Читать книгу Демиург - Юрий Павлов - Страница 9

Ужин Василиса приказала принести в спальню, и сама хлопотала, и подавала мне блюда в кровать.

Пока я ел, она, порывшись в шкафу, нашла мне одежду.

Исподку. Род женской нательной одежды.

Сама унесла посуду, и вернувшись, сказала – Банька натоплена, пойдём, помоешься.

– А ты?

– Да куда ж я денусь? – усмехнулась она.

Оставив одёжку в предбаннике, мы зашли в баньку.

Василиса закрыла дверь и взглянула на меня.

– Ложись-ка на полок.

Я послушно залез и лёг. И от тепла банного, от жара, разморило меня.

Наташка сама набирала воду в шайку. Ставила рядом, и мыла, и тёрла меня мочалкой. Я только переворачивался со спины на живот, да с боку на бок.

Отмыв меня и ополоснувшись, она набрала в ковшик воды, плеснула на камни и стала охаживать меня веником. И меня развезло основательно.

– Облей меня холодной водой – попросил я – а то усну здесь.

Она окатила меня холодной водой. Усталость сошла и мы, одевшись в исподки, пошли во дворец. Было тепло, темно и тихо.

У крыльца стояла стража. Два витязя из дружины Черномора.

Я опять обратил внимание на надписи, на их комбезах, и спросил об этом Наташку.

– Охранное Агентство Черномор – истолковала она.

– А разве они не являются частью дворцовой челяди?

Наташка усмехнулась.

– Витязи, к дворцовой челяди не относятся. Да и нет у меня челяди. Если, что надо, кому передать, посылаю стражника или вызываю Лешего. Он лучше и надёжнее всякого гонца. А содержать витязей я не могу, казна пуста. Нет в казне денег даже на ремонт дворца. Поэтому дружина Черномора на самообеспечении. Кто не в дозоре, или не на службе, занимаются обычным крестьянским трудом: землю пашут, сеют, травы косят, грибы-ягоды собирают, рыбу ловят.

У опочивальни тоже стояли два стража.

По стенам, в медных лампадках, коптилось масло. Было, в общем то, достаточно светло. На столике, у окна, стоял самовар, вазочка с вареньем, и туесок с мёдом. Две кружки и ложки из серебра.

Наташка хлопотала у самовара.

Я лежал в кровати, под одеялом.

Волосы она скрутила и завязала узлом. Исподка скрадывала формы её тела, а тени, по стенам, придавали обстановке немного волшебства.

Я наблюдал за нею.

– А что я пропустил на Совете?

– Я спросила про шапку-невидимку. Где она?

– Осталась у шатра. А разве Илья не привёз её?

– Я не спрашивала у него. Но Илья то слышал о чём я спросила, и обязательно сказал бы.

– Может Микула, или Алёшка подобрали?

– Всё равно б отдали Илье. Выходит, кто-то шапку подобрал. Тебе с мёдом, или с вареньем?

Она подошла и склонилась ко мне.

– Да ты весь пылаешь. Заболел?

– После бани же. Почему сразу заболел?

Но она тронула лоб.

– Да у тебя жар!

Царица пошла к двери, открыла, и подозвав стража, отправила за Алёнкой – Скажи, жар у нашего гостя. Сильный.

Вернувшись, присела на кровать.

– Я не всё сказала на Совете. За Пришельцем кто-то скрывается. Кто-то более могущественный. Но о нём ничего неизвестно. Пришелец от Чернобога. Но когда проходил через Мир Серый, кто-то перехватил его. И теперь, Пришелец, под другим влиянием.

– Что нужно, Чернобогу, в сказочном мире? И что за Мир Серый? Я вроде бы в него не попадал.

– Чернобог послал того Пришельца в Явь, к Белбогу. Не в сказочный мир. Но кто-то вмешался. Кто-то не хочет, чтобы Чернобог передал послание Белбогу.

Заскрипела дверь и вошла сестрица Алёнушка.

– Алёнушка, посмотри. Он весь горит.

Аленушка подошла и склонилась надо мной, тронула лоб рукой – Дайка ему чаю с малиной, Васса.

Царица пошла к самовару, а Алёнушка сунула руку под одеяло, и дотронулась до члена.

Я подумал, было, что она и там проверяет температуру. Но сестрица щупала меня, и от прикосновения женской и горячей ручки, член возбудился.

– Что такое? – Васса стояла за спиной Алёны – Что ты там забыла?

– Васса, дозволь потрогать живой. А то всё палочка, да палочка.

И не дожидаясь разрешения, откинула с меня одеяло.

– Ах! – всплеснула она руками – Какой красивый.

И встав на колени, припала губами и целовала.

Наташка махнула рукой, и поставив чай на столик, вышла в коридор. Отпустив стражу, закрыла дверь на ключ, и вернулась к нам. Аленка уже сосала, и ласкала языком, давясь и пуская слюну.

– Да ты что делаешь? – Наташка тронула Алёнку за плечо.

– Оффань баффа! – отмахнулась Алёнушка.

– Чего?

Сестрица выпрямилась – Отстань, Васса!

И полезла на меня. И усевшись, зажала член, и опираясь об меня руками, натянулась.

– Дай ему травки. И пристраивайся.

Она уже вовсю елозилась, а я подумал, что Наташка сейчас разозлиться, и сбросит сестрицу с меня.

Наташка наклонилась ко мне. В её глазах бесилось зелёное пламя. Она приподняла мою голову левой рукой, и поднесла ко рту правую. Я слизнул травку, и член рос в сестрицу Алёнушку, как бамбук, в жопу китайца. И когда член, пронзя Алёнушку, вышел из её жопы, я изумился.

– Тоже ведьма?? – Ведьм не хватает на все сказки – ответила Васса, пристраиваясь и натягиваясь – приходиться совмещать.

Алёнка, распустив шнурок на сарафане, вывалила грудь, и я гладил, и мял, и тискал её.

А Васса насаживалась, держась правой рукой за плечо Алёнки, а левой сбрасывала, с её титек, мои руки. Но сестрица, войдя в раж, наклонилась, опустившись титьками на моё лицо.

– Соси! – прохрипела она.

И я сосал.

И молоко, у Алёнушки, было по вкусу, как козье.

– «Наверное и коз не хватает»

Дотянувшись до Наташкиных титек, я мял их, и погружаясь в оргию, потерял счёт времени …

Я лежал между женщинами. Они щупали меня, отталкивая руки друг друга. И наконец, расслабленно, и ровно задышали.

Я проснулся от тишины. Про такую говорят – звенящая. Ещё не пропел первый петух, и до рассвета было далеко. Возбуждённый член торчал.

Я хотел ссать.

Но женщины спали, разбросавшись по кровати. И я лежал, боясь шелохнуться, чтобы не разбудить.

Окна были раскрыты.

– «Зачем запирать на засовы дверь, если окна открыты?»

В спальню заползал зеленовато-синий туман причудливой формы. Переваливаясь через подоконник, сползал по стене на пол, и медленно, и бесшумно поднимался, обретая формы и очертания, всё больше напоминающие человеческие.

На голове шевельнулись волосы, когда я понял, что очертания не напоминают, а и есть …

– Рррняууу!

С утробным рыком, с кровати, взметнулась большая чёрная тень, и удар мощной лапы сбил того, кто скрывался туманом.

Огромная чёрная кошка, присев, и приготовившись к прыжку, наблюдала за незваным гостем, сопевшим и ворочавшимся на полу.

Краем глаза я уловил движение со стороны Алёны, но в эту секунду взметнулась чёрная тень, вспрыгнув кому-то на спину, и я услышал, как затрещала разрываемая кожа. Слышал жуткие удары когтистой лапы и визг. Но ничего не мог увидеть из-за жопы Алёны, которая сунулась, и припала, под одеялом, к моему торчащему члену. Накрыв мой рот горячей, набухшей и влажной плотью, она елозилась по моим губам и носу, и перед моими глазами мелькало соблазнительное колечко ануса, словно дышащего. А у окна шла борьба не на жизнь, а на смерть. И удары мощных лап, и сопение Алёны, и визг, смертельно раненого существа, всё смешалось, и двоилось, и троилось в моём сознании, и когда я излился в ротик Алёне, и она глотала со слюной и соплями, кто-то, огромный и грузный, вывалился в окно …

И всё стихло.

Алёна отвалилась от меня, и я увидел на подоконнике огромную, чёрную кошку, которая, спрыгнув на пол спальни, обратилась Вассой.

– Могла бы и помочь, Алёна! – сказала она.

Алёна облизнула губы – Ты бы, и с двумя, одна справилась.

И утеревшись ладошкой, добавила – Я бы только мешала.

– А я вам не помешала, любовнички? – Царица осматривала ла … руку, испачканную кровью – Не придёт больше Одноглазая. Нет у неё больше глаза.

Она обтёрла руку о понёву исподки, и села на кровать.

Алёна встала – Мне уйти?

– Куда собралась? Ложись!

Я вспомнил, что хотел ссать, и встал.

– А ты куда?

Я молча достал из-под кровати горшок. Молча сунул его царице в руки. И ссал, направляя струю так, чтобы на неё летели брызги.

Алёна хохотнула.

Царица выплеснула мочу в окно, и у окна, горшок, оставила.

Мы легли.

Минут через пять женщины засопели ровно, и почти в унисон.