Читать книгу Пересечение вселенных - Зинаида Порохова - Страница 16

Сто девяносто девятая аудитория была сегодня заполнена, мало того – переполнена до предела, под трещавшую завязку. На лекции почтенного доктора Донэла Пиуни всегда забредала масса любопытствующих студентов с других факультетов и курсов – сколько кураторы их за это не гоняли, толку не было. И у него всегда был полный аншлаг. Так что слегка задержавшиеся Мэла с Ланой едва нашли себе местечко наверху. И то Мэле пришлось шугануть пару шумных первокурсников.

– Идите-ка отсюда по своим мальковым делам! – высокомерно предложила им Мэла. – И не мешайте старшекурсникам серьёзными делами заниматься! Это наша лекция! Поняли?

– Ага! Поняли! – миролюбиво отозвались те и уселись тут же рядом – на подоконник.

И вот раздался сигнал зуммера. Почтенный доктор минералогических наук Донэл Пиуни быстро вышел из преподавательской и поместился на кафедру.

– Приветствую вас на пути к знаниям! Будьте радостны! – сказал он. – Сегодня мы обсудим с вами, друзья, тему о «Влиянии минерального состава почв и входящих в мантию планеты элементов на Виды организмов и вид жизни, возникающей на ней».

Он остановился на кафедре, удовлетворённо осмотрел переполненную аудиторию и весело заявил:

– Отлично! Я вижу, этот вопрос интересует практически весь университет. Ну, что ж, что смогу, разъясню. За недостающим – милости прошу в библио-архив. Итак:

С этого дня мы с вами переходим на новую ступень познания, – сказал он. – Если ранее мы изучали влияние типа энергий, разно направленностей магнитных Полей и временных кривых на строение минералов, то теперь, напротив – вы узнаете, как эти самые минералы, взаимодействуя с энергией Космоса, влияют на самое загадочное явление во Вселенной – на разумную и прочую жизнь. Хотя, вы уже, конечно, знаете, что жизнь не разумной не бывает. Да и само деление на живую и неживую материю довольно условно. Поскольку и минералы, если уж быть откровенными, живут своей особой жизнью. Ведь, как известно, всё, что изменяется во времени и пространстве, можно отнести к живой материи. Минералы же, как известно, постоянно меняют своё физическое и химическое состояние, реагируя на внешние воздействия. И, выходит что всё во Вселенной живое, да и сама Вселенная – это некая живая материя, мыслящая субстанция. Другой вопрос – насколько эта разумная материя осознаёт себя таковой. И, как всегда, этот вопрос затрагивает категории времени. Рано или поздно, конечно – она это осознаёт. И то, какой период времени займёт этот переход минералов в живую разумную материю, является зачастую решающим фактором в вопросе – какой она будет. То есть – какой её вид, какая форма будет преобладать на планете? Углеродный, силиконовый, кремниевый и так далее. С подробным перечнем металлов, газов и прочего ознакомьтесь в таблице, – указал он на неё. – Кроме инертных газов, конечно – которые ещё думают ожить. Эти элементы – основа зарождения жизни. Заполните, пожалуйста, такую шкалу…

И он повернулся к доске со старинной пишущей указкой – его личной причудой – которая сама мгновенно преображала мысли лектора в затейливые зигзаги шкал и графиков…

Все внимательно слушали и наблюдали. Конспект сам возникал в их головах и в любой момент каждый из них мог вспомнить всю лекцию почтенного доктора Донэла дословно. И по-рисунчато, если так можно выразиться. Хотя на экзаменах этого от них совсем не требовалось. Экзаменатор всегда хотел услышать личные комментарии и выводы студента, желательно – с живыми примерами, почерпнутыми из других источников. Если же экзаменуемый просто цитировал услышанную им некогда лекцию, экзаменатор мог просто отправить его доучиваться и творчески осмысливать материал. Так что получалось, что лекция доктора, профессора или академика была только первым шагом на пути к истинному знанию о предмете.

Аудитория, казалось, была совершенно пуста, настолько тихо в ней было, несмотря на переполненность. Доктор наук, почтенный Донэл, умел захватить внимание аудитории. И при этом демократично пошутить, чтобы разрядить наэлектризованную вниманием атмосферу..

К концу своей блистательной лекции он, как обычно, обратился к слушателям со словами:

– Есть вопросы?

– Да! – отозвался Сэмэл Сиуни. – Может быть, это не совсем по теме… Скажите, почтенный доктор Донэл, что науке известно о кремниевой цивилизации планеты Моэма? Я слышал какие-то странные комментарии об ожившей каменной скульптуре Моэме, привезённой с неё.

– Что ж, давайте поговорим об этом. Тем более, что в чём-то этот вопрос согласуется с темой нашей лекции – о живых природных структурах, – ответил доктор Донэл. И продолжил:

– О цивилизации планеты Моэмы нам мало что известно. Потому что трудно подобрать критерии цивилизованности того, с чем невозможно вступить в диалог и классифицировать беспорядочные, необъяснимые и разрозненные проявленные им факты. Причём, даже само слово – цивилизация, здесь вызывает сомнение. Ведь понятие – цивилизация, довольно сложно точно сформулировать. Общефилософское значение этого слова – социальная форма движения материи, обеспечивающая её стабильность и способность к саморазвитию путём саморегуляции обмена с окружающей средой. Историко-философское – единство исторического процесса и совокупность материально-технических и Духовных достижений. Локализованное по времени… Впрочем, не будем уклоняться -это тема для отдельной лекции.

– Но контакт же с планетой Моэмой был! И это название – «утерянная древняя цивилизация», ей было присвоено,– удивился Сэмэл. – Иначе – откуда же мы о ней знаем?

– Был и было, – согласился доктор Донэл. – Но, как ни обидно признать – контактом это назвать сложно. Как и заявить, что мы о ней что-то знаем. Ни социальные формы, ни исторические процессы, бытующие некогда на Моэме, нам не известны. Впрочем, давайте я немного опишу вам порядок событий, предшествующих оживлению, вернее – самостоятельному оживанию скульптуры.

Итак:

Планета Моэма была обнаружена миллион триста тысяч витков назад нашими древними космолётами, с помощью которых в то время происходило освоение Космоса. Те ещё горелки были, не то, что нынешние – использующие гипер-скачок. Эта планета с тремя спутниками находилась в четырёхстах парсеках от Итты, в звёздной системе класса "А" с двумя светилами.

Выяснилось, что планета состоит в основном из кремния, остальные минералы были представлены в гораздо меньшей степени. Прошу взглянуть на сравнительную таблицу, – повёл он указкой. – Температура её поверхности около двухсот градусов по Тиуну. Поэтому вода на ней практически отсутствует. А, следовательно – отсутствуют и материки. Вернее, она вся – один большой материк, представленный раскалённой каменистой поверхностью. – И перед взором аудитории возникла описываемая планета, летящая через космическое пространство вместе с тремя спутниками. – И, что интересно – при полном отсутствии городов и признаков какой бы то ни было цивилизации – астронавты обнаружили на Моэме невероятное количество памятников. Ну, или скульптур. Это были разные – и огромные, и средние по величине, и совсем ещё малыши-монументы – изваянные из цельных каменных глыб. Сюжет был один – полулежащий лев или кошка со странным гордым лицом. И все эти скульптуры, большие и маленькие, пристально смотрели за горизонт, туда, откуда поочерёдно восходили светила, освещавшие и раскалявшие Моэму почти круглосуточно. Прошу взглянуть на это, – сказал Донэл, демонстрируя аудитории ярко освещённую панораму Моэмы с множеством скульптур, рядами восседающих среди холмов и высокомерно глядящих в одном направлении.

– Довольно необычно! – заметил кто-то.

– О, да! – согласился доктор Донэл. – Астронавты решили, что это уцелевшие следы некой древней цивилизации, по какой-то причине не оставившей после себя ничего, кроме этих странных кошек с надменными лицами. В общем, Моэма оказалась ещё одной планетой, затерявшейся в бескрайнем Космосе, которая так и осталась для Сообщества загадкой. Да ещё какой! – как выяснилось потом. Астронавты и исследователи, проведя стандартные изыскания и плановые обследования планеты-пустыни, не нашли на ней больше ничего интересного. И, заполнив ряд официальных формуляров, и составив отчёт, завершили свои дела, – Студенты взглянули на таблицы с периодом обращения светил, температурным режимом планеты, составом почв и атмосферы. – Затем в космолёт были погружены образцы и пробы – для архива. В том числе была прихвачена и одна небольшая скульптурка весом около ста килограмм – как образец, подтверждающий факт существования некой безвестной цивилизации на планете Моэма, соорудившей подобные идентичные образчики искусства разной величины.

Всё это добро они доставили на Таиту – в Главный Космопорт Галактики Тиуана. А оттуда, как обычно, наградив всё это бирками, всё это добро запаянное в контейнеры, позволяющие хранить образцы в идеальных условиях, направили в Космо-архив. А малышку-скульптуру – в Межгалактический Музей. На бирке и в записях её, не долго мудрствуя, назвали «Малышка Моэма», тем самым намекая, что на Моэме есть экземпляры и побольше. Отчёт об этой ординарной экспедиции положили в архиве на самую дальнюю полку, отнеся некую древнюю цивилизацию на планете Моэма к категории утраченных. И тут же благополучно о ней забыли. Как и о малышке-скульптуре, прихваченной с безжизненной – как был определён её статус – планеты. Есть дела и поважнее – спасать гибнущие, тестировать подающие надежды, обнаруживать перспективные цивилизации.

О Малышке Моэме вспомнили лишь спустя двести пятьдесят три тысячи витков.

– Что с ней произошло? – не выдержал кто-то. – Она ожила?

– Что произошло? Сенсация! Фурор! Переворот в науке! Малышка Моэма, засунутая на илистую полку, проснулась подросшей и знаменитой! – ответил доктор, блеснув глазами. – Хотя, возможно, эту сенсацию прошлёпали бы, если б не один дотошный стажёр-архивариус, горящий нерастраченным служебным рвением. Он решил провести ревизию в дальних уголках Межгалактического Музея и обнаружил там нечто странное. Это была огромная не учтённая скульптура, а не малышка с планеты Моэмы, как значилось в книге регистрации. Она когда-то весила сто килограммов, а стала –сто двадцать тонн!

– Ого! Ничего себе! – ахнула аудитория.

– Именно так! Архивариусу с трудом удалось протиснуться в помещение, куда были изначально помещены эта небольшая скульптурка и ещё несколько образцов камней с Моэмы. Чтобы понять, что же там находится, ему пришлось по ней карабкаться! Малышка Моэма заполнила собой всю площадь зала, в углу которого она когда-то сиротливо стояла. Причём, Малышка даже слегка выгнула при этом негнущиеся стены помещения!

– Как же это произошло? И почему? – раздались вопросы. – Неужели всё это время она никого не интересовала?

– Почему? Об этом знают лишь Древние Мудрецы! – пожал плечами доктор Донэл. – И – да, не интересовала. Ведь с тех пор, как Малышку Моэму привезли на Таиту, прошло двести пятьдесят три тысячи витков. Но никто в Музее не заметил, что она растёт, и не забил панику. Похоже, за всё это время в этот зал никто не заглядывал, кроме автоматической уборочной техники, разумеется. А зачем? Цивилизация-то утрачена, кому она интересна? Посетители шли к более интересным артефактам. Подумаешь – какой-то высокомерный и всеми забытый представитель кошачьих! О Моэме даже не было написано ни одной диссертации, поскольку исходных данных для достойного научного труда здесь было явно недостаточно.

– И что предпринял тот любопытный стажёр?

– Он немедленно подал взволнованный рапорт в Архивный Комитет Таиты – о расшалившейся Малышке Моэме, вздумавшей непомерно подрасти. И тут-то закрутилось и закипело!

– Да-да, именно это я и читал, – заметил Сэмэл. – Стажёра звали Пошэн Асиуни. А обнаруженную им многотонную громадину продолжали официально называть – Малышка Моэма. Как и в архивных записях музея.

– Хороша Малышка! Юмористы!– хмыкнул кто-то.

– Пошэн Асиуни? – удивилась Лана. – Тот самый прославленный историк? Академик, лауреат и участник Ассамблей?

– Да. Но всё это было потом, – кивнул Сэмэл.– А тогда он был никому не известный рядовой архивариус.

– Кстати, именно Пошэн Асиуни написал первую диссертацию о Малышке Моэме. Весьма туманную, надо заметить, но довольно занимательную – одни предположения. Потом о ней много писали и другие, и тоже одни предположения. Моэмская тема – просто сплошной ребус даже сегодня. А Пошэн Асиуни потом ещё много чего интересного накопал в археологии и истории. Ему везло – он всегда делал потрясающие находки там, где никто ничего не искал. Как и с малышкой. Клёво, не так ли? – подмигнул аудитории доктор Донэл.

– Просто рыба-таран! – согласился Сэмэл.

– Махрово! Усато!– подтвердили студенты.

– Махрово, конечно, о чём разговор! – усмехнулся доктор Донэл. – Так что учитесь, молодёжь, как надо относиться к своей работе! Даже в музее есть место подвигу и прорыву в неизведанное! И безвестный стажёр может далеко пойти, благодаря любознательности и энтузиазму! Впрочем, как и найденная им скульптура! – Ещё раз подмигнул он.

– Скульптура? И куда же она пошла? – озадачился кто-то.

– И в чём причина её роста?– зашумела аудитория.

– Она что, живая? Но вы же говорили – каменная! Кремниевая?

– Ещё раз повторяю – во Вселенной всё живое, что способно меняться! – поучительно поднял руку доктор Донэл. – Вот, кстати ещё один повод усомниться в правомерности деления материи на живую и неживую. Была скульптура, неживой камень, а потом – раз и, подобно растению, взяла и выросла, поразив всех нестандартностью размеров и не банальностью поведения.

– Но как же это произошло?

– Сложный вопрос, – развёл руками доктор Донэл. – И даже вовсе неразрешимый, как оказалось.

Чтобы разгадать тайну взбунтовавшегося музейного экспоната и объяснить этот феномен, множество талантливых учёных тогда изучили его вдоль и поперёк. Но тщетно – не разгадали и не объяснили. Вот, взгляните.

И студенты увидели каменного гиганта, вернее – гигантку, упирающуюся мощными формами в стены и потолок помещения, и с бесстрастным видом взирающую вдаль. Вернее – в стену, но всё равно казалось, что это даль. Затем, габариты помещения были срочно расширены, а вокруг подросшей Малышки спешно соорудили смотровые галереи, облепленные сложной аппаратурой и оккупированные ордами озадаченных учёных. А сверху, сквозь прозрачный купол, на этот внезапно разросшийся осколок безвестной цивилизации взирали толпы любопытных – иттян и не совсем. Казалось, вся галактика Тиуана прибыла посмотреть на это чудо.

– Ого! Народу-то! – восхитилась аудитория. – Как рыбы на нересте! А приборов-то! Будто гальки на берегу! И всё это было бесполезно? Тайну Малышки Моэмы не разгадали? Почему?

– Наука оказалась не способна изрекать что-либо разумное при полном отсутствии информации об изучаемом объекте, – усмехнулся доктор Донэл. – Малышка Моэма, несмотря на все уговоры учёных, осталась безмолвна, – развёл руками Донэл. – Обследование и сканирование всех её подросших форм, как и окружающего её пространства, никому и ничего внятного не дали. Кроме невыразительных общих цифр, неспособных прояснить происшедшие перемены. Ведь первоначально её никто не изучал. Сравнивать не с чем! А в тот момент изнутри, как и снаружи неё, был один лишь камень. Кремний с незначительными примесями. У статуи полностью отсутствовали аномальные пси-, электро- и магнитные излучения. Не было к ней и притока энергии извне или от чего бы то ни было из окружающего пространства, способствующего её росту. Как и подозрительной убыли минералов и микроэлементов вокруг. И хотя её масса выросла в тысячи раз, очевидно, она для этого процесса не нуждалась ни в чём. Росла себе тихо и мирно, сама по себе, по неведомым скальным законам в музейной тиши.

– А как же закон сохранения массы и энергии?

Донэл только развёл руками.

– Из чистой вредности, наверное. росла! – хмыкнул Сэмэл.

– Ага! – поддержала его Танита. – Чтобы насолить забывчивым архивариусам!

– Именно так – забывчивым! Осмыслите это, друзья! – воскликнул доктор Донэл. – Почти триста тысяч витков! При отсутствии какого-либо общения! Глядя в стену! Никому не нужная и не интересная Малышка Моэма вдруг взяла и вымахала в тысячи раз! А может и не вдруг, а постепенно. И потом, когда она, наконец, получила в избытке и общение, и невероятное внимание, Малышка вдруг взяла и… ушла. Или исчезла! Способ исчезновения также неизвестен.

– Как? Куда исчезла? – вскричала аудитория.

– Да-да, так и написано, – подтвердил Сэмэл, – «артефакт неизвестной цивилизации Моэмы утрачен необъяснимым образом и в неизвестном направлении».

– Как – утрачен? – возмутилась Мэла. – А куда музейные работники смотрели? Видеокамеры?

– Как всегда – они всё прозевали. А камеры в тот момент дали сбой! – пояснил довольный эффектом доктор Донэл. – А как… Это хороший вопрос, но также очень непростой.

– Скульптура? – всё ещё не верила Мэла. – Но… зачем?

– Об этом надо бы у неё самой спросить, – улыбнулся доктор Донэл. – Но, боюсь, она не ответит. Характер у неё не общительный.

– Жаль! Вот бы её увидеть хоть разок! – размечталась Лана.

– Может, и увидишь. Ведь сенсации от Малышки Моэмы ещё не закончились! – заявил, усмехаясь, доктор Донэл. – А кое-кто, всё же, видел её. И не только…

– Где? Когда? Кто?

– Вы не поверите – в тысячах парсеках от нашей галактики, на одной малоизвестной малюсенькой планетке по имени Марс! И спустя всего лишь каких-то две сотни витков после её исчезновения. То есть – практически мгновенно, если брать временные масштабы, в которых существуют вселенные и загадочные скульптуры с Моэмы.

– Где же эта планетка зависает? – задал вопрос Сэмэл. – Может, наша Лана слетает туда к Малышке Моэме в гости?

– В галактике под названием Млечный Путь, в рукаве Ориона, в системе жёлтого карлика – звезды по имени Солнце. Марс – древняя планета, на которой, из-за потери атмосферы, уже нет жизни. Я привожу здесь названия, принятые разумными обитателями солнечной системы, поскольку своих мы не изобретаем – за отсутствием времени и необходимости. Для далёких небесных объектов, как известно, у нас имеются только безликие цифровые обозначения. так вот цифра, обозначающая Марс…

– Карлика-Солнца? – не заметив, что перебила его,удивилась Танита. – Но зачем? Чем он лучше нашего Фоона? А Марс – Таиты? И как Моэма там оказалась?

– Как – неизвестно, зачем – тем более. Эта Малышка любит задавать загадки. И весьма неразговорчива, – усмехнулся Донэл.

– Далековато забралась! – прокомментировала Танита. – А как её там обнаружили, почтенный доктор Донэл?

– Случайно. В солнечной системе, на Луне, спутнике планеты Земля, существует наша НБ – Наблюдательная База. Поскольку Земля является планетой, представляющей для Итты особый интерес. Вот во время одной из плановых экспедиций к ней мы и обнаружили Малышку Моэму на соседнем Марсе.

– И что она там делает? – спросила Танита.

– Как всегда – сидит, – развёл руками доктор Донэл. – Или, скорее – лежит, – пожал он плечами. – И смотрит в сторону восхода уже другого светила. Прошу взглянуть: – И студенты увидели пустынную панораму незнакомой планеты, с восседающей посреди песков задумчивой махиной-Малышкой, с гирляндой проводов и датчиков на шее. Как будто это была Гирлянда Героя, какими награждали на Итте особо отличившиеся моллюсков.А что ж – заслужила, путешественница. Очевидно это были обрывки аппаратуры, установленной учёными.

– О, Святые Мудрецы! – воскликнул Сэмэл. – Ей везде дом! Как будто там она всегда и была!

– А почему она одна? И как поживают остальные скульптуры на Моэме? – спросила Мэла. – Ведь их там было много. Возможно, изучив их, учёным удалось бы разгадать феномен Малышки.

– Да, когда-то их было очень много. Но каких и сколько именно, увы – неизвестно. Никто так и не удосужился не только изучить, но и посчитать их, – сказал доктор Донэл. – Никому это даже и на ум не пришло. Считалось, что они не представляют никакой особой художественной или иной ценности. И для изучения достаточно одного экземпляра. Но после странной выходки Малышки в таитянском музее о планете Моэма вспомнили. И туда слетала наша вторая экспедиция.

– Как – вторая? Всего-то спустя двести пятьдесят тысяч витков? – насмешливо спросила Лана.

– Но вы же знаете – в КСЦ входят сотни тысяч цивилизаций, требующих внимания. И у наших Космических Служб невероятно много других задач , – вздохнул доктор Донэл. – А за пределами Сообщества множество не открытых и не изученных цивилизаций. Трудно объять необъятное.

– И что же там было? – спросили слушатели. – Изучили? Посчитали? Выяснили?

– А ничего не было.

– Что, древний космолёт-горелка не долетел? – хмыкнул Сэмэл.

– Долетел-таки, – улыбнулся доктор Донэл. – Но компания скульптур его не дождалась. Наверное, обиделась на столь долгое невнимание к себе. На Моэме теперь нет скульптур Моэм – экспедицией не обнаружено ни одной! – гордо заявил Донэл. Как будто сам только что успешно спрятал их от рассеянных и не любопытных учёных.

– Не может быть! – ахнула аудитория.

– А вот взглянете сами!

И Донэл продемонстрировал им пустынную панораму, заснятую второй экспедицией.

Перед взором зрителей раскинулась лишь раскалённая каменистая пустыня, однообразно расстилающаяся во всех направлениях

– И даже завалящего малюсенького Младенчика Моэмчика не нашлось? – удивилась Мэла.

– Увы! – развёл руками доктор Донэл. – Все куа=да-то подались, не дождавшись нас.

– Жаль! – вздохнули студенты.

– Согласен. Но не расстраивайтесь, это ещё не все приключения Моэм с Моэмы!– заверил лектор. – Некоторые скульптуры потом, всё же, нашлись! Но не все! И не сразу! И не близко!

– Ого! Как это? И где?

– Да-да, я и об этом читал! – воскликнул Сэмэл. – Забавные такие скульптурки – путешествующие Странники Моэмы!

– Именно так их теперь и называют – Странники Моэмы, – кивнул Донэл. – Оригинальнее ничего не смогли придумать: Моэмы с Моэмы, – улыбнулся он. – Этих Странников то и дело обнаруживают теперь повсюду: на планетах, на астероидах, кометах, на безвестных спутниках. И всегда Моэм – большой или поменьше – находится в гордом одиночестве. А между точками, где их находят – сотни и тысячи парсеков. Для отображения их миграции по галактикам в Космических Службах существует даже специальная карта, названная также оригинально: «Странники Моэмы». На неё астронавты наносят координаты каждого найденного ими Странника, а также – его габариты, местоположение, направление и скорость движения объекта. У них теперь даже негласный конкурс: кто обнаружит больше Странников? Но, надо отметить, лавры эти недолгие – эта карта мгновенно устаревает и теряет актуальность. Поскольку Моэмы нигде долго не задерживаются. И продолжая путешествовать, всегда неожиданно исчезают с насиженных мест. Были случаи, что за ними даже устанавливалось автоматическое видеонаблюдение – чтобы зафиксировать скорость роста или дату и способ исчезновения. Но потом бросили. Потому что эти автоматы ни разу не зафиксировали: как и когда это происходило.

– Вот так фокус! – раздались удивлённые голоса. – Бульбистые плясуны!

– Ещё какие бульбистые! – согласился доктор Донэл. – Так что из научных данных о Странниках Моэмы в настоящее время есть две константы – они растут, непонятно как и зачем, и исчезают, неизвестно куда и непонятно как.

– Но почему можно камеры не фиксируют их исчезновения, почтенный доктор Донэл ? – удивилась Лана. – Автоматы что – ломаются?

– Нет, они исправны. Но, как правило, приборы продолжают транслировать картинку присутствия Моэма даже после его исчезновения. Почему так, тоже неизвестно.

– И сколько Странников Момов было обнаружено? – спросила Лана.

– Никто не знает сколько. Может, это был один Моэм? Речь можно вести только о стоянках Моэмов, причём – временных, – ответил доктор Донэл.

– А если сравнить их по размерам и посчитать? – предложил кто-то.

– Тоже не вариант. Возможно габариты и вес этого Моэма постоянно растёт. Вот только Малышка со своими проводами отличается. Астронавты лишь потом догадались ставить на них метки. Но, похоже, и они исчезают. И пока таких сомнительных стоянок не менее сомнительных Странников Моэмы на одноимённой карте зарегистрировано около двухсот.

– А сколько их было на Моэме? Хотя бы примерно можно установить? – спросила Танита.

– Увы! Это даже приблизительно невозможно сделать, – развёл руками Донэл. – Никто не думал, что они способны оттуда… улетучиться. Эти милые молчуны Моэмы нас всегда оставляют в дураках. Сейчас некоторые учёные, прикинув площадь планеты и приблизительно разместив по ней скульптуры разной величины, полагают, что всего их было около пятидесяти сотен тысяч. Но это тоже сомнительно.

– А где же теперь остальные… сорок девять тысяч восемьсот, почтенный доктор?

– Вселенная велика, – развёл руками доктор Донэл. – Иногда Моэмов встречают летящими даже на кометах, не имеющих постоянной траектории! Возможно, это и есть их транспорт, доставляющий Моэмов в разные точки Вселенной. Так сказать, их грузо-кабинки.

– И каждая из Моэмов всегда путешествует одна? вот странно! – вздохнула Мэла. – Это так скучно.

– Именно так! Это их традиция – быть в одиночестве. Массовое присутствие Странников на планете Моэма теперь является ещё одной загадкой этой… м-м-цивилизации, – пожал плечами Донэл. – Или, может, сообщества индивидуумов, так сказать. Зарегистрирован лишь один случай, когда два Моэма оказались не то чтобы поблизости, но, по крайней мере – в одной звёздной системе. И тут опять отличилась наша Малышка Моэма. В то время как она находилась на Марсе, рядом, на Земле был обнаружен ещё один Странник Моэмы. Это уникальный случай! Хотя Странник, находящийся на Земле, в сотни раз меньше нашей марсианской Малышки. Крошка Моэм – такое название присвоили ему на карте Странников Моэмы А земляне называют его Сфинксом. И это самая большая скульптура на их планете.

И он показал аудитории этого Кроху Моэма – Сфинкса. Он с невозмутимым видом восседал среди пустыне, как бы неся при этом охрану нескольких пирамид. и даже будучи со всех сторон облеплен множеством любопытствующих землян-гуманоидов, делающих на его фоне фото на память. Совсем как Малышка Моэма когда-то в Межгалактическом Музее с толпами любопытствующих учёных.

– Похоже, наши Моэмы везде популярны! – усмехнулся Сэмэл.

– У этого их Сфинкса что-то с лицом, – расстроилась Мэла. – Что они с ним сделали? Он поранен? Да и сам весь в шрамах. Что это с ним? Неужели они пытались его уничтожить? Это возможно?

– Земляне – отсталая цивилизация. А это, очевидно, следы их активного внимания к столь ценной реликвии. За этого Крошку перессорились все местные конкурирующие религии, – пояснил доктор Донэл. – Одни ненавидели и боялись его, откалывая куски или нанося удары. Другие хотели, чтобы он был похож на их местных царей, и приделывали ему их атрибуты власти – бородки и короны. А также раскрашивали его. Третьи, кому не удалось его разрушить, засыпали песком. И иногда о нём забывали на целые века. А потом его откапывали и воздавали почести. Хотя, кто знает – может на эти века Крошка Моэм просто покидал Землю, а потом возвращался. И, самое удивительное – он не растёт.

– А почему он совсем оттуда не улетел, как это делают другие? Что его там привлекает? – сердито воскликнула Лана. – Зачем терпит всё это? Весь в шрамах!

– У него, как видно, свои планы, – заметил Сэмэл..

– Сфинкс попросту игнорирует землян, как когда-то Малышка Моэма – наш музей. И невозмутимо продолжает смотреть в ту сторону, откуда поднимается их Солнце. Ведёт он себя как взрослый, не обращающий внимания на ужимки прыгающих вокруг него детей. Несмотря на то, что остаётся Малышом. Действительно – Малышом.

– Я хочу попасть туда – на Марс и на Землю. И познакомиться с Моэмами! – заявила Лана.

– Увы! К одному ты уже опоздала. Неизвестно, дождётся ли тебя второй – пока ты окончишь университет,– усмехнулся доктор Донэл.

– Кто из них сбежал? Сфинкс? – обрадовалась Лана. – И правильно сделал!

– Нет, пока только Малышка Моэма. Сфинкс пока на месте.

– Бедный!

– А земляне знали о Моэме, которая на Марсе? – спросил кто-то. – Или они ещё не имеют выхода в космос?

– Пока они только делают попытки. Но у землян есть телескопы и они успели заметить на Марсе нашу Малышку. И страшно из-за этого запаниковали.

– Чем же она их испугала?

– Своей идентичностью со Сфинксом, – пояснил доктор. – И придумали весьма неприятные для себя версии. Они ведь до сих пор спорят о его происхождении и возрасте. Одно время они даже пытались поклоняться Сфинксу, но не ощутив от него никакой помощи, разочаровались в нём. И в очередной раз засыпали Сфинкса песком.

– Не ощутили помощи? Не они первые! – фыркнул Сэмэл.

– А что же их напугало в нашей Малышке? Ведь она от них довольно далеко, – спросила Танита.

– Земляне посчитали марсианского гиганта, которого видно даже в их слабые телескоп, творением инопланетян, наблюдающих за ними из космоса и строящих планы захвата их планеты.

– Вот ещё! – фыркнула Мэла. – Кому нужна их планетка? Чем она богата?

– Да ничем, особо. Но таковы уж земляне – всех подозревают. Ничего удивительного – ведь это довольно молодая цивилизация! – пожал плечами доктор Донэл. – О БВЛ там ещё и не помышляют. Кстати, напомните, есть некоторые моменты, которые вам нужно знать об этой планете. Уделим ей как-нибудь часть лекции.

– А Малышка Моэма, пока была на Марсе, ещё подросла? – спросила Лана. – Успели это выяснить?

– О, да! Это у неё хорошо получается, – кивнул Донэл. – Теперь она настоящий гигант. Сохранились её последние снимки и замеры – она весит около трёхсот тонн. Но пока учёные собирались установить за Малышкой постоянное автоматическое наблюдение за ней, она исчезла, – вздохнул он. – Непоседа. Эта звёздная система находится от нас очень далеко и экспедиции туда бывают там не часто – один раз в восемь витков, – пояснил он. – Не успели довезти оборудование. Да это и хорошо – за кем теперь наблюдать?

– Но мы ведь, и вправду, инопланетяне. И действительно, как вы говорите – наблюдаем за землянами, – усмехнулся Сэмэл.– Выходит, они не зря нас боятся?

– Ага! Эй ты, инопланетянин, какой ты жу-у-уткий! – хихикнула Танита, сделав ему большие глаза.

– Да, наблюдаем, – кивнул Донэл. – Это связано с нашей особой миссией. И направлено на их же благо.

– Опять мы везде опоздали! Как обидно! – с досадой воскликнула Лана. – Ведь Моэмы – это космические феномены! Они требует особого внимания! А их изучение на нуле!

– Требует? Не заметил, чтобы Моэмы что-то требовали, – хмыкнул Сэмэл. – На мой взгляд, они за то, чтобы мы оставили их в покое. И отстали со своими проводками и навязчивым любопытством.

– Да! – увело Лану в противоположную сторону. – Чего мы за ними гоняемся?: Наверное, у них своя особая космическая миссия! А, к тому же, наш ЗоН не позволяет вмешиваться в дела других цивилизаций. Зачем препятствовать им в выполнению их задач?

– Попробовали бы им препятствовать! – усмехнулся Сэмэл. – Просочатся сквозь любые препятствия! А ты, Лана, уж определись – чего ты хочешь? Изучать или не препятствовать?

Та лишь отмахнулась от него.

– Так что, вот такая она, цивилизация с Моэмы. И загадочные Моэмы с Моэмы, – сказал в заключение доктор Донэл.

– Понятно лишь то, что ничего непонятно, – разочарованно отозвалась аудитория. – И после Марса нашу Малышку больше не встречали?

– Пока нет. Но не унывайте, друзья! – обнадежил из Донэл. – Зная её характер, можно смело предсказать – она ещё нас удивит. Встретите – вам и космические карты в щупальца. Отмечайте стоянки.

Кстати – для поклонников Моэм. Исчезая с Марса, Малышка Моэма оставила там свою визитку, если это можно так назвать. На его почве в лаве теперь можно увидеть отпечаток её лица. Ну, или морды – в зависимости от того, как её воспринимать – кошкой или разумным существом. И… это лицо смотрит теперь вверх, в космос, а не на восходящее светило, как это всегда было с Моэмами. То есть – она смотрит всегда на Землю. Так что опасения землян не лишены оснований.

– Вот так фокус! Это, наверное, такой космический юмор – от Моэмы! Она так пошутила над землянами, которые её боялись! – засмеялся кто-то.

– Ага – живите и помните, что я всегда за вами слежу-у-у!

– А бедные земляне теперь гадают – кто же украл их марсианского Сфинкса? – предположила Мэла.

– Именно так! – кивнул Донэл. – Теперь он почему-то стал им очень дорог. Хотя они по-прежнему боятся – теперь уже этого отпечатка. Земляне космических шуток не понимают.

– Жаль, что Малышки на Марсе больше нет. Я бы туда слетала – познакомиться! – заявила Лана. – Мне кажется, мы бы нашли с ней… короче – контакт. Но у нас ещё есть Сфинкс. Хоть и потрёпанный жизнью, но доступный.

– Многие мечтают разгадать загадку Моэмов, – отозвался Сэмэл. – Я бы тоже туда слетал!

– А я пожелаю вам удачи! – улыбнулся доктор Донэл. – Дерзайте и, возможно, вам удастся то, что не удалось многим другим.

– А что! – фыркнула Мэла. – Лана и Сэмэл встретятся с Малышкой Моэмой, немного с ней пошепчутся и, окаменев от счастья и новых знаний, станут такими же, как они. Тайны – страшная сила! – И она спроецировала в аудиторию мумифицированные и усохшие тела друзей. – Взгляните – какие красавчики! Таким ни корабль, ни скафандр не нужны! – посмеиваясь, сказала она.

– А что? Будем на попутных кометах по вселенной мотаться! – подхватил Сэмэл. – Только вы нас и видели! Сморите на меня, пока я тут! А то я тоже начну расти, поглощая нейтрино, вопреки законам сохранения массы и энергии. Не узнаете! Клёво, да?

– Махрово! – одобрила Танита. – Топливо и припасы не нужны. А это большая экономия для КСЦ, у которого и без вас уйма задач!

– Нейтрино? – заинтересовался доктор Донэл. – Интересная версия! Надо кое-кому предложить!

Он довольно оглядел аудиторию и подытожил: – Вот такой расклад, раскинутый перед нами Малышкой Моэмой и её сородичами с Моэмы, На данный момент это всё, что нам известно о так называемой цивилизации Моэмы. А уж живые они или нет – решать вам. Пока этого выяснить никому не удалось.

Пока всё.

– Постойте! Но, как, всё же, учёные объясняют этот феномен? – спросил Сэмэл. – Какие есть версии?

– А никак не объясняют, уважаемый Сэмэл, – усмехнулся доктор Донэл. – Тут у нас полное фиаско. Уж очень непредсказуемы эти космические Странники. А вот версий – множество.

Согласно одной из них – Моэмы настолько далеко ушли вперёд в своём развитии, что утеряли с реальным миром всякий контакт. Они не способны или не хотят нас слышать. Говорят – возможно, цивилизация Моэмов возникла ещё при зарождении Вселенной. У них другие масштабы времени и пространства. И другие источники жизни. А также – другие формы общения. Тут всё – загадка и всё другое. Откуда они взялись? Почему имеют такую… форму? Зачем путешествуют по Вселенной? Как передвигаются? И на все эти вопросы есть только один ответ – неизвестно! Сейчас предполагают, что на планете Моэме наши Странники просто ненадолго задержались. Опять же – с какой-то неизвестной загадочной целью. Ненадолго – это в их понимании. А для нас, может – тысячи, миллионы витков.

– Возможно, у них там состоялся научный симпозиум, некий глобальный обмен информацией, – предположил Сэмэл. – Или планирование – на пару миллиардов витков, эдак, вперёд. А дальше они разлетелись осуществлять их.

– И малыши? – усмехнулась Мэла.

– Да! Сознание этих малышей в разы выше нашего. И няньки им не нужны. Их воспитатель – вселенная.

– Славно придумано, – кивнул Донэл.

– А может, это цивилизация одиноких Странников. Каждый изучает Вселенную самостоятельно, – предположила Мэла. – А иногда, допустим – раз в миллиард лет, они собираются и делятся знаниями. Как представители наших цивилизаций на заседаниях Совета КСЦ. Только каждый из них это и есть отдельная цивилизация.

– Очень хорошая версия! – кивнул доктор Донэл.

– А наша Малышка Моэмчик просто ненадолго, на каких-то триста тысяч витков, задержалась на Таите, поизучала наш Музей и прилегающие к нему мирки, подросла от бурных впечатлений и свильнула оттуда восвояси, – предположила Танита – В гости к жёлтенькому карлику: подглядывать за пугливыми землянами. Они ей не понравились – медленно растут и мало понимают. И витков, этак, через двести она и оттуда улетучилась. А лицо своё им на память оставила. Чтобы помнили и не расслаблялись. И вырабатывали мужество.

– Сурово ты с этими землянами, – усмехнулся Сэмэл. – Возможно, они, благодаря этому, возмужают и вступят к нам в КСЦ?

– Да пожалуйста! – отозвалась та.

– А вдруг Странники – это мощные роботы-ретрансляторы! – выдвинул новую версию Сэмэл. – И где-то есть сверх-цивилизация, которая всюду рассылает этих Моэмов-роботов. Она с их помощью изучает Вселенную, а потом…

– Тогда почему они растут? Если это роботы? Зачем? – поинтересовалась Мэла. – И откуда берут энергию?

– От бурных впечатлений! От ионизирующего излучения восходящих светил! – выкрикнула аудитория. – От радиации светил!

– Они напитываются от сил гравитации! Это же очевидно! – воскликнула Лана. – Или от торсионных полей!

– Возможно, что и так, – посмеиваясь, кивнул доктор Донэл. – Вы, мои дорогие, можете не стесняться в своих фантазиях. Возможно, именно версия одного из вас и есть единственно верная. Только вот как мы об этом узнаем? Многотонные Странники неуловимы, просачиваясь, будто песок в решето, сквозь время и пространство, ни е зная преград. Может быть, вы с ними когда-нибудь встретитесь и немного пошепчитесь, – покосился он на Лану. – Хотя бы на тему того – живые ли они? Или, может, они только притворяются камнями? – хитро подмигнул Сэмэлу доктор Донэл. – А моя скучная лекция на этом завершена!

И тут действительно заныл зуммер.

– О-о, как не вовремя! – огорчились студенты. – Так хорошо замутили!

– До встречи, друзья! – раскланялся доктор Донэл. – Успехов вам на пути к знаниям! Озарений и открытий!

– До встречи! Добрых намерений! Пребывайте в мире и здравии, почтенный доктор Донэл! Да пребудет с вами мудрость! – вразнобой отвечали многочисленные студенты, неохотно поднимаясь и направляясь к окнам аудитории.