Читать книгу Midian - Анастасия Маслова - Страница 12

Для Артура эта ночь обозначилась бессонницей и головной болью из-за выходки Синдри. Его состояние оставляло желать лучшего. Благодаря стараниям Вильгельма, оно пришло в норму, но Артуру нужен был покой.

А между тем у Даниэля имелись: карта метро, лёгкий шарф на шее, чтоб не простыть под моросящим дождём, и некоторые ориентиры.

Путь, связывающий город и его родовой особняк, обрамляли серые сады, чьи ветви вздымались арками. Он воодушевлённо шагал по слякоти, слушал музыку и курил, блаженно улыбаясь жути безрадостных дебрей. Густо пахло истлевающей листвой и промёрзшей усопшей землёй.

Когда коридор деревьев закончился, то последовали остовы разрушенных усадеб, мощёные замшелым булыжником тротуары. Так выглядят забвение и запустение. Через ветхий фундамент пророс шиповник, каменные стены покрывали блёклые сети вьюнов.

Такие бедные пейзажи Даниэль любил, пожалуй, больше тёплого морского побережья, поскольку видел в них обетование возрождения и преображения, которое обязательно наступит и через запустение, и через забвение и гибельную, распинающую своим льдом северную зиму. Это особенная, ранимая и трогательная красота, что оживёт, стоит только весне повелеть: «Воскресни». Весна и Даниэль одинаково чтили значение этого слова.

Единственное, что показалось ему противоречивым – то, что эти дома давным-давно оставили владельцы. Причина ему была неведома, но осиротевшие строения призрачно оглашало эхо некой войны. На смену еле уловимого туманного отголоска пришли звуки более явственные, такие как разноголосица шума, грохота и скрежета – песня любого густонаселённого города, пробивающаяся и через наушники. Издали он увидел свой основной ориентир – это шпиль высокого здания на обширной площади, мимо которой он проезжал вчера, минуя набережную. И он начал прокладывать маршрут по распутьям улиц с неизвестными ему названиями, по перекрёсткам, оглашённым гулом стоящих в пробках машин. Даниэль поражался увиденному вокруг, как очарованный странник. Зодчие смогли вдохнуть в камень невесомость и стремление ввысь, в самый купол неба; они поставили горгулий в стражи. У старого города была своя аура и пленительность.

Он запомнил, что вчера утром он пересекал мост через широкую реку, делящую город на два нетождественных мира. Та часть Мидиана, где он шагал на данный момент, была масштабнее и предназначалась, судя по всему, для зажиточных слоёв. В некоторых кварталах разрослись громады из бетона, стекла и железа. Они воспринимались Даниэлем как, своего рода, клетки. И люди вокруг казались ему загнанными, гонимыми и пленёнными нещадной суетой. Обычно он любил замечать интересные лица. Но в Мидиане всё стало иначе – эти люди слишком походили друг на друга, чтоб кто-то мог его увлечь. Он думал, что даже в руинах на самой отшибе города больше жизни. Ни бетонно-стеклянные казематы, ни всякий из толпы не располагали, своего рода, почвой для побегов ярко-розового шиповника или белых колокольчиков вьюнов. Здесь нет и тени весны, воскресения, будущих цветов. Замкнутый круг тщеты.

Между тем, дождь усилился. Пошёл ледяной ливень. Практичные и предусмотрительные горожане открыли зонты и убыстрили шаг, поспешили найти укрытие. А Даниэль шёл дальше и чувствовал, как хрустальные нити бегут по лицу, как обнимает холод, рождённый в недрах пепельного неба. Но продлилось это пару минут, ведь здравое нежелание слечь в болезни пересилило его легкомысленный романтизм.

Он заскочил в книжный магазин. Когда он подбирал нужный плейлист, то к нему подошла любезная девушка, которая выпалила на одном дыхании:

– Доброго дня! Если Вы за той самой книгой, то её нет! Завтра привезут целую партию! Можете сделать предзаказ!

– Спасибо… Я уж так… Даже не знаю, о чём Вы говорите, – пробормотал Даниэль. Считывая с его лица недоумение, она поперхнулась смешком и ушла за стеллажи.