Читать книгу Нулевой Канон - Алексей Хромов - Страница 8

Дверной звонок Ионы не звонил. Он издавал тихий, мелодичный перезвон, имитирующий три ноты арфы – стандартный сигнал, разработанный так, чтобы не вызывать у реципиента подсознательной тревоги. Но для Ионы, привыкшего к абсолютной тишине своего добровольного заточения, этот звук прозвучал как выстрел.

Кот, дремавший на подоконнике, вскинул голову, его уши дернулись, как два черных радара. Иона замер посреди комнаты, с зажатым в руке томиком Борхеса. К нему не приходили гости. Никогда. Доставщики оставляли пакеты у двери, немногочисленные знакомые из «Лимбо» общались записками, подсунутыми под дверь. Звонок означал одно: пришли извне.

Он медленно подошел к двери и посмотрел в старый, аналоговый глазок – мутное стекло, искажающее реальность, реликт из эпохи, когда люди еще боялись друг друга.

На площадке стояли двое.

Они были одеты в идеальные белые костюмы из ткани, которая, казалось, не знала складок. Крой был строгим, почти военным, но без единого знака различия. Их лица были… нейтральными. Не лишенными эмоций, а скорее тщательно откалиброванными до состояния вежливого, спокойного безразличия. В них не было ничего угрожающего, и именно это было самым страшным. Они были похожи на «ангелов» – не в библейском, а в медицинском смысле. Стерильные, функциональные существа, пришедшие для проведения процедуры.

Иона понял, кто это. Агенты Отдела Внутренней Когерентности. Служба безопасности «Эго-Аналитикс». Тайная полиция разума.

Он на мгновение закрыл глаза. Часть его хотела просто не открывать. Сделать вид, что его нет дома. Но он знал, что это бесполезно. Они не уйдут. Они будут стоять там часами, днями, воплощая собой безмолвное, терпеливое давление системы, пока он не сломается.

Он глубоко вздохнул, выдыхая остатки своего хрупкого покоя, и повернул замок. Дверь со скрипом открылась.

«Иона Крафт?» – спросил тот, что стоял слева. Его голос был таким же гладким и лишенным индивидуальных обертонов, как и его костюм. Это был стандартный голосовой паттерн для служащих их уровня – успокаивающий баритон, лишенный любых акцентов.

«Зависит от того, кто спрашивает», – ответил Иона, прислонившись к дверному косяку. Он пытался казаться расслабленным, но чувствовал, как напряглись мышцы спины.

«Меня зовут Агент Ламус. Это Агент Элиос, – представился первый, не удостоив иронию Ионы ответом. Их имена, скорее всего, были такими же фальшивыми, как и их спокойствие. – Мы из „Эго-Аналитикс“».

«Не может быть, – хмыкнул Иона. – Я бы решил, что вы из гильдии портных. Костюмы безупречны».

Агенты снова проигнорировали его сарказм. Их взгляд скользнул за его спину, оценивая хаос его квартиры. Они не выражали ни осуждения, ни любопытства. Они просто сканировали, каталогизировали. Иона чувствовал себя насекомым под микроскопом.

«Можем мы войти, господин Крафт?» – спросил Агент Элиос, второй. Его голос был почти точной копией голоса первого.

«Боюсь, у меня беспорядок, – сказал Иона. – И аллергия на идеальный белый».

«Это займет всего несколько минут вашего времени, – настойчиво, но все так же вежливо продолжил Ламус. – Речь идет не о формальном допросе. Мы бы хотели предложить вам… консультацию».

Консультацию. Какое выверенное, кастрированное слово. Оно могло означать что угодно: от вежливой просьбы до угрозы принудительной психокоррекции. В этом и заключался ужас языка «Эго-Аналитикс». Он был разработан, чтобы лишить реальность ее острых углов.

Иона молчал, понимая, что его молчание – это последняя форма сопротивления. Но он также знал, что игра уже проиграна. Они пришли не потому, что у них были подозрения. Они пришли потому, что у них был приказ.

«Консультацию по какому вопросу?» – наконец спросил он.

«Возникла определенная нарративная аномалия, – сказал Офис. – Мы считаем, что ваш уникальный опыт в области деконструкции мифопоэтических систем может быть полезен для ее анализа».

«Нарративная аномалия», – повторил Иона про себя. Он почувствовал холодок, пробежавший по позвоночнику. Это не было похоже на стандартные формулировки. Что-то действительно произошло. Что-то, что вышло за рамки их моделей и классификаций.

Он посмотрел на их лица. Спокойные. Рациональные. Непроницаемые. Но в глубине их глаз, если присмотреться очень-очень внимательно, можно было заметить едва уловимое напряжение. Отблеск неуверенности. Они пришли к нему не только как к специалисту. Они пришли к нему, еретику, потому что их собственная вера пошатнулась.

Это осознание придало Ионе сил. Он больше не был жертвой. Он был ресурсом. А это давало ему хоть какую-то власть.

«Хорошо, – сказал он, отступая от двери и шире распахивая ее. – Входите. Только не обращайте внимания на кота. У него предрассудки по поводу людей в одинаковой одежде».

Агенты вошли в квартиру. Их движения были синхронными, бесшумными. Они не осматривались по сторонам, но Иона чувствовал, как их периферийное зрение впитывает каждую деталь: стопки книг, старую технику, пыль на полках. Они встали посреди комнаты, и их стерильная белизна казалась почти непристойной на фоне этого обжитого, аналогового хаоса. Они были как два вируса, проникшие в живую клетку.

«Кофе?» – предложил Иона, закрывая за ними дверь. Звук щелкнувшего замка прозвучал как приговор.

«Нет, спасибо, – ответил Ламус. – Мы предпочитаем избегать несанкционированных психостимуляторов».

Он посмотрел прямо на Иону, и его вежливая улыбка не достигала глаз.

«Доктор Адлер хотел бы поговорить с вами лично».