Читать книгу Под покровом минувших лет. Пристрастные хроники из XX века - Юрий Петрович Линник - Страница 11

В семье Парфентия Линника воспитывалось пятеро детей. Двое старших получили начальное образовании, двое из троих младших – учились в ВУЗах. Странно как-то, – скажете вы. Что такого могло произойти в период между старшими и младшими, что так повлияло на мировоззрение семьи простого крестьянина и шахтёра. Да, имело место быть такое событие, следствием которого дети простолюдинов получили реальную (не на словах, а на деле) возможность учиться в университетах.

И тут как не крути, не изворачивайся, не витийствуй в благородном негодовании, не плюй с пренебрежением на постаменты истуканов пролетарских вождей, не гноби большевиков поделом и попусту, не вешай на Ульянова напраслину, а событие это есть не что иное, как октябрьская революция. Не будь оной, уделом всех были бы лишь навыки в письме и счёте.

По приезду в г. Шахты осенью 1933 года Петра и Ивана устроили в школу. Петра записали в шестой класс школы – десятилетки №30, которая находилась километрах в двух от дома, в административном центре района, сплошь состоящего из шахтёрских неблагоустроенных посёлков, за исключением конечно, нового посёлка Шахтинской ГРЭС, благоустройство которого было по тем временам просто фантастическим.

Школа №30 размещалась в замечательном двухэтажном здании, построенном в 1912 году русским промышленником Николаем Парамоновым. А теперь маленький сюрприз для гурманов истории. Школу эту построил уважаемый Николай Елпидифорович (а как его не уважать после такого?) в подарок, вы не поверите, своей жене! Не фитнес-салон, отнюдь, не домик в Майами в недосягаемости от шального русского духа, а школу, в подарок!

И ведь, наверное, знал, что обрадует жену этим несказанно. И, знать, любил он ненаглядную свою по-настоящему, ибо по сей день, более ста лет спустя, подарок этот несокрушимый радует глаз всякому, являясь архитектурным и историческим памятником города. А главное, в нём по-прежнему учатся детишки, и носит школа эта имя Николая Парамонова. Добрые дела бессмертят.

Школа №30 считалась ведущей школой Артёмовского района г. Шахты. В школе учились дети местной интеллигенции, руководства района и окрестных шахт. Ох, и нелегко пришлось Петру поначалу в новой школе, сыну простого крестьянина, проучившемуся пять лет в украинской сельской школе.

Да и требования были на порядок выше, чем в черниговской школе. Ведь в этой школе готовили будущих студентов ВУЗов, а чтобы стать шахтёром, хватало и школ—семилеток, которые были разбросаны по шахтёрским посёлкам.

Пётр, говоривший по-украински, сразу же почувствовал пренебрежительное отношение к себе как со стороны одноклассников, так и со стороны преподавателей. Неудивительно, что его заведомо записали в аутсайдеры. Пётр понял, что только хорошей учёбой он сможет поставить себя, по крайней мере, наравне со всеми.

Каких трудов ему стоило научиться говорить и писать по-русски без ошибок, избегать в речи украинских слов, которые порой так похожи на русские, избавиться от украинского акцента.

Мать Петра, Елизавета Семёновна, рассказывала, что Пётр помногу занимался и требовал тишины во время занятий. Вот Михаил, его старший брат, учился легко, сразу схватывал материал, домашние задания выполнял быстро и хорошо.

Не принижая способностей Михаила, надо признать, что Пётр в учёбе своей совершил подвиг. Ведь Михаил учился на Украине, а Петру пришлось на ходу перестраиваться на русский язык, на другие учебные программы. Учёбой Пётр боролся за свой авторитет, доказывал себе и другим то, что он не аутсайдер.

В апреле 1937 года, когда Пётр учился в девятом, предвыпускном классе, в школе решили организовать литературный вечер памяти Маяковского, посвящённый седьмой годовщине смерти пролетарского поэта. Владимир Маяковский, как известно, свёл счёты с жизнью в возрасте тридцать шесть лет 14 апреля 1930 года.

Петру поручили выступить с докладом о творчестве поэта, и он тщательно готовился к докладу – прочитал главные произведения поэта, ознакомился и сделал выписки из имеющейся в районной библиотеке дополнительной литературы.

Творческая работа увлекла Петра и расширила его кругозор, доклад получился ярким и содержательным, литературный вечер прошёл на высоте.

С тех пор он, преданный поклонник творчества Маяковского, долгие годы помнил множество его стихов. Доклад не остался незамеченным. По-видимому, кто-то из преподавателей рекомендовал опубликовать его в городской газете «Красный шахтёр». В номере газеты за 14 апреля 1937 года появилась статья «Поэт-революционер».

К выпускному десятому классу Пётр стал одним из лучших учеников «сильного» по составу класса. А, когда в начале выпускного учебного года руководитель назвал фамилии претендентов на золотую медаль, то в их числе не оказалось его, Петра Линника.

Это задело его за живое, и в душе он решил «утереть нос» и кандидатам на медали, и классному руководителю, и всему классу. Цель поставлена, и год самоотверженной работы на её достижение.

В июне 1938 года Пётр на отлично сдаёт выпускные экзамены и получает аттестат зрелости с отличием, что довольно редкая по тем временам оценка выпускника. Это давало право быть принятым в институт без вступительных экзаменов.

Так Пётр уже с раннего возраста умел концентрировать усилия на достижение поставленных целей, добиваясь своего, но это уже была черта характера – целеустремлённость и внутренняя самодисциплина. И впредь, энергичный и целеустремлённый, за что бы он не принимался, тому отдавал все силы и настойчиво добивался цели.

После блестящего окончания средней школы Пётр решил поступить на химико-технологический факультет Новочеркасского индустриального (впоследствии политехнического) института. Как выпускника с отличием, его принимают в институт без экзаменов.

Почему он выбрал специальность химика? Увлекался химией в школе? Сказать, что химия была модной среди молодёжи? В Шахтах не было химических предприятий. Но ведь именно эта довольно редкая по тем временам и, казалось бы, не популярная специальность определила судьбу Петра в период войны.

Несмотря на то, что через неделю после начала войны Пётр добровольцем уходит в армию, его отзывают и, как студента-химика, направляют на учёбу в Военную академию химзащиты. Хочешь – не хочешь, Родине виднее. Судьба, божий промысел? Но об этом позже.

С первого сентября 1938 года Петр Линник студент ВУЗа. Новочеркасск – столица низложенного большевиками донского казачества, расположен километрах в сорока от Шахт. В ясную погоду, если забраться на старый террикон, то можно рассмотреть горящие золотом на солнце купола потрясающего Вознесенского кафедрального собора в Новочеркасске. Пётр устраивается в общежитие и часто, при каждой возможности, приезжает домой на Степную.

К тому времени, старший брат его, Михаил закончил Обиточенский сельхозтехникум и после двухлетней работы ветфельдшером в госплемсовхозе им. Карла Либкнехта поступил на ветеринарный факультет Одесского сельхозинститута.

Но под Новочеркасском в Персиановке, как раз на полпути в г. Шахты находился Ветеринарно-зоотехнический институт им. 1-ой Конной армии. Новочеркасск конечно не Одесса, кто спорит, но зато рядом дом, родители, братья. В 1940 году Михаил перевёлся из Одесского сельхозинститута в Новочеркасский ветеринарно-зоотехнический.

Летние каникулы 1940 года братья проводят дома и, немного отдохнув, вместе с младшим Иваном работают в совхозе «Артёмовец», расположенном километрах в четырёх от дома, за посёлком ГРЭС. Работали в поле, на жаре, Петру особенно тяжело давались эти трудовые каникулы. Но помогать надо было, ибо отец Парфентий Захарович тянул на свои заработки двух студентов.

Елизавета Семёновна не работала, хватало ей забот в домашнем хозяйстве, от Ивана тоже пока толка было мало. Да и личные потребности студентов возросли. Надо было быть прилично одетым.

Пётр стремился хорошо одеваться, всегда был опрятен и аккуратен. Старался носить светлую рубашку и галстук. Будучи студентом, одевался модно, насколько позволяли ему возможности. Об этом рассказывала Елизавета Семёновна, считавшая Петра привередливым в одежде. Одеждой и обувью он дорожил и бережно к ним относился.

Как-то, почти тридцать лет спустя, Юрий, сын Петра, будучи студентом энергетического техникума, приобрёл модный в 60-х годах светлый пиджак. Елизавета Семёновна, полюбовавшись на обнову внука, предложила примерить пиджак Петра. Сшили пиджак по заказу как раз перед началом войны, и поносить его Пётр не успел, война не дала.

Для Юрия понятие «довоенный» было столь отдалённым, что он весьма скептически отнёсся к предложению бабушки. Тем не менее, она покопалась в шкафу и достала пиджак Петра, который провисел там без дела почти четверть века. Юрий надел его и глянул в зеркало.

Пиджак оказался великолепным, прекрасно сшитый из мягкой, но держащей форму шерстяной ткани цвета светлой охры, в мелкую 2-х миллиметровую чёрную клеточку. Чуть приталенный, он сидел, как сшитый по заказу. Юрий с удовольствием носил пиджак отца до призыва на военную службу в 1967 году.

Закончились последнее мирное лето 1940 года, быть может, самое счастливое лето для всей семьи. Прижились на новом месте, поутихла ностальгическая тоска по родным местам и дому в Черниговке. Появились хорошие знакомые и друзья, сроднились с соседями. Наладилось приусадебное хозяйство, начал плодоносить молодой сад, земля сторицей платила за старания и труд.

Парфентий Захарович втянулся в нелёгкую шахтёрскую долю, был на хорошем счету, зарабатывал не много, но хватало содержать семью с двумя студентами. Хорошим подспорьем был урожай с приусадебного участка и выращивание птицы и скотины.

Первое лето они проводили вместе с младшими сыновьями. «Все вместе и душа на месте» – гласит русская пословица. Конечно, с ними не было старших детей Галины и Василия, но у них на Украине в Черниговке были свои семьи – «отрезанные ломти».

Старшая дочь Галина, скучая по родителям и младшим братьям, навещала их часто, насколько позволяли её домашние дела. Василий наведывался реже, на нём держалось большое хозяйство в Черниговке.

И вообще, жизнь осязаемо улучшалась. В магазинах становилось больше товаров, в городе появился общественный транспорт, улучшалось медицинское обслуживание. Казалось бы, можно с уверенностью и оптимизмом смотреть в завтрашний день, после мытарств начала тридцатых годов, но со страниц газет ощутимо веяло холодом зреющей большой войны.

Малые войны фатальной чередой уже следовали одна за другой – война в Испании, Халхин-Гол, финская война. Униженная Версалем Германия, поражённая коричневой чумой фашизма, жаждала реванша. В сентябре 1939 года заполыхала Европа, огненный вал катил к западным границам страны. Оставалось менее года до того трагического часа, когда жизнь всей страны и каждого расколется на «довоенную» и «военную».

Закончилось последнее предвоенное мирное лето. Михаил и Пётр уехали на учёбу в Новочеркасск. Они приезжали по воскресеньям, потому казалось, что они дома и скучать по ним не приходилось. Младший Иван, закончив пять классов, решил начать самостоятельную жизнь и с ноября работал заправщиком на нефтебазе, расположенной неподалёку.

На пороге танковыми траками громыхал грозный 1941 год.