Читать книгу Грома бой - Александра Неэйман - Страница 5

Сажусь в трамвай.

Люди толкаются локтями, наступают мне на ноги. Надо протолкнуться ближе к дверям, ехать не так уж далеко. Мне даже не удается пройти через турникет – меня зажало между женщиной в желтом пальто и усатым мужчиной.

Смотрю на часы в салоне – сейчас двадцать пять минут девятого. Так я и рассчитывал. По моему плану, мы с ней не должны были пересечься до занятий.

Трамвай подходит к остановке у школы. Проезжаю мимо.

Наконец-то удается пройти дальше турникета. Больше всего в таких давках я боюсь споткнуться о ноги других людей. Воображение рисует, как мой череп трескается под напором чьего-то ботинка, мозги разбрызгиваются по тёмным волосам, и глаза выкатываются наружу.

Надо написать об этом в «Подслушано»6.

В форточке виднеется большой торговый центр. Толкаюсь ближе к выходу. Трамвай тормозит на остановке. Волна пассажиров подхватывает меня и выбрасывает наружу. Наконец-то. Глоток свежего воздуха.

Мы с Марго не разговариваем друг с другом с того самого вечера. Не понимаю, что она там себе надумала, но меня это не устраивает. И я буду действовать.

К тому же, сегодня 4 сентября. Ровно четыре месяца.

Прохожу через вращающиеся двери.

У каждого торгового центра есть свой запах. Особенно он бросается в нос, когда только заходишь через центральный вход. Чаще всего запах тянется от магазинов, он чувствуется на всем этаже. Например, ароматический шлейф из косметических бутиков. Или запах страниц из книжных. Так я с закрытыми глазами могу определить, в каком торговом центре оказался.

Наш пахнет овощами с сырой землей из «Ашана».

Я единственный покупатель в «Детском мире» в такой безбожно ранний час. Ещё и торможу у каждого стеллажа. Сажусь на корточки, перебираю коробочки с моделями самолетов для сборки.

Такой я ей уже дарил. Такой тоже есть. Здесь не очень-то большой выбор. Придется перерыть все полки – у меня нет времени ехать в другое место. Хоть я и прогулял биологию, на физику надо явиться вовремя.

Ничего не понимаю в этих самолетах, но этот выглядит неплохо. И главное, что клей уже внутри. Проверяю, сколько у меня денег в кармане – ещё хватит на какую-нибудь маленькую открытку. Только не с мишками.

Молодая кассирша ещё зевает, а я уже тут.

– Пакет нужен?

– Нет.

Даже не говорит сумму покупки. Просто берёт мою мятую купюру, отдает сдачу и чек. И на этом спасибо.

Я люблю бегать. Обожаю это чувство, когда кровь разгоняется по всему телу и ветер бьёт в лицо. А потом ты задыхаешься и всё равно не успеваешь на уходящий трамвай.

Почти не опоздал. Стучусь в кабинет, открываю дверь.

– Здравствуйте, можно войти?

Учительница отворачивается от доски. Так и не посмотрел в дневнике, как её зовут. Глядит на часы, затем на меня.

– Новенький, что ли?

Киваю.

– Фамилия.

Все смотрят на меня так, как будто я совершил преступление. Алекс качает головой. Почему-то он сидит на последней парте с Владом. А где же теперь буду сидеть я?

– Лохматый, я к тебе обращаюсь, – по классу проходит смешок, – фамилия твоя как?

– Громов. Александр Громов.

– Зинаида Васильевна, будем знакомы. На этот раз прощаю, но впредь не опаздывай, – когда она говорит, её второй подбородок потрясывает, – за опоздание – проверочная. Понятно?

Киваю. С такими учителями всегда лучше помалкивать. Прохожу на ближайшее место.

– Куда? За первую парту. Сюда, с Николаевой, – она показывает на место у окна рядом с Марго, – чтобы мне тебя лучше видеть.

Через такие большие очки она могла бы меня и в ванной увидеть. Бр-р-р! Проскальзываю к левому ряду вперед. Бросаю на стол ручку, тетрадку.

Марго едва посмотрела на меня. Сидит, откинувшись на спинку стула, руки скрещены на груди. Перед ней открыта блочная тетрадь. Должно быть, она использует её для всех предметов. Записана только дата.

– Чего расслабились? Продолжаем тему.

Прищуриваюсь. На доске, кажется, написано: «Механика. Повторение».

– Так, вот что ещё хотела спросить, – Зинаида Васильевна поворачивается своей тушей к классу, – кто будет сдавать ЕГЭ по физике?

Многие поднимают руки. Даже девочки некоторые. Марго не шевелится, так и сидит в скрещенной позе. Почему? Я же точно знаю, она тоже будет сдавать.

Зинаида Васильевна отмечает что-то на листочке.

– По понедельникам консультационные часы с четырех до шести. Кому надо – приходите. Будем разбирать варианты, особенно сделаем упор на часть С.

Маленькая усмешка в уголке губ Марго.

Я чего-то не понимаю в этой жизни. Например, физику.

Зинаида Васильевна правда считает, что одного урока повторения хватит, чтобы на следующем дать проверочную? Наверное, в её время подростки летом занимались исключительно физикой.

Раздается звонок. У меня есть перемена, чтобы смириться со своей участью.

Кабинет почти полностью пустеет. Неудивительно, время завтрака. У меня урчит живот – я бы тоже не отказался свистнуть яблоко у какого-нибудь льготника. Но я должен остаться. Другой возможности не будет.

Марго взяла с собой только кошелек. А её сумка в метре от меня.

Оглядываюсь по сторонам. Вроде бы никто не смотрит. Надо действовать. Роняю ручку на пол. Лезу под стол, одним махом перекладываю коробочку из своего портфеля в сумку Марго. Замечаю её бордовый CD-плеер – конечно, как всегда, с ней. Хочу посмотреть, что за диск она сейчас слушает, но нет времени. Сажусь обратно.

Подкинуть открытку гораздо легче, так что у меня ещё есть время подписать ее. Только я так и не поднял ручку. Ногой нахожу её под столом, подтягиваю к себе и поднимаю.

Не буду разглагольствовать. Просто рисую молнию, ставлю дату. Подбрасываю открытку в сумку. После урока смоюсь, как можно быстрее, пока она не заметила. Таков план.

Боковым зрением замечаю Дамира. Староста нашего класса. Он идёт ко мне. Что ему нужно? Может, спалил меня?

Подсаживается ко мне. На лице лошадиная улыбка.

– Привет, лохматый, – наверное, он думает, что повторять за учителем – это уморительно, – чего тебя на биологии не было?

– Я был у врача.

– Справка есть?

– Нет.

– Это не есть хорошо, – он жеманно улыбается, – на первый раз я тебя отмажу, но в следующие разы позаботься, чтобы справка была. Окей?

Киваю.

Он хлопает меня по плечу и возвращается к своей компании: толстому парню – его имя я ещё не запомнил, – и двум близняшкам Даше и Веронике. У них длинные черные волосы, лица бледные. Не хотел бы я встретиться с ними в тесном коридоре.

В проверочной всего лишь две задачи. И двадцать минут на их решение.

Мой листок уже весь в зачёркиваниях. Понятия не имею, как найти радиус колеса по его угловой скорости. Я даже не уверен, что проходил это в старой школе.

Зинаида Васильевна сидит за столом и не смотрит на класс.

Кручусь по сторонам. Все пишут, никто волос на голове не рвёт. Смотрю в листок Марго: она печатными буквами пишет слово «ответ». Калькулятор лежит нетронутым.

Её лицо сосредоточено, немного нахмурено. Зелёные глаза бегают из стороны в сторону. Всегда удивлялся тому, какая у неё кожа. Мягкая, немного бледная, ни одного прыщика или покраснения. Красные волосы волнами лежат на плечах.

Все мысли теперь только о том, как я овладеваю ею под Дэвида Боуи.

Марго чувствует мой взгляд. Успеваю отвернуться прежде, чем она посмотрит на меня. Нельзя, чтобы она догадывалась о моих мыслях. Иначе всё пойдет насмарку.

Просит ластик. Первые слова с субботы. Молча отдаю ей.

Перемена.

В классе Елены Михайловны шумно: одна компания разговаривает в центре кабинета, ещё одна поменьше – около зеркала. А Марго со своими друзьями пьёт кофе у кулера.

Пьёт кофе со своими друзьями, пока я сижу за партой. Один.

Ну, ничего. Кто сказал, что мне кто-то нужен? Я тут как раз дочитываю роман. Хоть я и читаю эту страницу уже минут пять, это всё равно куда интереснее, чем трепаться у кулера.

– Эй, новенький, есть карандаш?

Ко мне обращается одноклассница. Она сидит за первой партой одна, как и я. У неё рыжие волосы, но она не выглядит, как горяченькая-рыженькая. Её портят длинные лохматые кудряшки и веснушки по всему лицу. Выпуклые серые глаза кажутся затуманенными.

– Да, пожалуйста, – протягиваю карандаш, – э, прости, я не запомнил твоё имя.

– Меня зовут Полина. Но ты называй меня Полкой.

– Полкой? Почему?

– Потому что я люблю книжки.

Значит, Полина – то есть, Полка. Теперь точно запомню. Карандашом она что-то подчеркивает на странице.

– А я Саша.

– Я знаю, – она усмехается. – Что читаешь?

– Стивен Кинг, «Мёртвая зона».

– А мне не нравится Стивен Кинг, – Полка кладет карандаш на мою парту, – задумки у него интересные, но пишет он так себе.

– Полка, а можешь что-нибудь рассказать про ваш класс? – игнорирую её высказывание о Стивене Кинге. Нормально он пишет, мне нравится.

– Ну, смотри, – Полка показывает на компанию в центре кабинета, – видишь вон ту, с короткими чёрными волосами? Это Маша Орлова. Первая красавица класса. Из тех, кто всегда ведёт огоньки, вручает букеты. А вот эти все – Графова, Карпов и Каган – её свита.

Да мне, в общем-то, насрать на вашу первую красавицу класса. И на старосту с его компанией тоже. Меня интересуют совсем другие люди.

– А вон те кто? – показываю на компанию Марго.

Полка издает такой противный звук «с-с-с-с», будто у неё рот полон слюней.

– С-с-с-с… ну, они… – Полка заминается, морща нос, – в общем-то, они нормальные ребята. Только держатся особнячком.

Наблюдаю, как Марго смеется над шуткой – то ли Влада, то ли Алекса. Я не узнаю её. Это не та Марго, с которой я привык общаться. Та была уютной, молчаливой и немного странной. А кто эта, я даже толком не понимаю.

Марго, словно почувствовав, что я смотрю, бросает взгляд в мою сторону. Отворачиваюсь, пока она не заметила.

К нам подходит кто-то из наших одноклассников – не помню его имени. Ужасно нелепый. Долговязый и худощавый, но с широкими плечами. При этом руки слишком длинные для тела, а ладони слишком длинные для рук. Длинные пальцы сжимают булочку в пакетике для завтраков.

– Приветствую, – он присаживается за парту к Полке и разворачивает пакетик. Чувствую запах капусты.

Наверное, они хорошо общаются. Вот и отлично – мне не нужно искать поводов, чтобы уйти от диалога. Снова утыкаюсь в книгу.

– С-с-с-с, – опять Полка издает этот противный звук, – ты не мог бы…

Она брезгливо огораживает себя руками. Но одноклассника это не смущает.

– Простите великодушно, но я умру, если не поем, – говорит он и кусает булочку.

– Почему всегда капустка? Ненавижу капусту.

– А зря, – отвечает он с набитым ртом, – капуста полна витаминами и минеральными веществами, такими, как калий, кальций, магний, цинк, фосфор… Любишь Стивена Кинга?

Похоже, он обращается ко мне. Поднимаю глаза. Да, точно. Смотрит на меня и ждет ответа. Не дадут мне сегодня почитать.

– Э… да.

– Я читал только «Спасение из Шоушенка». Не знаю, почему, но фильм мне понравился больше.

– С-с-с-с… может, потому, что Кинг так себе писатель? – встревает Полка.

– Да нормальный он, – уже не выдерживаю я. Получилось даже немного грубо.

– Можно много спорить о его талантах, но глупо оспаривать, что он внёс большой вклад во многие жанры и в искусство в целом. Не только в литературу, но и в кинематограф, – сказал этот парень даже не оторвавшись от булочки. – А мы, кажется, не знакомы. Я Павел. Или Паша. Как угодно.

Он вытирает правую ладонь салфеткой и протягивает мне руку.

– Саша, – пожимаю в ответ.

– Как тебе в нашей школе? Осваиваешься? А ты уже выбрал на какую секцию пойдешь?

– Секцию?

– Это обязательные дополнительные занятия. Для погружения в специальность. Приходи к нам на биологию. У нас интереснее всего.

Обязательные дополнительные занятия? Чего? Надо спросить об этом у Елены Михайловны.

Не успеваю ответить, как раздается звонок.

Звонок в дверь. Тишина. Значит, Жени ещё нет дома.

Скидываю кеды в угол. Достаю телефон из кармана – никаких новых уведомлений. Странно, неужели она до сих пор не заметила коробочку?

Как-то через жопу открываю дверь в свою комнату, так что клюшка в углу падает на пол. Она и так уже еле дышит – квадратный носок округлился, на всём черенке трещины, облупилась краска. Беру клюшку в руки – она уже не подходит мне по росту. Теперь ею только носки из-под кровати доставать. Ставлю старушку на место.

Бросаю сумку под стол. Через голову стягиваю рубашку, снимаю брюки. В глаза бросается шрам – такой же кривой и уродливый, как Горбун из Нотр-Дама. Идет вдоль всего левого предплечья и напоминает мне, почему я никогда больше не встану на лед. Чувствую, как накатывают неприятные воспоминания, отгоняю их.

Пока никого нет дома, буду расхаживать в трусах. Интересно, а Женя делает нечто подобное, когда остается дома одна? Хотя, зная её, она просто слушает свою французскую музыку громче обычного.

Ставлю чайник. В раковине осталась посуда после завтрака – надо помыть, пока мама на смене. На кухне тихо. Только тёплая вода журчит по тарелкам. Я где-то читал, что работа по дому успокаивает, особенно мытье посуды. Хотя, возможно, я просто сублимирую.

Сажусь за компьютер. Подключаю камеру. Просматриваю, что отснял за неделю. Не очень-то много – пару роликов с первого сентября и ещё всякая ерунда, вроде радужного бензина в луже.

Разваливаюсь в кресле, попивая чай. Захожу на страницу Милки в «Вконтакте». Открываю вкладку «Друзья» – Марго нет в «Вконтакте», так что наверняка вся её компания есть в друзьях у Милки. Листаю список – нашел только Иру и Алису. Неинтересно.

Смотрю на телефон – никаких новых уведомлений. Как же так? По моему плану, она должна была обнаружить подарок, растрогаться и позвонить мне.

Ладно, подождем ещё.

Звук оповещения. Нет, это не телефон. Это кто-то написал мне. Открываю вкладку «Мои сообщения». Это Макс. Ну да, кто ж ещё.

15.48: Эй, человек-камера, ты здесь? Мы с Артёмом встречаемся на Коробке минут через 20. Го с нами? Давно не виделись.

В принципе, я хотел бы встретиться с пацанами, погулять часок-другой. Но, по-хорошему, мне надо бы остаться дома. Заняться уроками, или что-то вроде того.

Хотя сегодня только второй день полноценной учебы. Перебьётся как-нибудь.

Пишу в ответ: «Окей».

Надеваю любимую толстовку, джинсы. Наконец-то в человеческой одежде. Наверное, на выходных всё-таки сгоняю в торговый центр и куплю что-нибудь, чтобы не ходить в брюках. Ненадолго же меня хватило.

Выхожу из подъезда. Прохожу мимо синего «Volvo», дотрагиваясь до капота. Холодный.

В наушниках играет System of a Down7. Слушал их последний раз, наверное, в классе девятом. Тогда у меня на будильнике стояла их «Chop Suey». Так быстро я ещё никогда не просыпался.

Огибаю здание – передо мной аллея. Дорожка выложена из камня, вдоль неё молодые яблони. Она ведет прямо к её дому.

Иду по дорожке. Никого вокруг нет, только впереди большой мужчина из соседнего подъезда – гуляет со своим ротвейлером. Наверное, он тоже любит это уединенное местечко.

Холодный ветер лохматит мне волосы.

Прохладный летний ветерок обдает меня – глоток свежего воздуха в задушенной Москве. Её красные волосы развеваются пламенем. Она бежит и смеется, что я не могу за ней угнаться.

Легкие сжимаются в спазме, и я останавливаюсь. А она все бежит и бежит. Подбираю с земли яблоко и кидаю ей вслед. Оно пролетает около её пятки – чуть не задело.

– Что, уже сдулся?

Пытаюсь что-то сказать, а вместо слов получается только кашель. Ко мне подходят красные босоножки.

– Тебе надо больше бегать, а то даже за девчонкой угнаться не можешь, – она присаживается передо мной, гладит волосы и смотрит в глаза. – Дыши носом. Дыши.

Что со мной? Нельзя давать волю сантиментам. Ещё сорвусь, позвоню ей – а это не то, чего я добиваюсь.

При этом ты, как бы ненароком, идёшь здесь, где она может появиться.

Вовсе нет. Я просто иду на встречу с друзьями.

Прохожу где-то половину аллеи. Дорожка ответвляется и переходит в тропинку. Недалеко виднеется Коробок – футбольное поле с беговой дорожкой и трибунами вокруг. Вот здесь, завтра, обязательно начну тренировки – это подходящее место для утренних пробежек.

– Эй! – слышу знакомый голос за спиной.

Оглядываюсь. Прищуриваюсь и вижу, как ко мне приближается невысокий толстяк. Улыбаюсь.

– Здорово, Громыч, – подходит ко мне Артём. Мы пожимаем руки и крепко обнимаемся.

– Привет. Как жизнь?

– Отлично, отлично, – он костяшкой потер нос. – Как сам-то? Ты сейчас в каком классе? В одиннадцатом, вроде?

– Да, верно. Только в другую школу перешёл.

– Серьёзно? Опять?

За то время, что мы не виделись, он стал ещё более мордастым. На щеках уже серьезная щетина, не то, что мои мягкие волоски. На лбу появилась глубокая морщина, под глазами тёмные круги. Зато уши все также оттопырены.

– В лицей. Ну ты знаешь его, тот, который у трамвайных путей.

– Да там же одни мажоры учатся.

Мы идем по тропинке к Коробку. Последний раз мы виделись где-то в конце мая – а потом собирались пересечься, но все время что-то мешало. Артём рассказывает, как завел канал на «Ютубе» и выложил там пару роликов по танчикам. Не знаю, кому это до сих пор интересно, но ладно.

Садимся на трибунах Коробка.

– А чего это ты вдруг к мажорам подался? – спрашивает он, – чем тебе та не угодила?

Пока я рассказываю, Артём ни слова не говорит. Только смотрит на меня маленькими ленивыми глазками.

– Ну дела, – он берёт в рот сигарету, хлопает себя по карманам, – и что, ты теперь со своей бабой учишься?

– Вроде как да, – достаю зажигалку, протягиваю Артёму, – но у нас сейчас что-то непонятное происходит.

Он выпускает дым и потирает щетину на подбородке большим пальцем.

– Да, дела.

В общем-то другого ответа я и не ждал. Артём хоть и старше меня почти на три года, опыта с девушками у него ещё меньше, чем у меня. Да и вообще, у нас как-то не принято делиться проблемами друг с другом. Всё, что нас связывает, так это…

– О, еврей наш, – прерывает молчание Артём, – наконец-то, блин. Явился не запылился.

Прыгающей походкой к нам направляется Макс. Судя по клетчатой рубашке и роговым очкам, он всё ещё пытается походить на молодого Вуди Аллена. И выглядит, как всегда, круто.

– Здравствуйте, коллеги, – Макс пожимает нам руки. У него дурацкая привычка жать только пальцы, – наконец-то мы собрались и предлагаю сразу перейти к делу, перейти к обсуждению моей новой идеи, это просто бомба.

«Как дела, Саш? Как новая школа?» – конечно, это вопросы не для Макса. Плевать, что там происходит у меня, у Артёма. Главное – его «проекты». Конечно, блин. Надо было догадаться, что он не просто так нас собирает. А я-то надеялся, что смогу отвлечься, развеяться с друзьями. Позависать в компьютерном клубе или просто поболтать о фильмах, сериалах, комиксах.

– Короче, идея такая, – продолжает Макс, расхаживая перед нами взад-вперёд, – по «Психо» Хичкока, смотрели такой фильм? Неважно, так вот, девушка останавливает в мотеле на ночь, перед сном принимает душ, как вдруг из ниоткуда появляется хозяин мотеля, срывает занавеску и… помогает девушке потереть спинку, потому что он псих, помешанный на чистоте. А? А? Что скажете? По-моему, это наш новый шедевр.

Я не смотрел этот фильм. Наверное, этот тот, где девушку убивают в душе под резкую музыку оркестра. Я видел кучу пародий на эту сцену. Может, идея и неплохая. Но мне сейчас вот только нового «проекта» не хватало. Смотрю на Артёма. У него приблизительно такая же реакция.

– А где мы девушку возьмём? – вздохнув, спрашивает он.

– А это проблема? – усмехается Макс, – можно купить парик, кто-нибудь из нас сыграет, лучше, конечно, либо я, либо Громыч. Так даже ещё смешнее будет.

– Нет, это бред. Нам нужна настоящая девушка. Но ни одна не согласится, я уверен.

– Тогда… тогда… – Макс задумывается, снова расхаживая туда-сюда. Затем резко останавливается и показывает на меня пальцем, – Громыч! А ты можешь попросить эту свою…

– Марго? – удивляюсь я, – нет, не могу.

– Почему? Хочешь сказать, она откажется тебе помочь? Ты, главное, объясни ей, что да как.

– Сейчас не самая подходящая ситуация.

– Ну так, сделай её подходящей. Давай, Громыч, ты что, не сможешь уговорить её? Этот проект обещает быть лучшим, что мы делали за всё это время, так давай сделаем его таким, сделаем его лучшим.

Чувствую, как начинаю злиться.

– Нет, я не буду её уговаривать. Я вообще не хочу вовлекать её в эту дурацкую затею с душем.

Макс хмыкает, скрещивая руки на груди.

– Не хочешь – не надо. А грубить необязательно.

Вставляю ключи в дверь. Не поворачиваются – значит, Женя уже дома.

Звонок. Щелчок.

Захожу в квартиру. Чувствую себя ещё больше подавленным, чем до встречи с пацанами. Сбрасываю кеды в угол. В воздухе летает какой-то аппетитный запах. Чувствую, как живот перекручивает от голода.

– Жень, привет!

Она выглядывает с кухни.

– Ты вовремя, я почти закончила.

– А что у нас сегодня?

– Печёная картошка! Как ты любишь.

Это заставляет меня улыбнуться. Она как будто знала, что я приду в плохом настроении. Мелочь, а приятно. Спасибо, Жень.