Читать книгу Под покровом минувших лет. Пристрастные хроники из XX века - Юрий Петрович Линник - Страница 25

А Москва выстояла ценой тысяч жизней, ратным подвигом сотен тысяч. Под Тулой тульский рабочий полк, 156-й полк НКВД, 732-й зенитно-артиллерийский полк и батальон милиции обломали стальные клыки хвалёной бронированной сотне «быстрого Хайнца». Не всё прусскому коту масленица!

А в декабре 1941 года немецкая «непобедимая» Kriegsmaschine, надрывно завыв, загрохотала поверженным железом и, теряя обломки, источая смрад и дерьмо, поползла вспять от стен Москвы. Впредь наука – не помогут вам и сегодня ни новые бесбашенные гудерианы, ни фрау-мадам с куриными мозгами, ни безмозглые дроны, ни заумные штучки борзых пиндосов.

К весне 1942 года после разгрома немецких дивизий на подступах к Москве оперативная обстановка на московском направлении стабилизировалась. Немецкие войска были отброшены от Москвы на 150—300 км. В Москву начали возвращаться эвакуированные организации, тем более, что Верховный главнокомандующий и его Ставка Москву не покидали. Быть может, потому столица и выстояла. В период эвакуации Москву покинули 2 200 000 человек, почти половина населения. Возвращение в Москву не было стихийным, только по специальным пропускам. Это касалось также предприятий и организаций.

Получила разрешение на возвращение и ВАХЗ. В июне 1942 года Академия химзащиты отправилась в обратный путь и в июле в полном составе возвратилась в родные пенаты на Бауманской и на летнюю лагерную базу. Пётр надеялся по прибытию в Москву установить связь с родными. В горячке эвакуации и перебоями с почтой в Самарканде пришло только одно письмо из Шахт, в ответ на его письмо из Средней Азии. Пётр по прибытии в Москву сразу же написал письмо домой. Ответа не дождался, в июле 1942 года Шахты были оккупированы немцами.

События на юге страны летом 1942 г. развивались тревожно, если не сказать трагически. Немцы, не добившись успеха под Москвой в конце 1941 года, решили отсечь центр России от южных районов, тем самым лишить его источников нефти и продовольствия. И, поначалу, всё у них получалось. После поспешных и неудачных операций на юге войска Южного фронта понесли тяжёлые потери, и фронт фактически перестал существовать. Двадцать четвёртого июля 1942 г. пал Ростов. Открылись ворота, и на Северный Кавказ лавиной хлынули опьянённые успехом немецкие дивизии.

Пётр потерял связь со всеми родными. Черниговка, в которой жили брат Василий и сестра Галина, уже год находилась в оккупации. Теперь вот и Шахты оказались по сторону фронта. Где Михаил, где Иван, быть может, и родители покинули дом вместе с отступающими частями Красной армии. Но вот через пару недель после возвращения в Москву Пётр получает два письма. Одно из Шахт, которое было написано отцом два месяца назад, другое было из Орджоникидзе от Михаила, более свежее.

Михаил писал, что через месяц оканчивает училище связи и просит не направлять письма по старому адресу, обещает по прибытию на новое место сразу же написать. Судя по всему, он уже на новом месте, и письмо должно прийти со дня на день, если, конечно, обстановка позволит это.

Письмо от старшего брата Михаила пришло на удивление быстро. Из письма стало ясно, что Михаил находится где то рядом, под Москвой. Такая определённость местоположения и близость брата воодушевила Петра, хоть одна родная душа находится где то рядом. Этот обстоятельство грело сердце Петра, тем более, Михаил регулярно писал письма, которые доходили быстро, свидетельствуя о том, что положение полка Михаила стабильно.

События на юге же принимали угрожающий характер. Немцы вышли к Сталинграду, который стал центром этих событий, и где, по существу, решалась судьба государства. Уже в начале августа тяжёлые бои шли на подступах к Сталинграду. Началась знаменитая Сталинградская битва. Немцы шаг за шагом продвигались к Волге. Опять наступили тревожные дни. Прошла эйфория от первых крупных побед под Москвой. Судьба страны опять повисла на волоске.

* * *

В академии обстановка на фронте трансформировалась в постоянное напряжение и ужесточение порядка и режима. Появились дополнительные занятия с оружием и общевойсковой подготовки. В летние лагеря выехали как обычно, но тактических учений было значительно больше обычного. Питание было неважным, но значительно лучше, чем в эвакуации.

В конце августа, когда положение наших войск в Сталинграде обострилось до предела, поползли слухи, что Академия в полном составе будет брошена на защиту Сталинграда. Когда же, до положенного срока Академия получила приказ вернуться на зимние квартиры из лагерей, казалось, что слухи подтверждаются. Первые дни в Москве после лагерей прошли в напряжённом ожидании. Занятия продолжались, чувство натянутой до предела струны, готовой лопнуть в любой момент, витало в аудиториях, лабораториях и коридорах академии.

В сентябре положение в Сталинграде ещё более усложнилось, но, несмотря на это к концу сентября режим немного ослаб, даже разрешили увольнения в город, но в малых количествах. Возможно, никто и не пытался отправить Академию на фронт, но само руководство Академии предвидело возможность такого варианта событий и готовило себя и состав Академии к такому приказу. В тревоге прошли ещё два месяца и, наконец, 23 ноября 1942 года прозвучало сообщение Совинформбюро о блестяще проведённой операции по окружению громадной группировки немецких войск в Сталинграде.

Вначале не верилось, что такое возможно. Ещё вчера шли сообщения о тяжёлых боях по удержанию полоски города вдоль Волги, а сегодня всё изменилось с точностью до «наоборот». Обороняющиеся и нападающие поменялись ролями, к тому же немцы, которые ещё вчера пытались всеми силами додавить русских, надеялись, что они вот-вот опрокинут измученных постоянным огневым прессингом защитников Сталинграда в Волгу. А сегодня, по иронии судьбы, они сами стали защитниками Сталинграда, руины которого стали их прибежищем и укрытием.

Операция по отсечению Сталинградской группировки готовилась в большом секрете, и потому её успешное осуществление стало большим и радостным сюрпризом для непосвящённых военных и гражданских людей и отрезвляющим ушатом ледяной воды на горячие головы немецких стратегов. С сердца Петра, да и всех курсантов Академий свалился груз беспокойства и тревоги последних недель. Укрепилась надежда и вера в то, что страна устоит, и немец будет изгнан с позором за её пределы.

Однако сталинградская мощнейшая немецкая группировка, хотя и окружённая, была ещё боеспособная. Да и не прекращались попытки немцев прорвать кольцо как снаружи, так изнутри. Окружённые немецкие войска, ожидая обещанную Гитлером помощь, отчаянно сопротивлялись, упорно цепляясь за каждую позицию. Радость по поводу окружения немцев в Сталинграде сменилась опять напряжённым ожиданием их разгрома и уничтожения.

Только 2 февраля 1943 года окружённые в Сталинграде соединения немецких войск были окончательно разгромлены. Дальнейшие события на юге театра военных действий развивались быстро. Были освобождены Ростов, Новочеркасск, Шахты. Узнав об этом, Пётр сразу же написал письмо домой. Только в марте пришло долгожданное письмо из Шахт. Пётр с облегчением узнал из этого письма, что дома все живы и здоровы, даже младший брат Иван оказался дома. Отец в письме сбивчиво описал приключения Ивана после отступления из Шахт и из Ростова. Из письма Пётр так и не понял, как Иван оказался дома.