Читать книгу Грома бой - Александра Неэйман - Страница 10

Надо бы сосредоточиться на чём-то серьёзном. На учёбе, например. А я не могу. Вот совсем. Мы помирились, и я получил удар самых нежных чувств. Прям в голову. Если бы я пошёл к доктору, он бы поставил мне диагноз – Марго головного мозга. «Безнадёжно», – сказал бы он, – «совсем безнадёжно». Что бы я ответил? Да ничего. Только бы улыбнулся, как дурак – ещё один симптом. Потом бы доктор спросил меня: «Случалось ли это ранее с вами?» И он не смог бы меня заткнуть.

Я бы рассказал ему всё. От начала и до конца.

Часы на стене показывают больше шести, а занятие ещё не закончилось. Я уже всю задницу отсидел. И встать не могу – опять скажут, что мешаю. Женя снова убьёт меня взглядом.

Может, эти часы отстают? Сверю со своими.

18:04. Среда, 29 февраля.

– 10 С. Снег.

Движение на дороге затруднено.

Нет, всё правильно. Опять преподавательница их задерживает. Я, конечно, всё понимаю, скоро концерт в честь восьмого марта. Но, если так будет продолжаться, мы точно опоздаем в кино и никуда не пойдем. Тогда весь вечер придется слушать нудёж отца по поводу того, что мы нарочно никуда не пошли, что нам бы только в компьютерах потупить – и вообще, ничего нам неинтересно, потерянное поколение и бла-бла-бла.

Как будто мы не знаем, почему каждый раз после возвращения с рейса он дает нам деньги на кино, когда у мамы первый выходной.

Наблюдаю за репетицией. Эти девочки – они так стараются. Особенно Женя – она бредит этими танцами. Видно, что всё свободное время она посвящает им. Отрабатывает дома движения и всё такое. Хотя, подумаешь, это же просто танцы – дрыгайся себе под музыку да и всё.

То ли дело хоккей, да?

Вспоминаю, как раньше ждал каждую тренировку. Как готовился к матчам. Как было здорово после игры пойти всей командой в «МакДональдс». У меня были друзья, девушка и любимое дело – всё было так просто. А что теперь? Друзей толком нет. Девушки тоже. Прежняя форма ушла: наел животик, появились очки. Не знаю, чем заняться в свободное время. И не знаю, что делать дальше.

Позади меня хлопает дверь. Преподавательница убивает взглядом вошедшую девушку, а та даже не замечает смертельного выстрела в свою сторону. Садится недалеко от меня. Интересно, что она здесь делает? Явно не заниматься пришла. Должно быть, как и я, встречает кого-то. Сидит, слушает музыку.

А она симпатичная. Даже очень. И не смазливая. Кажется, немного постарше меня, на год или два. Русые волосы похожи на чёрный хлебушек, который подают в школьных столовых. Обожаю запах его корочки.

Ну вот, теперь я проголодался. А ведь мы даже в «МакДональдс» заскочить не успеем. Придется подкрепиться заначкой лакричного мармелада. Лучше, чем ничего. Подтягиваю к себе рюкзак.

Музыка играет громко, без проблем расстёгиваю молнию. Где-то там, на дне, моя прелесть. Шарю рукой – нащупываю кулёк мармелада. Отлично. Осталось только развернуть пакетик. Нахрена я сделал узелок? Как дедуля. Ещё в очках этих. Неудивительно, что Карина так и не стала со мной встречаться. Я бы тоже не стал. Хотя ладно, очки у меня всё-таки крутые. В них я похож на Бадди Холли.

В памяти всплывает образ горяченькой-рыженькой интеллектуалки. Уже прошло полгода, а Карина всё еще сидит в моих мыслях.

Прогоняю её прочь из моей головы.

Одной рукой развязать не получается. Просто рву пакетик – и дело с концом. Протыкаю его пальцем, достаю сразу несколько долек и кладу их в рот.

Еда богов. И главное – не надо ни с кем делиться. Никогда не встречал кого-то, кому бы нравилась лакрица. Кроме Макса, но он не считается – его нельзя принимать за среднестатистического человека.

Кто-то хлопает меня по плечу.

Оборачиваюсь. Эта та самая девушка. Прячу дольку за щёку.

– Во сколько заканчивается занятие?

– В шесть часов. Они задерживаются, такое бывает.

Девушка кивает и суёт наушник обратно в ухо. Складывает руки на груди, облокотившись на спинку стула. Кладёт ногу на ногу. Даже спасибо не сказала. Почему все симпатичные девушки такие надменные?

А, может быть, они просто считают ниже своего достоинства общаться с такими простыми парнями, как ты.

Достаю ещё одну дольку лакричного мармелада. Она в форме маленькой чёрной подлодки. Не ем – жду, пока уйдет привкус предыдущей.

Хлопок по моему плечу. И снова эта девушка.

– Это что, лакричный мармелад?

– Он самый.

Наверняка, почувствовала его запах – он такой специфичный, как у сиропа от кашля, ни с чем не перепутать. Сейчас скажет что-нибудь вроде: «Как ты можешь есть такую гадость?» Обычно так люди и реагируют. Особенно девушки.

– Можешь угостить меня парочкой?

Смотрю на неё и не понимаю – она что, прикалывается?

Вроде бы нет.

Пока достаю пакетик, она протирает руки влажной салфеткой. Высыпаю несколько долек ей на ладонь. Слежу за реакцией. Она кладёт в рот сразу две штуки. Начинает жевать. Закатывает глаза, видимо, от удовольствия – чёрт возьми, как это было сексуально.

– Я уже где-то год его не ела. Где ты его взял?

– Отец привез из-за границы. В России его мало где можно достать.

– Поверь, я знаю.

Маленькая усмешка в уголке губ. Берёт ещё одну дольку с ладони. Не такая уж эта девушка надменная, как пытается казаться. Или как показалось мне.

У меня дома запасов хватит месяца на два – возможно, даже до дня рождения останется. Может быть, принести ей немного?

Ты что, хочешь поделиться с ней? Она же даже не в твоем вкусе.

Да это здесь не причем. Я просто хочу сделать доброе дело.

Нет, ты просто нашел зацепку, чтобы подкатить к ней. Признайся в этом.

Да пускай даже я её больше никогда не увижу. Мне всё равно. Просто доброе дело. И всё.

Немного мешкаю, но выдавливаю из-за себя слова.

– У меня дома есть небольшие запасы, могу принести, – потом добавляю после паузы, – если хочешь.

Она смотрит на меня. И я утопаю в её зеленых глазах.

– Если только это не трудно для тебя.

Какая-то корявая фраза. Я бы по-другому сформулировал.

– Нет, мне не сложно. В субботу принесу. Договорились?

Преподавательница громко хлопает в ладоши. Это значит, что занятие окончено. Девчонки бегут к сцене-раздевалке – мне пора удалиться. Поднимаюсь с места, прихватываю рюкзак.

– Хорошо, – говорит незнакомка.

Киваю.

– Тогда до встречи, – добавляет она.

Снова эта маленькая усмешка в уголке губ.

– И кстати. Меня зовут Марго.

Суббота. Стрелки настенных часов показывают ровно на четыре. Снова встречаю Женю после танцев. И в рюкзаке у меня пакетик с килограммом лакричного мармелада.

Я сдержал своё обещание той девушке. Не пожадничал, упаковал целый килограмм. И даже ни разу не поддался соблазну открыть пакетик и взять пару долек.

Только я нигде её не вижу. Занятие уже заканчивается, а девушка – её зовут Марго – ещё не появилась. И что мне тогда делать?

Ты все ещё можешь оставить пакетик себе.

Нет, я дождусь её. Или найду другой способ передать мармелад. Я же обещал.

Преподавательница хлопает в ладоши. Сегодня не задерживает.

Выхожу из зала. Может быть, она где-нибудь здесь? Или на лестнице? Нет, я здесь один. Хоть бы номер свой оставила, вдруг она вообще передумала.

– Привет.

Узнаю голос – это она! Я всё-таки дождался.

Оборачиваюсь.

Нет, это не она. Это одна из девочек, с которыми занимается Женя. Её каштановые волосы перекрывают половину лица.

– Ты же Саша, брат Жени?

– Да, это я.

– Я Мила, – она зачем-то протягивает мне руку, слегка пожимаю её, – сестра Марго.

Теперь понятно, почему голоса так похожи.

– Она просила передать, что не сможет прийти. И хотела спросить, когда ты ещё можешь с ней встретиться.

Вот как. Значит, сначала она ведёт себя с тобой высокомерно. Затем видит у тебя лакрицу. Прикидывается хорошенькой. Заставляет делиться. Строит глазки. Вынуждает назначить встречу, чтобы ты мог передать ей ещё больше лакрицы. И кидает тебя. Отлично сработано. Развела, как лоха.

– А знаешь, – расстегиваю рюкзак, – не надо в другой день. Ты же сможешь передать ей это?

Протягиваю кулёк лакричного мармелада. Мила пожимает плечами.

– Да, смогу. Почему бы и нет?

Она берёт пакетик. Назад пути нет. Прощай, килограмм лакричного мармелада.

Мила спускается вниз по лестнице. А я остаюсь ждать Женю.

Ты молодец. Правильно сделал. Может быть, она и поступила с тобой подло. Но ты не опустился до её уровня. Ты хороший парень.

Достаю телефон. В глаза бросается трещина в правом верхнем углу. Смотрю на время. Интересно, а меня заставят идти на Женин концерт?

Ковыряю трещину в углу телефона. Мама толкает меня под локоть.

– Ради бога, хватит сидеть в телефоне, – её шепот орет мне в ухо, – убери его, мы же на концерте твоей сестры.

– Когда будет Женин номер, тогда и уберу.

– Александр!

Вздыхаю. Убираю телефон в карман пиджака. С мамой бесполезно спорить, потому что у неё всегда только один аргумент – «Александр!».

– Лучше достань фотик и приготовься. А то потом в последний момент будешь ковыряться.

Отец шикает на мать.

– Что?

Он качает головой. Мама хмыкает и поворачивается к сцене. Отец подмигивает мне.

Достаю фотоаппарат. Раз в телефоне нельзя сидеть, хотя бы в настройках покопаюсь. Правда, на тапок снимать лучше, чем на эту мыльницу. Но у меня нет выбора.

Антракт!!!

Стою в очереди, чтобы затариться «Твиксами», «Марсами» или «Сникерсами» в местном буфете – мне понадобится много сил, чтобы вытерпеть вторую часть представления. Перетаптываюсь с ноги на ногу. Какое же блаженство наконец-то стоять! Так жопу отсидел, что чувствую, как по ней мурашки бегают.

– Спасибо, что занял мне очередь.

Оборачиваюсь. Ну вот, эта та самая сестра подруги Жени. И сбежать не могу – останусь без сладкого. Придется поддерживать светскую беседу.

Сегодня она в платье – видимо, тоже заставили вырядиться.

– Тебя тоже родители притащили?

– Да. Я весь первый акт раздумывала план побега, – отвечает девушка. Её зовут Марго.

– Правильнее сказать «обдумывала».

Она смотрит на меня, приподняв одну бровь.

– А ты, значит, умник, да?

Подходит моя очередь. Смотрю на цены – долго колеблюсь, что же взять. Беру только «Сникерс» для отца и «Твикс». Взял бы «Марс», но «Твикс» выгоднее.

– Может быть, тебе добавить?

Нет, ещё чего. Девчонка не будет за меня платить.

– Нет, спасибо.

– Ну, как хочешь.

Марго покупает два «Баунти» и «Марс». Уверен, она это нарочно, чтобы показать своё превосходство – мол, смотри, я могу себе это позволить, а ты нет. А я всего лишь-то взял с собой мало денег. Какая же она всё-таки высокомерная сучка.

– Держи, – Марго отдает мне Марс.

Ещё лучше – теперь угощает меня, как будто я девчонка, а она пытается меня закадрить.

– Нет, не стоит.

– Я уже купила, поздно, – она усмехается, – не выбрасывать же.

Она ставит меня в неловкое положение. Нехотя беру батончик.

– Я отдам тебе после представления.

– Потом ходить искать тебя в этой толпе? Давай так – палочка «Твикса», и мы квиты. Идет?

Когда она вот так вот смотрит на меня своими зелёными глазами, я готов согласиться на что угодно. Ох уж эти девчачьи уловки.

– Ладно.

Всё равно отдам ей деньги как-нибудь потом.

Признайся, это было мило с её стороны. Может быть, она всё-таки нормальная девчонка. И мало ли, почему у неё не получилось прийти в ту субботу. А ты так сразу обозлился.

– Ты, кстати, не знаешь, где здесь лестница? Мне надо спуститься в гримерку, передать батончик Милке.

– Лестница где-то далеко. Я знаю, где есть лифт.

Она над чем-то задумывается.

– Ну ладно, пусть будет лифт. Так где он?

Тут надо свернуть за угол, там пройти по коридору, снова свернуть куда-то. Проще проводить, чем объяснять. К тому же, мне так не хочется возвращаться в зал. Снова сидеть в этом жёстком кресле.

– Я могу показать тебе.

– Только сначала пойдем покурим, ладно?

– Я не курю.

– Ну, тогда постоишь рядом, – она направляется к выходу на улицу, – я не выдержу ещё один акт без перекура.

Мы отходим куда-то за угол, где никого нет. Марго достает из сумочки пачку красных «Marlboro» и зажигалку – старенькую, но красивую, с откидной крышкой. Никогда ещё не общался с курящими девушками. Мне так противно от этого зрелища. Ладно, что парни курят, им ничего не будет, кроме рака легких. Но ведь девушки – они же будущие матери.

Марго оглядывает меня с ног до головы.

– Я только сейчас заметила, что ты любишь Битлов.

Как она догадалась? Смотрю на своё отражение в стекле. А, ну да. Из-за прически в этом костюме с галстуком я вылитый молодой Пол МакКартни. Больше не оденусь так.

– Да, но не подумай – я не какой-нибудь там дикий фанатик.

Сказал Саша с битловской прической, ага.

– Мне только некоторые их песни нравятся, где они вдохновлялись Бобом Диланом, – Марго затягивается сигаретой, – Например, эта… как её… Сейчас.

Она достает из сумки бордовый CD-плеер. Вставляет диск – он такой белый, как болванка, на которую можно записать песни. Щёлкает до нужной композиции. Ещё остались люди, которые слушают музыку через диски? Да я лет пять не видел эти плееры в продаже, где она его вообще откопала?

Марго протягивает мне наушник. Узнаю с первых же аккордов.

– «You`ve Got to Hide Your Love Away», альбом «Help!». Правда, я не уверен, что Джон Леннон вдохновлялся Бобом Диланом, когда писал эту песню.

Марго выпускает дым.

– Какая разница? Песня всё равно хорошая.

Мы молчим, слушая Битлз. Мне немного неловко стоять так близко. Пытаюсь вспомнить что-нибудь ещё связанное с этой песней, но безуспешно. Все мысли только о сладком аромате духов с горчинкой сигаретного дыма. Необыкновенно.

Вот, кстати, ещё доказательство, что она не такая испорченная девчонка, как я подумал. Чикульки не увлекаются такой музыкой. И уж точно не слушают её через CD-плееры.

Когда песня заканчивается, отдаю наушник.

– Кстати, – Марго выкидывает сигарету, – хотела передать через твою сестру, но раз уж ты здесь.

Она лезет в сумку. Что-то долго ищет, в конце концов, даёт мне сложенный в несколько раз листочек.

– Не люблю быть должной. Надеюсь, ты примешь это, как благодарность за лакрицу.

Разворачиваю. Это чёрно-белый рисунок самолета, похожий на чертеж. Нарисован простым карандашом, в некоторых местах гелиевой ручкой. В уголке стоит маленькая буковка «М».

– Это потрясающе.

Маленькая усмешка в уголке губ.

– Ну что, покажешь, где здесь лифт?

– Да, пойдем.

Складываю рисунок, прячу его в карман пиджака. Когда-нибудь я посмотрю на него и вспомню про девушку по имени Марго – возможно, единственную девушку в мире, которая любит лакрицу так же, как я.

Сижу за столом. Разглядываю чёрно-белый самолет в рамке. Представляю руки девушки, которая это нарисовала. Как она делает последний штрих и ставит букву «М» в правом нижнем углу. Отвлекаюсь на всё, что угодно, лишь бы не делать уроки.

Надо сосредоточиться. Сочинение по литературе само себя не напишет. Уже заканчивается последняя неделя третьей четверти. Мне нужно собраться, чтобы в итоге четвёрки вышли только по физике и алгебре – остальное уже всё на отлично. К тому же, если слухи верны, и школу закроют, мои оценки послужат хорошей рекомендацией на новом месте.

Первый абзац – вступление. С чего бы начать? Представляю себя в роли критика. Даже надеваю очки для правдоподобности. Итак. «Почему роман Федора Михайловича Достоевского является шедевром не только русской, но и мировой литературы?»

Вибрация телефона. Это смс.

Нет, я не буду отвлекаться. Мне надо сдать сочинение завтра. Тогда пятерка в четверти мне обеспечена.

Смотрю на телефон. Кто же мог написать?

Да как будто ты много кому нужен! Наверняка, Макс с какой-нибудь фигнёй.

Да, верно. Так что это подождет. Возвращаемся к Достоевскому. «Ключевой образ произведения – образ Родиона Романовича Раскольникова». Образ и образ – плохо звучит. Надо переформулировать.

Всё-таки не могу спокойно сидеть, если висит непрочитанное сообщение. Беру телефон. А вдруг что-то важное?

Незнакомый номер. Любопытно. Открываю сообщение. Это от той девушки Марго. Выслала селфи с моей лакрицей. Надо же, уже почти месяц прошел, а она у неё ещё не закончилась.

С чего она вдруг написала мне? После той ситуации в лифте она не стала выходить на связь, хоть я и дал свой номер. И вот теперь – высылает своё селфи.

Ну, что ж.

Беру рисунок в рамке. Подношу поближе к лицу. Фотографируюсь на вытянутую руку. Высылаю фото.

Получаю в ответ смайлик в виде большого пальца.

Я: «Привет, как дела? Что делаешь?»

Не отвечает. Странно.

Я: «Ты есть в контакте?»

Незнакомый номер: «Нет».

Я: «А ты где-нибудь вообще есть?»

Незнакомый номер: «Нет».

И всё? Сама написала и замолчала. Это как-то странно.

Да ладно, всему есть своё объяснение. Возможно, её позвала мама помочь с посудой. На что угодно могла отвлечься. А может, она телефонный маньяк. Всё возможно.

Откладываю телефон. Как знать, когда она ещё напишет?

Возвращаюсь в комнату с кружкой горячего чая. Закрываю за собой дверь. Прислушиваюсь – в коридоре тихо. Отлично, никого не разбудил. А то мама бы опять ругалась, что читаю допоздна, зрение сажаю.

Располагаюсь на кровати. Достаю книжку Стивена Кинга «Мизери». Уже почти дочитал её, совсем немного осталось. Эта первая книга, которую я читаю у Стивена Кинга, и мне она нравится.

Вибрация телефона. Сообщение от «Марго Лакрица». Снова селфи. Сидит с головой под одеялом, в руке бордовый CD-плеер. Смотрю на время – уже почти два часа ночи. Странно, обычно она не высылает фото так поздно.

Я уже так привык, что она всё время рядом. Сначала это была шутка. Мы пару раз обменялись дурацкими фотографиями на вытянутую руку – в основном, кривлялись. А потом и сами не заметили, как это стало нашим общением. Что-то вроде почтовых открыток.

Вот она в торговом центре, пьёт кофе из «Starbucks», на фирменном стакане её имя. А я в это время сижу с джойстиком перед компьютером, только проснулся.

Она – дома, смотрит сериал «Декстер». Я – сплю на уроке физики.

Она – сидит в каком-то белом помещении, скучает. Я – корчу рожу на физкультуре, чтобы поднять ей настроение.

Мне кажется, за это время я сделал больше селфи, чем за всю свою жизнь.

Беру телефон. Держу книгу так, чтобы влезала в кадр. Да, я не сплю, Марго. И тебе привет. Фотографируюсь. Хорошо получилось. Теперь можно отправить.

А может, позвонить ей?

Зачем? Просто вышли селфи, как обычно. Тебя ждет Стивен Кинг, там вот-вот кульминация будет. Я должен узнать, чем все закончится.

Мне кажется, ей грустно. Что-то случилось. Не стала бы она высылать фото в два часа ночи, если бы всё было в порядке.

Набираю номер. Гудки.

– Алло?

– Привет.

Стараюсь говорить, как можно тише. Вдруг кто-то будет проходить мимо двери и услышит. Выключаю свет, раз всё равно читать не буду.

– Ты чего звонишь?

Она тоже шепчет. Кажется, что мы сидим рядом и разговариваем в темноте.

– Ты какая-то тухлая на последнем фото. Всё в порядке?

Она какое-то время не отвечает.

– Честно говоря, не очень.

– В чём дело?

– Забей. Не хочу портить тебе настроение.

Голос у неё и вправду беспокойный. Надо разговорить её.

– Я сейчас читаю книгу про писателя, которого похитила ненормальная фанатка. И она отрезала ему ногу и пару пальцев. Вот это я понимаю – портить настроение.

Слышу смешок на другом конце.

– Ну, так что, расскажешь?

На дверь падают первые солнечные лучи. Понимаю, что всё это время в комнате я был один. И она была лишь голосом в телефоне. Но могу поклясться: пока мы разговаривали, Марго сидела рядом, и я чувствовал её присутствие.

Это будет самое трудное селфи.

Устанавливаю телефон между книгами на полке. Вроде держится. Включаю камеру, отхожу на пару шагов назад. Смотрю в объектив. Начинается запись видео.

Показываю пальцем в объектив. И принимаюсь смеяться. Ну вот, запорол дубль.

Соберись. Это же так просто. Показать пальцем в объектив и губами произнести: «Ты». Потом снова шёпотом «Хочешь пойти». Потом покачать руками, как в вальсе и сказать «на бал». В конце показать на себя большими пальцами и проговорить «со мной». И всё. Ей точно понравится эта пародия на сцену из четвертого «Гарри Поттера».

Снова включаю камеру. Отхожу на прежнее место. Держи серьёзное лицо.

Мне давно кажется, что нам пора начать общаться вживую. После того, как я позвонил ей ночью, мы стали всё меньше высылать друг другу фото, и всё больше созваниваться, особенно по вечерам. Но мне этого мало. Хочу сходить с ней куда-нибудь. В кафе, в кино. Или просто погулять.

После пары попыток наконец-то получилось. Нажимаю «Отправить».

Мы сидим за дальним столиком в кафе недалеко от нашего метро.

– Я ведь правильно понял, что это не свидание? – смотрю на Марго поверх меню.

– Да, это не свидание, – отвечает она, не отрываясь от своего.

Всё правильно. Когда мы договаривались о встрече, ни о каком свидании речи не было. Мы просто друзья. Только почему-то на мне белая рубашка с моим лучшим джемпером, а на Марго тёмно-зеленое платье с длинным рукавом.

Я не очень люблю что-то рассказывать, особенно про себя. Поэтому стараюсь сначала разговорить собеседника, а потом просто поддерживать беседу. И это хорошо работает. Ведь все любят, когда их слушают. Особенно девушки.

Вот только с Марго так не прокатывает. Каждый раз, когда я пытаюсь дать говорить ей, она переводит внимание на меня – и вот я забываюсь и начинаю трещать без умолку. А она только слушает и задает вопросы.

– Как это – снимаешь фильмы?

И тут я вспоминаю, почему не люблю рассказывать о себе.

Мы сидим на качелях, похожих на лодку, друг напротив друга. Так тесно, что мои колени касаются коленей Марго. И я чувствую тепло её тела даже через несколько слоев ткани.

– Ну, – пытаюсь подвинуться, чтобы не смущать её, но от этого наш контакт становится только плотнее, – это не совсем фильмы, скорее короткий метр. В смысле, короткометражки, – добавляю, когда замечаю её непонимающий взгляд, – мы называем их самыми скучными фильмами в мире.

– Мы?

– Да, я снимаю с друзьями. С Максом и Артёмом, я тебе про них рассказывал.

Она кивает и откусывает фисташковое мороженое. Надеюсь, мы замяли тему, а то я чувствую себя неловко.

– А почему вы их так называете? – снова спрашивает Марго.

Затыкаю рот своим шоколадным мороженым в надежде, что Марго забьёт на свой вопрос. Но она смотрит на меня и ждет ответа.

Придется объяснить.

– Мы либо берём классический фильм и делаем его скучным, либо сами придумываем что-то скучное. Ну, например, ты смотрела Хроники Нарнии? Представь себе, если бы вместо Нарнии дети обнаружили просто шкаф с шубами. И это всё. Представила? Так вот, это наш первый фильм.

Марго улыбается, и мне становится легче. Я боялся, что она не оценит всю глупость идеи.

– И много вы таких сняли?

– Штук шесть, – откусываю мороженое, – и один клип, на песню «Человек с ноутбуком». Макс, кстати, заставил нас отправить его на какой-то конкурс. И мы даже победили в какой-то номинации. Я получил грамоту и флешку.

– Дашь посмотреть? И то, и то.

Я не люблю кому-либо показывать наше творчество. Особенно потому, что вначале под пафосную музыку появляется название нашего творческого объединения – «Наспех нарисованная кошка». И, собственно, сама наспех нарисованная кошка. Но Марго так смотрит на меня зелёными глазами, что я не могу отказать.

– Убери, – Марго показывает на свою щеку, – у тебя там что-то.

Ну, конечно, я не мог не перемазаться. Вытираю рукой.

– Всё?

– Нет, не на этой, на другой.

– А теперь?

– Подержи.

Марго отдает мне своё мороженое. Достает из сумки влажную салфетку. Дотрагивается до моей щеки и нежными движениями очищает лицо. Напрягаюсь, что она нарушает моё личное пространство.

Но вдруг понимаю, что я не хочу, чтобы она его покидала.

– Теперь всё, – Марго садится обратно, – ты чего?

– Кстати, в том клипе есть сцена, где я сижу голый в ванной. С ноутбуком и белой маской на лице.

Идиот! Зачем ты это сказал? Я же хотел сказать что-нибудь непринужденное, что-нибудь обычное. А получилось вот это.

– О-о, – Марго усмехается, – а ты знаешь, как заинтересовать девушку. Теперь я просто обязана это посмотреть!

Она улыбается. И мы продолжаем болтать о всякой ерунде.

Просыпаюсь. Но не открываю глаза.

Сегодня 29 апреля. Ровно семнадцать лет назад родился Александр Ильич Громов.

На подоконнике, который служит мне прикроватной тумбочкой, уже стоят подарки. Каждый год я просыпаюсь, а они уже ждут меня там. Специально не открываю глаза, чтобы полежать в предвкушении.

А самое крутое, что сегодня воскресенье. И мне не придется идти в свой день рождения в школу. Подарок, о котором можно только мечтать. Завидую людям, которые родились в праздники – у них всегда выходной. Зато им не понять того счастья, когда ты просыпаешься и понимаешь, что никуда не нужно идти.

Всё-таки открываю глаза. На подоконнике виднеется небольшая коробка. В синей упаковочной бумаге и с золотой ленточкой. Как хорошо меня знает семья – обожаю, когда подарки оформлены, сразу чувствуется праздничная атмосфера.

Поднимаюсь с кровати. Замечаю, что коробочки две. Одна побольше, другая поменьше. Значит, в этом году у Жени для меня отдельный подарок. А ещё рядом пакетик с лакрицей. Видимо, отец припас от меня немного – знал, что я съем всё до дня рождения. Забавно. Он уже уехал, но его присутствие ещё чувствуется.

Разворачиваю маленькую коробочку. В ней лежит флешка на восемь гигабайт в виде Бэтмана. Это точно от Жени. Читаю открытку: «Самому лучшему брату». Улыбаюсь.

Теперь очередь подарка от родителей. Сердце начинает биться чаще. С одной стороны, хочется побыстрее узнать, что там. А с другой – боюсь, что мне не понравится. Хорошо, что я один, будет время подготовить радостное лицо.

Рву подарочную упаковку. Не верю своим глазам. Передо мной портативная полупрофессиональная видеокамера. Сразу вижу, что открытку подписывала мама – не сразу могу разобрать её почерк.

«Дорогой Саша! Пусть у тебя будет сердце, которое никогда не ожесточится, и характер, который никогда не испортится, и прикосновение, которое никогда не ранит. С днём рождения, от мамы и папы».

Это потрясно.

Выхожу в коридор. Смотрю на часы – мама ещё не вернулась со смены. Не успеваю зайти на кухню, как Женя бросается меня обнимать и целовать.

– С днём рождения!

Улыбаюсь, обнимаю сестру.

– Садись, я тебе уже кое-что приготовила.

Усаживаюсь за стол. Женя ставит передо мной тарелку. Омлет с улыбающейся рожицей из сосисок. Улыбаюсь ей в ответ.

– Какие у тебя планы на сегодня? Как отмечать будем?

– Мне хотелось бы сходить в кино на «Один плюс один». Макс сказал – говорят, хорошее кино. А потом можно пиццу поесть. Ты с нами?

– Фильм про супергероев?

– Нет.

– Тогда с удовольствием.

Сегодня определенно мой день.

На улице темнеет. Иду по аллее, вдоль которой растут молодые яблони. За плечами – мама, Женя, торт с задутыми свечками. Подарки. Поздравления от родных, сообщения от друзей в «Вконтакте». День рождения почти закончился.

Почти.

– Привет.

Свет фонаря падает прямо на Марго, и мне не нужно напрягать глаза, чтобы разглядеть её.

– Давно ждешь?

Она мотает головой. Докуривает сигарету и выкидывает её.

– Куда пойдем?

– Может, посидим где-нибудь?

Мы идем дальше по аллее, потом сворачиваем туда, где виднеется Коробок. Рассказываю Марго про флешку и видеокамеру. И про слова в открытке. И о чудесном завтраке. И о кинотеатре. А ещё о том, что сегодня первый раз в этом году поел попкорн.

Мы садимся на трибунах. Мне нравится, что здесь так тихо и спокойно. Никого вокруг нет. Ни машин, ни трамвая не слышно.

– Загадывал желание, когда свечи задувал?

– Да, но я не расскажу о нём.

Маленькая усмешка в уголке губ.

– Ладно, закрывай глаза.

– Зачем?

– А ты думал, я не приготовлю для тебя подарок?

Закрываю глаза. Я действительно так думал. Да, в последнее время мы общаемся очень много. И она стала мне очень близкой подругой. Но всё-таки вживую мы общаемся меньше месяца. Не тот уровень отношений, что ли.

Марго кладет мне в руки коробочку. Маленькую, но нелегкую. Открываю глаза. Не могу понять, что это. Какие-то надписи на французском, а я его совсем не знаю.

Она понимает моё замешательство.

– Это туалетная вода, – она помогает открыть мне упаковку, – мне кажется, тебе понравится такой аромат. В нём нотки кипариса. Рыцари считали его символом силы и мужества.

Брызгаю на запястье. Сладковатый древесный запах. Приятный и ненавязчивый.

– Спасибо, – улыбаюсь.

– С днём рождения, – Марго целует меня в щеку.

Улыбаюсь. Беру её за руку. Её пальцы переплетаются с моими. Сжимаю покрепче. Мы сидим близко-близко, её голова прижимается к моему плечу. Мне нравится чувствовать её тепло.

Подумать только. Месяц назад я едва знал о её существовании, а теперь и дня не проходит без нашего общения. Кто бы мог подумать, что я встречу человека, с которым мне будет так комфортно. При этом девушку.

Она тебе нравится?

Нет, конечно, нет. Мы просто друзья.

Уверен? Друзья не держатся вот так за руки.

Выбрасываю мысли из головы.

Мы бежим прочь от Нескучного сада, дождь преследует нас по пятам. Ни у меня, ни у неё нет зонтика – да кто ж знал, что так ливанёт? Рубашка и шорты прилипают к телу. Смотрю на Марго – её зелёное платье насквозь мокрое, а русые волосы липнут к лицу.

Проваливаюсь в лужу. Вода залила весь кед, я слышу её хлюпанье. Мурашки по коже.

– Куда мы? – Марго едва слышно за грохотом грома.

Не могу ответить – грудь сдавливает, задыхаюсь от бега. Но мы уже рядом, осталось совсем немного.

В метро сухо и тепло. Пытаюсь отдышаться. Но Марго хватает меня под руку и тащит на перрон, в сторону нашей станции.

– Так куда мы? – снова спрашивает Марго.

Пожимаю плечами. Мне хотелось как можно быстрее убежать от ливня. А о большем я не думал.

– Ко мне нельзя. Все дома, – наконец-то выдавливаю из себя.

– А который час?

Достаю телефон из кармана. Вытираю экран.

14:53. Пятница, 4 мая.

+16 с. Дождь.

На дорогах движение затруднено.

– Почти три часа.

Вижу, как Марго мешкает. Её родители приходят после шести. А сестра может быть где угодно.

– Ладно, поехали ко мне.

Заходим в подъезд. Подхожу к лифту, нажимаю кнопку вызова.

– Да пойдем пешком, – Марго бежит вверх по лестнице, – ждать будем дольше.

Пожимаю плечами, иду за ней.

Дверь квартиры захлопывается позади меня.

– Ты могла бы предупредить, – прижимаюсь к косяку двери, задыхаясь, – что живешь на шестом этаже.

Марго отмахивается вместо ответа.

– Вот здесь моя комната, – она открывает ближайшую дверь, – проходи, раздевайся до трусов. Я принесу тебе что-нибудь сухое.

Снимаю кеды. От моих носков остаются мокрые следы на полу.

– Что, прости? До трусов?

– Ты не можешь оставаться в этом, заболеешь же, – она забирает кеды и босоножки в ванную, – обещаю, я не буду к тебе приставать.

– Ха-ха, очень смешно.

Прежде, чем я успеваю зайти в комнату Марго, она окрикивает меня.

– Не смей заходить в мою комнату в мокрых носках!

Снимаю их и закрываю за собой дверь.

Я совсем не готов к такому повороту событий. Хрен с ним, если она увидит меня в этих зелёных боксерах с Халком. Но ведь она и шрам на руке заметит! Хочу закрыться на замок, но тут обнаруживаю, что вместо скважины дырка – как будто кто-то вырезал его.

Дверь приоткрывается, Марго кладет на край кровати одежду. Кажется, она не услышала моё «спасибо». Рассматриваю футболку и треники. Похоже, они принадлежат её отцу.

– Марго!

Она подходит к двери, но не заходит.

– Что?

– А можешь принести что-нибудь с длинным рукавом? Я замёрз.

Удаляющиеся шаги. Через какое-то время они возвращаются. Рука протягивает мне кофту.

Марго выдвигает из-под кровати какую-то коробку. Совсем не пыльная. Внутри огромная коллекция дисков всяких разных исполнителей. Лежат в идеальном порядке, по какой-то своей системе.

Меня удивляет её музыкальный вкус. Наряду с фолком Боба Дилана, она слушает поп-панк Аврил Лавин и Blondie, электронную музыку Леди Гаги, метал Nightwish. При этом в её коллекции можно увидеть Нэнси Синатру и Шер, а также много исполнителей, о которых я даже никогда не слышал, вроде Регины Спектор и Эми МакДональд.

Марго достает какой-то запечатанный диск, рассматривает обложку.

– Ты что-нибудь знаешь о Дэвиде Боуи?

– О ком?

Маленькая усмешка в уголке губ.

– Ясно. Я тоже.

Пока Марго вставляет диск в бордовый CD-плеер, рассматриваю обложку. Вечерний город, горят фонари. Пустая улица, и только у крыльца стоит фигура в синем костюме с гитарой. Большие жёлтые и красные маленькие буквы гласят: «DAWID BOWIE: The Rise and Fall of ZIGGY STARDUST and Spiders from Mars».

– Откуда у тебя это?

Марго протягивает мне наушник.

– Друг подарил на Новый Год. Всё хотела послушать, но руки не доходили, – нам приходится сесть очень близко, чтобы наушники не выпадали. – Включать?

Киваю. Смотрю, как называется первая песня – «Five Years».

Нарастающий мягкий ритм барабана. Голос, отдаленно напоминающий Джона Леннона, речитативом произносит длинные строки. Тяжёлые одинокие аккорды пианино.

Удар клавиш, как приговор.

Планета Земля погибает.

Осталось всего лишь пять лет и никакой надежды.

Хотел бы я, чтобы мы были такими везунчиками. Но нет – до нашего конца света осталось чуть больше полугода. Навряд ли получится слетать в Лондон, Париж и Нью-Йорк. Я даже не успею закончить школу. И умру девственником.

Представляю, как небо заливается красным, и герой песни ходит по площади, а вокруг ни души. Поёт надрывающимся голосом, что никогда не задумывался, как нуждается в людях. И на другом конце света мы сидим в этой комнате и слышим его крик, но ничем не можем помочь.

Кажется, я видела тебя в кафе-мороженом, попивающей молочный коктейль…

Представляю девушку с огненно-красными волосами, сидящую на скамейке и потягивающую клубничный молочный коктейль из трубочки.

Улыбаешься и выглядишь такой нормальной,

Как ты оказалась в моей песне?

Герой подходит к ней, позади него горящие метеориты рассекают небо. А девушка смотрит на него через солнцезащитные очки и улыбается.

Твоё лицо! Твоя раса! Как ты говоришь!

Я поцелую тебя! Ты прекрасна! Я хочу с тобой прогуляться!

Это самые прекрасные строчки во всей балладе.

Смотрю на Марго. Её глаза прикрыты. Она покачивает головой в такт. А голос певца снова срывается на хриплый крик.

У нас только пять лет,

Всё, что у нас есть…

И песня заканчивается утихающим мягким ритмом барабана.

Марго открывает глаза. Не произносит ни слова. У меня тоже нет желания нарушать тишину. Пусть звучит только голос Дэвида Боуи. Может быть, потом как-нибудь я обязательно расскажу ей про то, как представил конец света и девушку с красными волосами.

У меня смешанные чувства – прошло несколько песен, а я так и не понял, нравится мне этот альбом или нет. Но тут начинает звучать эта песня – на обложке озаглавлена, как «Starman» – и я влюбляюсь в неё с первых аккордов.

Чувствую, что Марго в таком же восторге, как и я. Мелодия, совсем отличающая от всего того, что мы слышали до этого. Броская и легкая. Преобладающее звучание акустической гитары.

Марго устраивается ко мне поближе, кладёт голову на плечо. Одной рукой беру её за талию, прижимаю крепче – и сам от себя не ожидаю такой решительности. Замираю. Должно быть, я позволил себе лишнее. Ощущаю, как живот Марго стал «дышать» чаще – она напряглась. Да, точно, это чересчур. Надо отпустить её и восстановить безопасную дистанцию.

Вот только тело не слушается. Как будто у него своё мнение на этот счёт. И у меня не получается с ним спорить.

Жду, когда Марго отодвинется обратно. Даже готов получить пощёчину. Но ничего из этого не происходит. Марго остаётся рядом. Аромат её духов создает ещё более особую атмосферу.

Вслушиваюсь в музыку – уже середина какой-то другой песни. Я немного выпал из происходящего. Но это неважно. Это всё равно лучший альбом, что я когда-либо слышал.

…И он был в поря-я-я-ядке!…11

Да, это точно. Я в полном порядке. Теперь я понимаю, почему Марго любит слушать диски от начала до конца. Эти песни невозможно воспринимать отдельно друг от друга. Они одно целое, одно существо. И оно как будто пытается что-то мне сказать.

…Сегодня я влюблюсь,

как звезда рок-н-ролла!…12

Но я не слушаю, потому что сердце подхватывает пляшущие ритмы. Нос пытается уловить как можно больше ноток аромата духов. Её сладких духов. С моей любимой горчинкой сигаретного дыма, которая еле-еле слышна. Хочу запомнить этот запах. Как и тепло её тела в своих руках.

…Эй, парень! Она просто вау-вау!13

Как вдруг! Музыка обрывается. И наступает последняя песня. Я это понимаю, потому что она совсем не похожа на предыдущие. Грустная, даже меланхоличная. Как будто наступает конец, и я вот-вот потеряю что-то важное.

Да, так и есть. Ведь конец этой песни означает, что мы перестанем слушать Дэвида Боуи. И мне придется перестать обнимать Марго. Отпустить её. А потом я пойду домой. И жизнь продолжится. Так же, как она шла до того, как я услышал Самый Лучший Альбом в Мире.

А хочу ли я так же?

Открываю глаза. А Марго уже смотрит на меня. Понятия не имею, о чём она думает.

Но, кажется, я поцеловал её.

О нет, любовь моя! Ты не одна!

Неважно, кем и когда ты была…

Неважно, кого и когда ты видела…

И она ответила мне тем же.

Ты не одна!14