Читать книгу Демиург - Юрий Павлов - Страница 5

На этот раз мы летели каким-то другим маршрутом: ни водной глади под нами, ни степи, ни тайги – не было. Только плыли облака и, в разрывах под ними, мелькали ущелья с реками и зелёные склоны гор. Было довольно прохладно, но Наташка, обняв меня, согревала теплом своего горячего тела.

В сумерках мы опустились на крышу какого-то замка.

Было тихо, и нигде ни огонька. От покрытой черепицей крыши исходило тепло. Ласковый ветерок нёс ароматы луговых трав, и в кустах, в саду, мелькали светлячки.

Наташка шла по крыше, присматриваясь к дымоходным трубам.

– Вот она!

Я подошёл и прислонился к трубе.

– Эта труба в камин, в моей опочивальне. Лезь в неё и спускайся.

– А по-другому никак нельзя?

– Нет. На дверях опочивальни стоит стража, и может зарубить. Тебя.

– Ааа …

– На входе тоже стража – предупредила она мой вопрос.

– А те, что на входе, не зарубят?

– Зарубят.

– То есть, меня зарубят ещё до того, как я доберусь до двери опочивальни?

– Ну да.

– А нельзя было сразу сказать?

– Не придирайся. Я всё-таки беременная. Полезай.

– Там же сажи полно. Где я потом отмоюсь?

– Нет там сажи. В моём царстве, зимы, уже семь лет не было. А дымоходы, главный трубочист, чистит каждый год.

– В конце, или в начале?

– Ром, ты не хочешь со мною спать?

Я полез в трубу.

Сечение было просторное, и опираясь ногами, и держась руками о выступающие из кладки кирпичи, я осторожно спускался.

Лунный свет сверху перекрыла чья-то тень, и я задрал голову.

В дымоход лезла Наташка.

– Ты то зачем? – зашипел я.

Наташка ойкнула и вылезла из трубы.

– Ладно, будь осторожен. Не сорвись. Пойду стражу распущу.

Я благополучно спустился в камин и прислушался.

Тишина.

Послышались голоса, доносящиеся с правой стороны, видимо от двери в опочивальню. Выделялся женский, и тон был царственный. Потом всё затихло.

Заскрежетал ключ в замке и дверь, со скрипом, отворилась.

Я затаил дыхание.

Через несколько секунд, также со скрипом, дверь закрылась.

Со скрежетом провернулся ключ.

– Роом! Ты гдеээ?

Я выбрался из камина.

Было темно и душно.

– Окно то хоть есть в твоей опочивальне?

– Конечно. Но давай, сначала, закроем дверь на засовы.

– А зачем? Кто-то может прийти? Ты кого-то боишься?

– Ром, это Волшебная страна, и она живёт по своим законам. Иди, и помоги мне.

Я подошёл к двери.

– Пошарь рукой у стены, там должны лежать два засова. Я открою окна.

Я нащупал засовы, и задвинул их в петли на стене.

Наташка распахнула створки двух окон.

Дохнуло прохладой летней ночи, и даже показалось, что стало немного светлее.

Мне хотелось осмотреть опочивальню, но Наташка не разрешила.

– Утром осмотришь. А сейчас, спать.

Кровать стояла посреди опочивальни и была, наверное, десятиместная.

Я присел на край и стал раздеваться.

Наташка раздевалась стоя, сбрасывая с себя одежду.

– Стражу всю распустила?

– На воротах оставила.

Она присела рядом.

– Как же мне тебя завтра представить своему народу?

– А народу много в твоём царстве? А царство то большое?

– Сказочное царство – это одна большая деревня, или небольшой городок. Впрочем, разницы никакой. А народу (?), душ триста наберётся.

– А перепись ты не делаешь?

– А зачем? Они же все бессмертные.

– По-настоящему бессмертные?

– Да нет.

Она усмехнулась.

– Персонажи сказок бессмертные. А люди – она вздохнула – люди смертные. Давай спать, я сегодня что-то устала.

Мне тоже хотелось спать.

– Но ты не решила, как меня представить?

– Ах, даа …

– А что, ты не можешь представить меня сразу, как мужа?

Она покачала головой.

– В сказках так не бывает. Чтобы стать достойным моей руки, и моего сердца, ты должен совершить много-много сказочных подвигов.

– А меня могут убить?

– Наверное могут. Но ты не сказочный персонаж. Пришелец.

Она вздрогнула и прижалась ко мне.

– Ты пришёл через мир Серый, и это меня пугает.

Наташка молчала, задумавшись.

Молчал и я.

– Да, и не называй меня, при народе, Наташкой.

– А как же мне называть тебя?

– Так и называй – моя царица. Или – моя несравненная царица. Или – Ваше сиятельство.

– Это понятно. Но у тебя же есть имя?

Царица молчала.

А меня озарило.

– А может ты вовсе и не ведьма? И не царица. А может ты Василиса Прекрасная. И у тебя есть муж. Кощей, похитивший тебя, и принудивший к замужеству. А где-то, по полям, уже скачет на Сером Волке Иван-царевич, чтобы вызволить тебя из плена, и сразившись с супостатом в смертельной схватке, отпилить, наконец, его стальные яйца, специально для этого, зазубренным мечом!

Я замолчал и глянул на царицу.

Она сидела, закрыв руками лицо. Её плечи вздрагивали.

Я приобнял царицу, и осторожно отвёл руки от лица.

Наташка, заваливаясь на спину, хохотала в голос.

Я лёг рядом. Положив руку на её живот, скользнул вверх, и мял груди.

– Наташ, дай травку.

– Зачем? Ну ка!

Она сдвинула мою руку, и прижала к лобку.

– Сунь пальчик!

Я ввёл палец в вагину, и вскрикнул от резкой боли. Ощущение, как будто укусила.

Я тряс кистью и дул на палец.

Она потянула меня, и я лёг на неё.

Наташка резко выгнулась, подбросив меня. А когда я, опускаясь, коснулся животом её живота, насадилась одним движением!

В коридоре послышались шаги. Шаги, не совсем верно. Как будто бухали по полу, и пошкрябывали.

Мы замерли …

Буханье и шкрябание стихло у двери опочивальни. В дверь постучали.

– Дорогая – задребезжал голос – я пришёл исполнить свой супружеский долг.

Наташка, сбросив меня, вскочила, и заметалась по спальне, подбирая разбросанную одежду.

– Блядь-блядь-блядь! Кто опять выпустил этого мудозвона?

– Кто это?

– Да Кощей же! Муж! А ты чё сидишь?

Она прыгала на одной ноге, пытаясь попасть, другой, в штанину моего трико.

– А что я должен делать?

– Прячься!

– Куда?

– Под кровать. Или в шкаф. За камином.

Я встал, и представив как будет скрипеть кровать, пошёл к шкафу.

Наташка уже шла к двери.

– Там есть одежда. Оденься. На всякий случай.

В дверь постучали второй раз.

– Дорогая, я пришёл исполнить свой супружеский долг.

Затрещали, вытаскиваемые из петель засовы.

Нашаривая одежду, я натягивал её на себя.

Заскрежетал ключ в замке и дверь, противно заскрипев. отворилась.

– Дорогая – задребезжал голос …

– Какой на хрен секс? Мудозвон старый! У тебя уже триста лет не стоит!

– Дорогая – дребезжал Кощей, направляясь к кровати.

Ржавые суставы жутко скрипели.

– Это какой-то балаган!

Не выдержал я, и вылез из шкафа.

Кощей стоял у кровати.

Между ног болталась оболочка, когда – то могучего члена.

Наташка стояла в коридоре.

– Стража! – она несколько раз хлопнула в ладошки.

– Что ты хлопаешь? Ну что ты хлопаешь? Ты же распустила стражу!

– А это кто, дорогая?

Я подошёл к Кощею, и подхватив под ржавый локоть, потянул.

– Пойдём дедушко.

– Ты кто?

– Дед Пихто. Идём дедушко, ты ошибся дверью.

– Знаю. Знаю тебя. И бабку твою, Никту, тоже знаю. А куда ты меня ведёшь?

– Дедушко, это мой номер. Это моя тёлка. А ты ошибся дверью. Сейчас мы выйдем в коридор, и найдём твою опочивальню.

Мы вышли в коридор.

– Направо-направо, и до конца по коридору, а там ступеньки вниз идут, и в конце дверь в темницу – шептала на ухо Наташка, прячась за моей спиной – Втолкнёшь его в темницу, запрёшь дверь на засовы и вернёшься.

Я всё так и сделал.

Кощей не сопротивлялся, и больше ни о чём не спрашивал.

Когда я вернулся в спальню, голая Наташка лежала поверх одеяла, раздвинув ноги.

– Иди ко мне, мой сладкий, я дам тебе травку.

Я подошёл и сел рядом.

В голове крутилось одно и то же – "Какой на хрен секс! Какой на хрен секс!"

Я взглянул на Наташку – А правда, как ты себя удовлетворяла триста лет?

Она свернулась калачиком, подставляя моему взору попку.

И хотя попка была очень соблазнительная, но я чувствовал, что спектакль ещё не окончен.

– Наташка? – я тронул её плечо.

– Мастурбировала.

– Пальцем? Клитор?

– И клитор, и влагалище, и анус. Ты не хочешь травку?

– Хочу, но не сейчас. Давай всё-таки решим, как ты меня завтра представишь народу.

Наташка села.

– Принцем. Заморским принцем. Ты ведь, по сути то, и есть заморский принц. Только одна проблема у нас: как завтра, с утра, незаметно выставить тебя за ворота, да найти коня? Ведь заморский принц должен подъехать к воротам на коне, и постучать в них копьём или алебардой, и грозно закричать – Отворяйте ворота! А не то я их разнесу!

Наташка хихикнула.

Но хоть и старалась она выглядеть беспечной, я понимал: проблема, действительно, очень серьёзная.

– Милый, ты найдёшь выход – она погладила меня – теперь я в этом не сомневаюсь.

Меня, вдруг, осенило – А есть в твоём царстве шапка-невидимка?

Наташка аж подскочила.

– Ой, как же я забыла то об этом!

Она встала, и натянув мою одёжку, сунула руку под матрац. Пошарив под ним, извлекла связку ключей.

– Пойдём!

– Наташ, может мы поменяемся одеждой?

Она взглянула на меня и зажала рот рукой.

Я был в женской исподке.

Переодевшись, мы вышли из опочивальни.

– Налево – сказала Наташка, и мы пошли.

Отсчитав двери, она остановилась.

– Вот!

Ключ в замке не скрежетал. Дверь не скрипела. Мы вошли.

Комната была разделена проходом на две половины, и у стен стояли столы.

На столах что-то лежало. Часть предметов висела на стенах.

Наташка шла, и приглядываясь, шарила руками, ощупывая предметы.

– Вот она!

Я подошёл. Наташка держала в руках … Шапка, не шапка. Во! Берет.

Помещение было без окон, и рассмотреть берет я не смог. Ну и проверять было бессмысленно. Темень. Мы двинулись к двери. Наташка впереди, я следом.

– Жаль что темно.

– Завтра осмотришь.

Раздвинув руки, я скользил кончиками пальцев по предметам, и они распаляли моё воображение. Наташка уже стояла у двери, когда моя правая рука наткнулась на предмет.

Я остановился, ощупывая предмет, и моё изумление нарастало – Что за ччёрт? Палка какая-то?

– Какая-то – хмыкнула Наташка – Волшебная.

Я замер – Волшебная? – и взял палочку. Она легла в руку, как член ложится в руку онаниста со стажем!

Я провёл по ней пальцами. Гладкая, будто отполированная. Что-то смутное промелькнуло в голове, но я не успел зацепиться.

– А откуда она у тебя?

– Была у меня искусная рукобл … дельница.

– Была?

– Да. Переманили её в Тридесятое Государство. Наобещали с три короба: и полный соцпакет, и ставку в три раза выше, и восьмичасовой рабочий день, и Живую и Мёртвую воду за вредность, и отпуск двадцать четыре дня – Наташка передохнула – Ну она, уши то, и развесила. Дура.

– А назад, к тебе?

– Кто попал в Тридесятое Государство, вернуться, обратно, уже не может.

– А научишь ею пользоваться? Какие слова нужно произнести?

– Дай – Наташка шагнула ко мне, взяла палочку, и взмахнув, произнесла – Палочка, сделай Царице приятно.

Палочка вырвалась из её руки, и юркнула вниз. Наташка охнула, и присела. Ещё не осознавая что происходит, я хотел подхватить Наташку и удержать, но … Она часто задышала, опустилась на колени, и застонав, кончила.

– Довольно! – выдохнула Наташка, и подхватила палочку, вывернувшуюся из-под исподки.

Хоть и мало чего я увидел, но её частое дыхание, и стон возбудили меня – Так это твой мастурбатор?

– Идём – она положила палочку на место, и взяла меня за руку.

Мы вернулись в опочивальню, и заперев дверь на засовы, повалились в кровать не раздеваясь.

– Спать! Утро вечера мудренее.