Читать книгу Демиург - Юрий Павлов - Страница 12

– Что решил? Роом!

Она тормошила меня за плечо.

– Остаюсь.

Она улыбалась.

– А ты на меня не обидишься, если я пойду сейчас, и трахну какую-нибудь Марью Моревну?

– А почему именно её?

– Просто, первое, пришедшее на ум, имя из сказки. А кстати, как твоё имя?

– Таня.

– Наташка, Васса, Таня. Ведьма Наташка мне больше нравится. Ты мне дашь травку? На всякий случай.

– Зачем? Других ведьм, кроме меня, и сестрицы Алёнушки, в моём царстве нет. Ты же не хочешь протыкать им влагалище? Гинеколога здесь нет.

– А зачем гинеколог, когда есть Живая и Мёртвая вода? Ты пойдёшь со мной?

– Обязательно. За тобой теперь глаз да глаз нужен. Одной Одноглазой они не ограничатся.

Зачем она сказала это? У меня внутри всё сжалось. Я вспомнил, что я в игре, правил которой не знаю. И когда, и где будет нанесён следующий удар – неведомо.

– Дня три у нас есть. Без глаза она не сможет быстрее добраться до Тридесятого, если только … – Наташка замолчала.

– Что?

– Если только ворог не где-то рядом.

Она подошла к окну, и я вспомнил.

– Да Наташ, шапка там, под окном.

Наташка глянула, и вскочив на подоконник, выпрыгнула в окно и через секунду уже лезла обратно. В руках у неё были половинки шапки с пятнами засохшей крови.

– То есть, шапку подобрали у шатра дозорных, и они ничего не заметили? Всё! Кончилась беспечная жизнь. Сегодня они будут наказаны.

Она дважды хлопнула в ладони.

Дверь со скрипом открылась, на пороге замер страж.

– Передашь Черномору и Илье; сегодня, после полудня, Совет. Иди!

Страж, пятясь, вышел из спальни, и закрыл за собой дверь.

– Одевайся, пойдёшь завтракать.

После завтрака она повела меня по Царскому Селу.

Мы шли, и я считывал названия, с детства знакомых мне, сказок, и смотрел на персонажей: живых, реальных. Не мультяшных, и не киношных.

– Курочка Ряба

Старик и старуха слонялись по двору, как неприкаянные.

– Чё это они?

Царица вздохнула – Курочку Рябу забрал, в Тридесятое, Карла. Ещё до меня. Вот они и сникли.

Мы вышли к полянке, на которой, размахивая булавой (эту булаву я бы и двумя руками не поднял), тренировалась баба. Ростом, явно более двух метров. Волосы, цвета спелой пшеницы, стянуты тряпкой через лоб, по типу банданы. Глаза голубые, как небо ранней весной. На щеках румянец. Одета в платье из сукна. Мышцы перекатываются буграми, а кулаки – четырёх моих не хватит!

– Это кто?

– Настасья Микулишна. Поляница, богатырша. Дочь Микулы Селяниновича. Жена Добрыни. Алёшка к ней неравнодушен.

Настя мне понравилась.

– А муж где?

– Добрыня сейчас в Тридесятом. Призвал Карла и не отпускает домой. Вот Алёшка и засикотил.

Заметив нас, Настасья перестала вращать булаву.

– Здравствуй Васса. Здравствуй и ты, принц заморский.

– Здравствуй Настя. Принц заморский ищет для любовных утех бабёнку поядрёнее, и ты ему поглянулась!

Без обиняков, выдала меня Василиса.

Настя смерила меня взглядом и захохотала.

– Уж не шутишь ли, Васса?

– А ты вот сама, у него, и спроси.

Настя смотрела на меня с улыбкой, почти презрительной. Рядом с нею, при своём росте в метр семьдесят, я выглядел мальчишкой. Не знаю, о чём думала эта бабища. Может захотелось позабавиться?

– Будь по-твоему, принц. Будут тебе утехи. Ежели поборешь меня.

Царица усмехнулась и глянула на меня. В её взгляде читалось – «Не ту бабу выбрал, Ромочка»

Не всё я рассказал Наташке. До поры, до времени открывать это, было нельзя. Но уж больно соблазнительна была Настёнка, и я рискнул, надеясь, что Наташка, всё равно, ничего не заметит.

– Хорошо Настя, будем бороться.

Она отшвырнула булаву. Расставила пошире ноги. Наклонилась вперёд и развела руки.

Казалось, что её не сдвинуть и бульдозером.

Я сморгнул.

Застыли её глаза, и перестали шевелиться губы. Я услышал свист ветра, и ощутил, как напрягся и завибрировал, уплотняясь, воздух. Я шагнул к ней, легонько коснулся пальцем её курносого носишки, пересчитал веснушки, развязал бандану, и скомкав, засунул в вырез платья. Взъерошил волосы и, обойдя её, задрал подол платья. Она была без трусов! Подпрыгнул и, несильно, толкнул пяткой в жопу …

Я опустился на землю, и время ожило.

Настя пролетела метра полтора, и рухнула на колени, и вытянутые вперёд руки. Проехала по траве ещё с полметра, и распласталась, ткнувшись лицом в траву.

– Не сильно ли ты зашиблась, Настёна? Не оцарапалась ли?

Настя села, так и не поняв, что произошло. Взъерошенные волосы закрывали глаза. Она сунула руку в вырез платья, достала бандану, и пялилась на неё. Платье было задрано, и я увидел, меж широко раздвинутых ног, рыжий пучок волос на лобке.

Наташка стояла в стороне и, видимо, тоже не могла понять, что произошло.

Я тронул Настю за плечо.

– Вставай. Пойдём. Я поборол тебя – подошёл к Наташке – Пошли в опочивальню. До ночи не дотерплю.

Настя шла за мной.

Бой-баба лежала голая, на кровати, с раздвинутыми ногами, и смотрела на меня. Наташка хотела уйти, но я не отпустил – Будешь смотреть!

Я разделся, и залез на бабищу. Я щупал её, и гладил титьки. Я лизал клитор, и она выгибалась со стонами. Я сел на высокую грудь и покачался. Подвинулся и водил членом по её губам. Принудил лизать, и обсасывать мои яйца. И когда член затвердел, как палка, я захотел её в жопу.

– Ложись на живот! – приказал я.

Она послушно повернулась, и покорно ожидала.

Я сел на её жопу, и долго тёрся яйцами по ягодицам. Потом привстал, и ткнув головкой в анус, одним движением засунулся в жопу. Бабища дёрнулась и застонала. Я вытаскивал член из жопы, и снова погружал. И она задрожала. И эта дрожь, и её покорность довели меня до исступления, и я грубо насиловал её, причиняя боль, и впивался пальцами в ягодицы, и долго, со сладострастием изливал, наслаждаясь её хриплыми стонами.

– Встань на колени!

Она послушно встала.

– Будешь отсасывать? – обратился я к Наташке.

Но Наташка отвернулась, не ответив.

Навалилась апатия, и я сразу потерял интерес к бабище.

– Уходите. Я спать хочу.

Они ушли, прикрыв дверь, и через пару минут я провалился в сон.