редко ходим в город, сейчас отдыхаем, танцуем с девочками, кто-то пошел с какой-то женщиной куда-то».

Я спросил:

– А далеко ли до казарм?

Они отвечают:

– 4 километра от города. Одному в такую погоду лучше не идти, подожди нас.

Я устал от поездки, и сидеть ждать в клубе мне не хотелось. Я попросил солдат подробно объяснить мне, как дойти до места их расположения.

Они мне объяснили, что надо выйти на такую-то улицу – это здесь же, рядом – пройти мимо кладбища, оно останется с правой стороны, и идти дальше по автодороге. Она ещё не занесена полностью снегом. Как только поднимусь на небольшое плоскогорье, сразу с левой стороны будут дома – это и есть войсковая часть.

Я был достаточно тепло одет и обут, и я пошел. Прошел указанной мне улицей, дальше обнаружил, что прохожу мимо кладбища, которое действительно располагалось у меня справа, и пошел по автодороге.

Ещё не поднявшись наверх, я вдруг потерял дорогу. Я пошел почему-то левее дороги, по полю. Достаточно твердая почва, невспаханная. Я думаю: «Черт с ним, сказали мне – слева строения войсковой части, я и выйду на них напрямую». Иду, что-то темнеет слегка левее. Я думаю: «Ну всё, пришел». Подхожу поближе – скирда соломы.

Беру чуть правее, иду дальше. Опять что-то темнеет метров через 200. Подхожу – опять скирда. Я думаю: «Да что это такое? Так я ничего и не найду». Запаниковал. Прошел немного ещё и смотрю – опять что-то темнеет. Опять скирда? Поворачиваюсь и иду назад, спускаюсь и выхожу на автодорогу. Дошел до кладбища. Думаю: «Ничего, Уржум я не пропустил». Кладбище огорожено забором, имеется калитка. На кладбище горит какой-то огонечек. Я подумал: «Зайду, тут переночую, что я буду – ждать этих солдат? Раньше двенадцати они все равно не уйдут». Захожу на территорию кладбища, а сторожки-то нет. Она сгорела и, видимо, совсем недавно, буквально несколько часов тому назад, потому что какие-то угольки ещё светятся на пепелище. Получается, переночевать здесь не удастся, и я решил вернуться в клуб.

Вернулся в клуб, там меня спрашивают солдаты:

– Ну что?

– Да я проблуждал-проблуждал, дошел до каких-то скирд и вернулся назад.

– Да ты, можно сказать, дошел до наших зданий.

В 12 мы ушли, пришли, естественно, куда нужно. Зашли в казарму, я доложил дежурному, что я младший сержант Стальгоров, прибыл для прохождения службы. Мне указали свободную койку, на которой я устроился. Там же рядом тумбочка, на которую я положил свой вещмешок. Кровати двухъярусные, меня положили на второй ярус. Естественно, первый ярус был весь занят. Заснул.

Я проснулся в 7 часов утра. Встал, огляделся, где я нахожусь, увидел стоявшего рядом с моей кроватью сержанта, одетого полностью. Сержант говорит мне:

– Проснулся? Вставай! Я встречался с тобой вчера вечером, когда ты прибыл из Кирова и зашел в клуб, шли мы вместе с тобой потом сюда. Но я тебе не представился, хотя твою фамилию я знаю. Теперь я представляюсь тебе, моя фамилия – Закурдаев. Я сержант, начальник РЛС (это офицерская должность) и жду тебя уже целый месяц, чтобы демобилизоваться. Меня задержал командир батальона, так как замены мне подходящей не было. Теперь ты приехал, и я тебе представлю всю нашу войсковую часть.

Я отвечаю:

– Прежде всего мне надо познакомиться с туалетом, а потом со столовой, а дальше все что угодно можешь мне говорить и показывать.

Закурдаев:

– В этом домике, где мы с тобой сейчас, находятся спальня для солдат, РЛС П-3, уголок для дежурного по части и городской телефон. А туалет у нас типа «сортир» находится во дворе. Одевайся, я тебе его покажу.

Я оделся, обулся, и мы вышли во двор. Закурдаев показал мне, где находится этот сортир, и я отправился туда. Во дворе было темно, в сортире освещения не было. Я побоялся заходить туда и справил свою малую нужду возле сортира, поскольку подумал, что там может быть очень грязно. Я курил, и у меня в кармане были спички, но я все же не рискнул туда заходить. Сортир был рядом с торцом достаточно длинного здания. Я понял, что это какой-то амбар или хлев. Закурдаев сказал: «Пойдем с тобой встанем на въезд на нашу территорию – оттуда будет лучше всего мне показывать всё, что расположено на территории нашего городка».

Он меня провел, и мы встали на въезде в городок. Я огляделся вокруг. Закурдаев показал дорогу, по которой я с ним прошлым вечером пришел из Уржума. Дорога проходила мимо нашей площадки, примерно в трехстах метрах от нее. Закурдаев говорит: «Повернемся к ней спиной, и перед нами панорама всего нашего городка». Мы стали спиной к дороге – слева внизу виднелся Уржум. Закурдаев начал показывать мне различные объекты нашего городка и рассказывать, что они собой представляют.

Закурдаев:

– Слева от нас небольшое здание – это наша кухня и столовая. Видишь?

Я:

– Вижу.

– За этим зданием вход в погреб. Я тебе показываю сторону нашей прямоугольной площадки, которая параллельна дороге. С правой стороны длинное такое здание – это конюшня. Там же хранится сено и овес для нашей лошади, там же ее стойло. В этом же здании дровяной склад. Дрова у нас порублены и уложены в поленницы. Помещение не отапливается, электрический свет там имеется. К этому зданию пристроен навес, не на всю длину здания. Под этим навесом у нас ставятся двое саней и две телеги, там же стоит автомобиль. За этим зданием сортир, ты уже в нем был. Увы, света там нет. За сортиром пустая территория, метров 50, а потом ещё одна дорога, которая идет перпендикулярно той дороге, к которой мы стоим спиной. От нашей площадки до этой автодороги 50 метров. Если пойти по этой дороге, то с левой стороны наша площадка, с правой стороны картофельное поле. Оно сейчас занесено снегом, картофель выкопан. По этой дороге проходим до столбика, который ограничивает нашу территорию, И тотчас же с правой стороны возникает территория аэродрома, примыкающая к картофельному полю. Ты видишь, на аэродроме стоит Ан-2?

Я отвечаю:

– Вижу. И вижу там какие-то здания и чулок метеостанции.

Закурдаев:

– Верно. Ты видишь, что площадка нашего городка прямоугольная? Вдоль этой дороги, которая проходит мимо нас и подходит к аэродрому, на нашей территории кроме сортира ничего нет. Сторона прямоугольника, которая направлена к Уржуму, не ограничена ничем. Практически сразу же за нашими зданиями начинается поле, на котором высеивают то ли рожь, то ли пшеницу. Это поле, по которому ты блуждал вчера вечером, видишь, уже заснежено. Оно доходит до города. С этой стороны на нашей площадке слева, как я тебе показывал, расположен погреб. Он находится на углу нашей площадки. От погреба вглубь нашей площадки по этой стороне расположено недостроенное здание казармы. Ты видишь это деревянное одноэтажное здание 6 на 18 метров? Сейчас оно пустует, потому что там нет печки, оно не остеклено, хотя в окнах рамы вставлены. По этой же линии ты видишь место для курения, а потом следующий дом – это единственное на сегодняшний день жилое помещение, там, конечно, очень тесно. Это небольшое здание 6 на 18 метров является и казармой, где расположены кровати для солдат, и также командным пунктом. Там установлен планшет с указанием нашей зоны радиолокационного обслуживания. В этом же здании установлена РЛС П-3 и располагается уголок дежурного по части, в котором установлен городской телефон. Если смотреть отсюда, рядом с правым углом здания стоит антенна. На площадке между торцевой стенкой этого здания и сбоку антенны – яма для мусора. С правой стороны этого здания, прямо напротив входа в него, на расстоянии 10 метров небольшое здание – так называемая агрегатная. В этом здании находятся три агрегата. Агрегат – это двигатель с генератором переменного тока, 2 агрегата с двигателем Л-6, один агрегат с двигателем Л-3. Электрическая мощность этих агрегатов соответственно 5 киловатт и 2,5 киловатта. Чуть подальше, рядом с агрегатной, установлена бензозаправка, т.е. в землю зарыта цистерна с бензином, а наверху, как положено, сама бензоколонка с пистолетом для заправки, как на обычной бензозаправке.

По тем временем наличие бензоколонки – это роскошь.

Закурдаев:

– Посередине нашей площадки стоит на колодках вагончик 6 на 12 метров. В нем оборудование слесарной мастерской, в том числе и небольшой сварочный аппарат. Вагончик утепленный, и даже имеются два электрических обогревателя. Этот вагончик называется КРОС, что обозначает эта аббревиатура, я не знаю. Поближе к нашей конюшне спортплощадка, там имеются только один турник и два столбика для волейбольной сетки, т.е. площадка для игры в волейбол. Летом мы там играем в волейбол и занимаемся на турнике, кто хочет. Прямо за нашей спиной в двухстах метрах за дорогой, т.е. от нашей площадки в пятистах метрах, стоит наша радиостанция РАФ КВ-5. Посмотри – к ней по столбам идет десяток проводов для связи, они проходят над дорогой.

Он продолжил: «Я единственный сержант срочной службы, из офицеров у нас один старший лейтенант Заикин, он наш командир. А радистами командует сержант Сергеев, он сверхсрочник. Оба они женаты и живут в городе. Сергеев – уроженец города Уржум, а Заикин откуда-то приехал. Среди солдат я самый старший и по званию, и по должности. Я на офицерской должности начальника РЛС, но исполняю также обязанности старшины роты. Я отслужил три года, должен был демобилизоваться, но ждал себе смену, т.е. тебя, я тебе передаю все это. Теперь пройдем по всем помещениям, начнем с кухни».

Мы пошли в здание кухни. Это был небольшой домик примерно 6 на 9 метров, почему-то он был высотой ниже других зданий, кроме5 агрегатной. Там уже был повар. Закурдаев представил нас друг другу. Повар был одного со мной года призыва, т.е. призывался осенью 1954 года, так же из Челябинска. Но я его совершенно не помнил, а он меня помнил. Все солдаты моего призыва окончили техникум, повар окончил кулинарный техникум, и его немедленно направили поваром в Уржум. Таким образом, повар в Уржуме с конца 1954 года. Столовая представляла собой один стол человек на 12, рядом длинные самодельные скамейки. Сама столовая отделялась от кухни метровой высоты барьером с калиткой, за этим барьером находилась достаточно большая печь-плита. На этой плите стояла большая кастрюля для чая и кастрюля, в которой на настоящий момент варилась овсяная каша, на сковородке что-то поджаривалось. Повар показал мне кладовку, где хранились продукты: макароны, крупы, сахар, соль. Повар сказал: «Картошка и овощи хранятся в погребе, там же в леднике хранятся мясо и мороженая рыба. Соленая селедка в бочке, просто в погребе».

В здании кухни за перегородкой находился умывальник и бак с чистой питьевой водой. Бак был приподнят на подставках примерно полметра. Внизу в баке находился кран, откуда бралась вода на кухню и в умывальники.

Повар продолжал: «Картошку мы заготавливаем осенью, мясо раз в неделю привозим из городской скотобойни, соленые овощи в бочках привозим поздней осенью с овощной базы, свежие овощи привозим оттуда же, если они там есть. Овощи – это квашеная капуста (бывает и свежая), соленые огурцы и помидоры. Помидоры и огурцы только соленые, в бочках. Из свежих овощей, помимо капусты, только морковь и свекла. Свежий хлеб наш повозочный ежедневно рано утром привозит с городского хлебозавода. Он же ежедневно привозит и свежую воду, которую он набирает в соседней деревне из колодца. За водой и в город с ним ездит также как помощник наш шофер. Он на своем автомобиле ездит мало, как правило, только в Киров».

Закурдаев:

– Автомобиль у нас ГАЗ-63 – неплохой, хотя резина у него никудышная. Я тебе показываю все то, что имеется на сегодняшний день, с весны 1952 года тут начиналось все с нуля. Я призывался в октябре 1952 года. 15 декабря 1951 года Совет министров СССР постановил на базе войск ВНОС создать радиотехнические войска. Конечно, был приказ министра обороны, какие войсковые части включить в состав РТВ и дать им новое наименование. В 1952 году и проходило формирование радиотехнических войск, и меня призвали уже в радиотехнические войска. Я попал в бывший батальон ВНОС, теперь у него было новое название и новое назначение – наш батальон уже назывался «36-й отдельный радиотехнический батальон». До призыва я окончил Рязанский техникум связи и только начал работать в одной из деревень Касимовского района в отделении связи, которое осуществляло трансляцию радиопередач по деревенской проводной радиосети. В этом отделении связи находились телефонная станция и радиоузел, моя должность называлась «надсмотрщик радиоузла». Проработал я два месяца, и меня призвали в Армию, привезли в город Киров, в наш батальон. После окончания «курса молодого бойца» меня послали в Свердловск учиться по специальности «оператор РЛС, обнаружения и наведения». В марте 1953 года я прибыл в Уржум, мы сюда приехали вместе с Заикиным. Он тогда был лейтенантом, старшего лейтенанта ему присвоили в начале 1955 года. Всего нас было вместе с Заикиным 20 человек, мы помогали строить эту радиотехническую точку. Уржумская точка строилась уже как составная часть радиотехнического батальона, по старой привычке ей полагалось исполнять обязанности бывшей службы ВНОС. Вот посмотри – на одном из наших домиков, где находится теперь казарма, стоит РЛС П-3. На крыше этого здания будка для наблюдателей за воздушным пространством, а над будкой на четырехметровом шесте – флаг Советского Союза.

Я ответил:

– Вижу и будку, и флаг.

Закурдаев продолжил:

– Из будки в казарму проходит переговорная трубка. У нас даже теперь по штату должны быть воздушные наблюдатели, но для такого наблюдения у нас не хватает солдат, и в этой будке нет никого. Между прочим, на наших погонах эмблема войск связи, а мы ведь теперь не войска связи, а радиотехнические войска. Здесь стройбат строил вот эти здания, которые ты видишь. Никаких механизмов у них не было, все работы велись вручную. У нас достаточно большой погреб, а он выкапывался солдатами стройбата вручную. При этом их командир, старший лейтенант, шутил: «Два солдата из стройбата заменяют экскаватор». Из Уржума вдоль дороги, по которой мы пришли в часть, стоят деревянные столбы, по которым проведена высоковольтная радиолиния, она идет из Уржума в деревню. При въезде с этой дороги к нам стоит столб. На этом столбе мы установили понижающий трансформатор, через который проведены провода радио к нам в казарму. Электричество также подается к нам двумя проводами, которые смонтированы на этих же столбах. У нас нет электрической подстанции, и от Уржумской электросети к нам по этим проводам подается напряжение 220 вольт. Электрические потери в этих проводах достаточно большие, и электричество, которое подает нам Уржумская электросеть, используется нами только для освещения. К нам не доходят 220 вольт, приходит около 200, а нашей РЛС нужно не менее 220 вольт, поэтому она работает от напряжения, которое дают наши агрегаты. У нас на стенке рядом с РЛС висит телефон городской телефонной сети Уржума. Чтобы вызвать Уржумский коммутатор, надо крутить ручку телефона. Считай, что я тебе передал все, что мог. В казарме я соберу всех солдат, ты познакомишься с ними, а они с тобой. Сегодня должен прийти сюда Заикин, Сергеева ты видел, он сегодня дежурный по части. Сергеев командует всеми радистами, он отличный радиоспециалист. Более того, он зарегистрирован в СССР как радист-коротковолновик. У него дома своя небольшая радиостанция, он общается с такими же радистами всего мира. Очень грамотный – учись у него радиотехнике. Я многому у него научился. Сегодня вечером мы пойдем в город. Там праздник проходит в доме культуры, ты вчера был там. Сегодня мы зайдем к моей девушке Ане, я передам ее тебе. Послезавтра мы с тобой сходим на свадьбу моего земляка, с которым мы служили в Уржуме почти три года. Он демобилизовался, нашел себе здесь девушку, женился и остается жить здесь, а я уеду отсюда сразу же после праздников. Я тебе покажу РЛС П-3, ты видел такую в училище или ещё где-либо?

Я говорю:

– Видел в Игошино, а в училище у нас была РЛС сантиметрового диапазона П-20 – отличная станция с экраном кругового обзора.

Закурдаев:

– У нас такой роскоши нет, а пользоваться этой РЛС ты умеешь?

– Конечно.

– Я на этой РЛС проработал достаточно много. Квалификация у меня в этой части высокая – у меня первый класс. Все это записано в моей солдатской книжке. У тебя есть солдатская книжка?

– Конечно, мне ее выдали в батальоне, ещё до моего отъезда в училище. Там записаны вся моя служба до Уржума, результаты училища и присвоение мне звания младший сержант. Записано, что моя военная специальность «оператор РЛС, обнаружения и наведения». Пока что классности у меня нет.

Вечером 7 ноября Закурдаев повел меня в город, я познакомился там с его женщиной. Это молодая 20-летняя девушка Аня, она снимала отдельный домик. В нем не разделялись комната и кухня, была русская печь, стол, несколько стульев, кровать.

Аня работала на городском хлебозаводе. Работала она посменно, так как хлебозавод работал круглосуточно. У Ани останавливались на ночевку девушки из ее бригады. В этой бригаде было 5 человек, и Аня была старшей. Не все и не всегда эти девушки ночевали у нее. Родители Ани и она сама жили в деревне, в километрах 7 от города Уржум.

Закурдаев сказал Ане, что он уезжает домой – демобилизовывается. Взамен себя он оставляет меня. Он спросил Аню: «Ты не против?». Она сказала: «Нет, я не против». Я также был не против.

В общем-то, этот домик, который снимала Аня, был фактически домом свиданий девушек из ее бригады с солдатами. Солдат было мало, практически все приходили в различное время к этим девушкам. Можно сказать, что это был бордель, но девушки, встречаясь с солдатами, денег с них брали. Более того, если среди солдат находились те, которые во время свидания хотели выпить, то девушки покупали бутылку водки и выпивали вместе с солдатами. «Гражданских» мужчин они не принимали.

Надо сказать, что среди наших солдат пьяниц не было – не знаю почему, но практически никто спиртного не употреблял.

8 ноября 1955 года мы с Закурдаевым сходили на свадьбу в город Уржум – женился его касимовский земляк и армейский сослуживец. 9 ноября Закурдаев из Уржума уехал в Киров, там демобилизовался и уехал домой.

После отъезда Закурдаева я приходил на свидания к Анне. Она была моей первой женщиной, с которой я занимался сексом, несмотря на то что мне было к тому времени 22 года. Она была невысокая, слегка полноватая девушка. Следует сказать, что к ней приходил не один я.

Девушки, которые периодически ночевали у Ани, жили в соседних деревнях, и иногда, провожая домой в деревню одну из них, которую звали Рая (а идти нужно было практически мимо нашей войсковой части), я занимался сексом и с Раей.