Читать книгу Демиург - Юрий Павлов - Страница 13
Книга первая Ведьмина травка
Тридевятое царство
Глава X. Пирожок Марьи Моревны
ОглавлениеРазбудила Наташка.
Она тронула мою руку, и я открыл глаза.
– Ты всё проспишь, милый. Пойдём, хоть пообедаешь.
– Сюда нельзя подать?
Я понимал, что веду себя отвратительно, но оправдывался тем, что скоро это закончится. И что там впереди ждёт? Одному Роду известно.
Она вздохнула – Хорошо, сейчас принесу.
Я удержал её – Не обижайся, ладно?
Таня качнула головой – Не буду.
Перекусив, и выпив чарку мёда, я снова захотел пройтись по Селу.
– В баньке вода горячая есть. Ты может хочешь ополоснуть?
Она выразительно повела глазами вниз.
– После анала? Да.
Мы шли по Селу, и дошли до крайней избы у самого леса.
– Мужик и Медведь – прочёл я.
Двора, как такового, не было. Стреноженная кобылка выискивала в траве люцерну, жевала и фыркала.
У телеги копошился мужичонка. Похоже снимал колесо для ремонта, и теперь ставил его на ось.
Я удивился – Это какой-то другой мужик? Того то медведь заломал.
– Нет в этой сказки двойников. Он и есть.
– Хочешь сказать, так действует Живая и Мёртвая Вода?
– Так и действует. Как в сказке.
– Источники Воды есть и в Тридесятом?
– Нет, только здесь.
– А посмотреть, можно?
– Они в лесу, и там стоит дозор. С сегодняшнего дня Алёшка и Микула заступили.
– Это наказание?
– Вообще то да, но …
И тут я увидел дом.
Хоромы, с надписью – Марья Моревна.
Забор был высок, но ворота открыты. И у ворот стояла женщина. Одета была в синий, с короткими рукавами, прямой сарафан из сатина, собранный в мелкую складку по спинке и бокам. На вид лет тридцать семь, сорок. Шатенка с чёрными глазами. Без платка. Волосы собраны в косу. Лицо овальное, нос прямой, губы полные, уголки приподняты (всё это, я разглядел потом).
Заметив нас, кивнула головой.
– А почему она не говорит тебе здравствуй?
– Она была царица. До меня.
– Ты её скинула?
– Нет. Её Иван- Царевич бросил. Несмеяной соблазнился. Она и отошла от тронных дел.
– Это при тебе было?
– Нет. Но, видимо, перед моим появлением. Не знаю, как ты собираешься её соблазнять. Она всё ещё ждёт его.
– Кощея, она пленила?
– Она.
– И он, когда говорит – Дорогая – имеет в виду её? Она же была его женой?
Мы подошли к забору, и тут я её и разглядел.
– Что ж ты так внимательно смотришь на меня, принц? Прямо ешь глазами? Уж не голоден ли ты?
– Голоден Марьюшка, твоя правда.
– Заходите в гости, угощу вас пирогами и чарку поднесу.
Она открыла калитку, и я вошёл. Наташка следом.
– Проходите в дом гости дорогие.
Она чуть наклонилась, не склоняя головы, и широко повела рукой.
Мы зашли в дом, и она провела нас в столовую избу.
Чарку я выпил, но есть не стал.
– Что ж не отведаешь моих пирожков, принц? Али не угодила я тебе?
– Ох Марьюшка, отведал бы я твоего пирожка, да боюсь милОго дружка?
У Марьи блеснули глаза – Пирожок тот с пылу с жару, но не всем даётся даром!
Я – Заплачу, уж так и быть, русский чай я, не татарин
Марья – Чем же ты меня одаришь? Златом-серебром поманишь?
Или палочкой волшебной, моё сердце одурманишь?
Я – Заплачу тебе я лаской, поцелуем жарким, страстным,
К пирожку прильну губами, и пощупаю руками:
Не остыл ли пирожок? Хочешь палочку дружок?
Марья – Долго как я ожидала, палок год уж не бросала!
Будь же щедр мой дружок, брось мне палочку разок!
Пусть наградой тебе будет, мой горячий пирожок
Её грудь вздымалась, дыхание было тяжёлым, щёки и лоб краснели, губы пересохли и она их уже дважды облизнула. Я взял её за руку, и она встала, и потянула меня за собой в постельную комнату. Не доходя кровати, она повернулась ко мне и я обнял её, приподнял и, прижимая к себе, опустился на кровать, и рукой потянул вверх подол, другой щупал грудь… она сжимала руками мою голову и жадно целовала губы, щёки, лоб, глаза … чувствуя, что Наташка сзади, я бросил – Раздевай меня! – и она стянула с меня трико вместе с трусами. Я развёл ноги Марьи, и поднял, и положил себе на плечи, и стоя на коленях, подхватил и приподнял её за жопу, притянул к себе и насадил! Она выгнулась, и вцепилась в мои руки, и притягивала меня. А я насаживал её, и пропотевшее влагалище чавкало, истекая соком. И я выдернул из неё член, и резко перевернул на живот, и сзади ввёл во влагалище, и опираясь руками, глубоко и резко засаживал, и она отвечала, дёргаясь навстречу, и лихорадочный ритм фрикций, вразнобой, сменился в унисон, и она выдохнула
– Аааа!
и я сел на неё, и сжимая её плечи, втыкал член, вырывая хриплые стоны, и она стала задыхаться … один вдох следовал за другим, и она захлебнулась, и протяжно выдохнув, затихла. Но я ещё не слил, и продолжал всовывать в её расслабленную плоть, и сам застонал, и захрипел от наслаждения, изливаясь …
Я сел. Из разверстой манды сочилась сперма. Трико и трусы были в руках у Наташки.
– Дай!
Она подала.
Марья шевельнулась, и повернув голову, проговорила – Жду тебя я мил дружок, приходи на пирожок, я тебе на посошок, дам послаще пирожок.
Я чмокнул её в ягодицы, пощупал муньку, измазав руку спермой, и обтерев сарафаном, встал – Идём!
Мы шли с Наташкой во дворец. На этот раз апатии и отвращения не было. Напротив, её откровенный намёк на анальный секс, распалял воображение и разжигал похоть. Член стал возбуждаться, и я остановился.
– Нет, хочу сразу!
И пошёл назад, к Марье. Царица шла за мной.
Она ожидала у ворот.
Мы вошли в дом, и она повела меня. Я шёл чуть сбоку, и она, желая взять меня за руку, наткнулась на торчащий член. Вздрогнула и остановилась. Я смял её и повалил на пол, задирая подол и щупая, и одновременно, пытаясь спустить с себя трико, но она предупредила меня, и сама встала раком, прогнувшись в пояснице, и выставив выше жопу, и ожидая внедрения, ласкала пальцем клитор, и я ткнулся с силой, звенящим, от напряжения, членом в анус, и она вскрикнула, дёрнувшись, и я нежно гладил её ягодицы, и она сама, двигая попой наткнулась на головку, и осторожными тычками, жопой назад, насадилась, и головка вошла в жопу, преодолев сопротивление, и она замерла в ожидании, и я медленно погрузил член, прижавшись животом к ягодицам, и ятрами к вульве … задержался на секунду, и вытащил – Ооооох! – выдохнула она – Ещёоо! – и снова осторожное преодоление сопротивляющегося сфинктера, и медленное погружение… задержка… и назад – Ещёоо!.. и снова погружение, но уже быстрее и резче, и не вытаскивая весь, снова всаживаю – Аааааа! … Аааа! … Ааааа! … – и я засаживаю Марье, и она царапает пол, и стонет … стонет … стонет протяжно, и я весь содрогаюсь в судорогах, и со стоном …
Я лежу на полу. Она рядом. Глажу её руку, и нежно целую плечо.
– Ты свой сладкий пирожок, никому на посошок, не давай уж мой дружок.
Марья отвечает – Своей палочкой волшебной, ты меня обворожил, и мой голод, друг сердечный, ты сегодня утолил.
Я сажусь, натягиваю трусы и трико, и встаю. А Марья лежит, бесстыдно раздвинув ноги, словно маня к себе.
– Когда ты придёшь ко мне снова? Приходи! И днём и ночью буду тебя ждать, милый.
Я смотрю на её белые ноги, на чернеющий треугольник, и не могу отвести взгляд. И она, почувствовав это, поворачивается, и задирая сарафан, показывает мне бедро, оглаживая ягодицу, и повернувшись ещё, дразнит меня, качая попой сверху вниз, словно маня. И я встаю на колени, и ложусь под неё. И она опускается на меня промежностью, и трётся, размазывая по моим губам и щекам. И я вылизываю её, задевая языком клитор, отчего она вздрагивает и прижимается сильней. И я засовываю язык во влагалище до спазма в горле и вращаю его, касаясь стенок. И она, лаская клитор, елозится по моим губам, и тянется, и скользит ручкой по моему животу, и мнёт мои яйца, и щупает меня, и поворачивается на мне, и опускаясь, припадает к члену, и жадно сосёт и облизывает его, продолжая елозить жопой и мандой по моим губам, и опять учащается её дыхание, и я ласкаю клитор, пуская слюну, целую взасос манду, и она, истекая слюной на мои яйца, сосёт и глотает, и заглатывает, и дёргаясь в конвульсиях оргазма, доводит меня в третий раз, и я кончаю в её ротик …
Мы лежим валетом, и моя рука на её манде, а её рука сжимает мой опавший член.
– Так бы и провела с тобой остаток дня и ночь, так бы и миловалась с тобой … возьми меня во дворец, буду прислуживать тебе, Василиса не посмеет тебе перечить.
– Я не против – говорит Наташка – Приходи, служи своему государю.
Мы не слышали, когда она вошла. Может и видела, как мы лобызались и катались по полу. Но мне всё равно. Моя похоть удовлетворена, и сейчас я хочу только одного: попариться в баньке, выпить пива, и завалиться в чистую постель с Наташкой.