Читать книгу Демиург - Юрий Павлов - Страница 7

Уже взошло солнце и припекало, а я всё шёл, и шёл по дороге.

Кругом была степь. Колыхался ветерком ковыль. У самого горизонта темнел Дремучий лес, да парил, в вышине надо мной, одинокий коршун, словно сопровождая.

Наташкино молоко подсохло, и я чувствовал, как коробит кожу под шапкой.

Как назло, никто не встречался. Не попадались лужи, значит дождя давно не было. И реки, сколько я ни осматривался, не было.

Камень появился передо мной, словно из-под земли вырос.

Я подошёл и поразился его размерам.

В кино, да мультиках он вроде не очень большой. Но этот, чёрный как антрацит, высотой метра четыре, а обойдя его, я насчитал сорок шагов. Земля вокруг камня была утоптана, да так плотно, что следов не различить.

Я нарисовал стрелку, как советовала Наташка, и прислонившись к камню спиной, с той стороны где он отбрасывал тень, немного отдохнул. От каменного массива шла прохлада, и было ощущение, что из камня, в меня, перетекает энергия.

Показалось, наверное.

Я ещё раз обошёл камень, присматриваясь к земле. Но тени от меня не было.

Я встал перед камнем с той дороги, которая вела к рубежам и прочёл надписи на указателях

Надпись на правом гласила – Тридевятое Царство 8 вёрст

Надпись на левом гласила – Тридесятое Государство 300 вёрст с гаком

Надпись на центральном гласила – Сюда не ходи, туда ходи

Дозор я увидел издалека. А подойдя поближе, и услышал.

Из шатра, стоящего в чистом поле, неслась песня.

– Комбат батяня, батяня комбат, ты сердце не прятал за спины реээбят …

Возле шатра паслись стреноженные кони. Три коня под седлом, два без. Все пять одной масти: серые в яблоках. Под навесом в кучу свалены бронежилеты, пластиковые защитные шлемы и оружие. Копий и мечей не было. Но были луки, с колчанами полными стрел, да казацкие шашки в ножнах.

Я постоял в раздумье, и решительно сдёрнул себя половинки шапки.

– Была не была!

Бросил на землю шапку и, откинув полог, вошёл в шатёр.

– Здорово, братцы!

Песня оборвалась, и три богатыря воззрились на меня.

У Ильи и Микулы тельняшки в голубую полоску, у Алёши в чёрную. И в краповых беретах, лихо сдвинутых на затылки.

Илья, невысокого роста, но широк в плечах. Про такие говорят – косая сажень.

Алёша показался мне рыхловат. Но под кожей перекатывались бугры мышц как шары, и говорили о силушке немеряной.

Микула был весь, словно канатами, перевит мышцами и жилами.

– Здрав будь боярин!

Илья встал и улыбнулся.

Алёша встать не смог.

А Микулу, когда встал, сильно качнуло.

– Здорово, коль не шутишь.

– Как звать-величать тебя добрый молодец? – опять Илья.

– Зовут меня Роман, а по батюшке Григорьевич.

– Присаживайся к нашему столу, Роман Григорьевич.

Илья повёл рукой.

– Отведай нашего мёда, и откушай наших яств.

У стола, будто кого-то ждали, стоял четвёртый табурет.

Я подошёл и присел к столу.

Илья наполнил мне чарку, поднял свою и произнёс – Выпьем за знакомство, други!

И осушил свою

Я пил глотками, и богатыри хором потянули – Уууу.

Илья тут же налил вторую, но я сказал – Со вчерашнего дня маковой росинки не было во рту.

– Закусывай-закусывай Роман свет Григорьевич. Да расскажи нам откуда и куда путь держишь.

Илья подвинул чашу с пирогами

Я взял кусок пирога с рыбой и уплёл за обе щёки.

– Еду из заморских стран. А путь мой лежит в Тридесятое Государство. Есть у меня миссия, но она тайная. Об этой миссии знает ваша царица, и ожидает меня.

Что ещё говорить богатырям, я не знал. Взял ещё один кусок пирога, побольше, и ел подольше. Когда доел, чарку сам взял.

Илья поднял свою.

– Выпьем други, за благополучный исход тайной мисси нашего друга!

Едва он договорил, я осушил чарку.

Богатыри загудели – Доообре! – и осушили свои.

Алёша качнулся, и ткнувшись носом в стол, мгновенно уснул.

Микула зевнул, встал, прошёл к стене шатра, где была широкая лавка, и улёгся – Вздремну чуток.

Я уплетал пирог, а Илья, подмигнув мне, сказал – Я брат, знаю о тебе. От Василисы был гонец, дядя Лёша. Ты с ним уже знаком. Ты поешь брат, а я пойду коня тебе приготовлю, да снаряжение.

Он вышел, а я, под богатырский храп дружинников, съел ещё кусок пирога.

Илья держит коня под уздцы. Я верхом, в бронежилете и с шашкой, но без шлема. Жарко.

– Конь спокойный, и привычный ходить под седлом. Отзывается на имя Серко.

Конь прянул ушами и качнул головой.

– Воо! Видал! Запомнил, что после камня ехать надо по правой дороге?

– Запомнил.

– Ну, в добрый путь.

Он отпустил узду, и легонько хлопнул Серко по крупу.

Я подобрал поводья, слегка сжал ногами круп коня.

– Ноо! – и Серко потрусил лёгкой рысью.

Уже солнце близилось к зениту, а заморского принца всё не было.

Василиса меряла шагами тронный зал, останавливалась у окна, прислушивалась, и снова ходила от одной стены к другой. Наконец, не в силах больше переносить одиночество, покинула тронный зал и вышла на крыльцо дворца.

Стражу, днём, у крыльца, она не держала. Ворота приказала не закрывать. Постояв на крыльце в ожидании, царица спустилась во двор и, обойдя дворец, пошла по центральной улице царства.

Пора грибная. Почти всё население царства, вооружившись лукошками, ушло, с утра пораньше, в лес.

Василиса свернула в проулок, и увидела, на завалинке угловой избы, трёх женщин. Тётки были примерно одного, бальзаковского, возраста. Они молча лузгали семечки.

– Здорово бабоньки!

– Здравствуй-здравствуй Василиса.

Вразнобой ответили тётки.

– Где же ваши мужья, бабоньки?

– Знамо где. В дозоре. Рубежи стерегут – ответила одна.

– А вы, что же бездельничаете?

– Мы не бездельничаем – ответила другая – мы лясы точим – и хохотнула.

– Таак! – Василиса подбоченилась – И о чём же?

– Как же не стыдно-то тебе, Василиса? – снова заговорила первая – Прынца себе заморского выписала. При живом-то муже! Ты бы хоть развелась с ним.

– Не могу я, бабоньки – сокрушённо ответила Василиса – сказка то ещё не закончилась.

– Да знамо дело – вздохнула первая – без мужниной ласки баба хереет.

– Хиреет – ткнула её в бок, локтем, вторая.

– Как сказала, так сказала – ответила первая.

– А оговорочка то по Фрейду – процедила, сквозь зубы, третья, цепким взглядом ощупывая Василису.

У ворот послышался шум. Женщины, как по команде, встали. Василиса побледнела.

Доехав до камня, я остановил коня и попробовал лихо соскочить.

Получилось неуклюже. К тому же я чуть не брякнулся оземь, зацепившись ногой за стремя. О лихом вскакивании, на коня, не могло быть и речи. Я посмотрел на указатели.

Надпись на правом гласила

Тридесятое Государство – 300 вёрст с гаком

Надпись на левом гласила

Тридевятое Царство – 8 вёрст

Я попытался вспомнить, как было, когда я утром подошёл к камню. Но, к своему удивлению, не смог. Не смог я припомнить и то, что говорил мне Илья. Я вспомнил про Лихо и осмотрелся. Только степь кругом.

– Что за нава …

Я прикусил язык, вспомнив, что именно так началось моё блуждание по лесу. Держа Серко за узду, я пошёл вокруг камня. Я обходил камень, а волнение нарастало. Но стрелку никто не стёр, и я успокоился. Забравшись на коня, вспомнил, что забыл шапку-невидимку у шатра. Возвращаться не хотелось, и успокоившись мыслью, что дозорные её заметят и подберут, я пустил Серко легкой рысью, по правой дороге, к воротам дворца и царства.