Читать книгу Фатум. Том первый. Паруса судьбы - Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский - Страница 38

Прибой гремел галькой. Волны вяло, но мощно били в обкатанные валуны берега. Каскады пены и брызг всякий раз взлетали и шумливо обрушивались на землю. Чайки белым ливнем метались над бухтой, выискивая поживу в темном свинце волн.

Они стояли на длинном молу из неохватных, почерневших свай. Ветер, влажный от морской пыли, трепал волосы. Было ясно, свежо и просторно. Пахло сырой, обросшей океанской солью древесиной, корабельной смолой и ракушечной гнилью. С кораблей, что стояли на рейде, доносились невнятные обрывки слов и запахи грубой стряпни.

− Капитан, я… так обязана вам,− с трудом подбирая слова, сказала она. Девушка была в нежно-голубом платье, на которое ушло изрядное количество отменного китайского шелка и белых кружев. Лиф изящно облегал грудь, как второй покров блестящего лака.

Она смотрела на Андрея широко распахнутыми пронзительно-голубыми глазами.

Он улыбнулся:

− Любой русский дворянин вершил бы не иначе,−щелкнув каблуками, Преображенский галантно склонил голову, а сам прикинул: «Судя по внешности, не француженка, по акценту − не англичанка… Шут знает, какого поля ягода?..» − Позвольте полюбопытствовать? Вы −француженка, мадемуазель?

Незнакомка наморщила прямой, малую толику вздернутый нос и отрицательно тряхнула головой.

− Тогда англичанка? − продолжая ободряюще улыбаться, спросил он.

− Опять мимо! − оттаивая душой после случившегося, сказала девушка.− Я американка, сэр. Джессика Стоун.

«Уж не об этой ли особе мне протрещали все уши в правлении?− подумал Andre.− У нее дивная фигура, полна достоинства и, по всему, не глупа. Зря ты, брат, не был на званом вечере у его превосходительства…»

Вспомнились восторженные отзывы друзей, вернувшихся третьего дня с бала. Склонившись в учтивом поклоне, Андрей слегка коснулся губами ее руки. А когда поднял глаза, прикрывшись ладонью от солнца, то заприметил две фигуры, спускавшиеся с песчаной дюны. В одной, двигавшейся славным аршином, он без труда признал своего избавителя, другой оказалась служанка мисс Стоун. Приподнимая подол длинного с розовыми рюшами платья, бедняжка едва поспевала за своим рослым спутником.

− Они? − Джессика изломила вопросом бровь.

− Да, мисс.− Андрей опустил руку.

− Так быстро? Недолго же их допрашивали.

− А что, собственно, они могли добавить уряднику к тому, что уже обсказали вы и я? − Андрею на мгновение почудилось, что при этих словах лицо Джессики напряглось. Пальцы беспокойно скомкали оборку на платье.

− О, мой Бог! Даже не верится… Всё позади,− прошептала она и прерывисто вздохнула.

− Признаться, странно всё это…

− О чем вы?

− В Компании… я девятый год… Но такого казуса не припомню. Дерзость крайняя! Средь белого дня, в ножи…

− Вы удивляетесь? Чему, господин капитан? Ваша страна… − Джессика запнулась в подборе словца покрепче: − Сумасшедший дом.

− Такой же как и ваш, мисс,− раскуривая трубку, ответил капитан. Пыхнул сизым облачком и добавил: −Признавая колкость вашего заявления, мисс, я не могу признать его правоту.

Мисс Стоун вздернула подбородок и не нашлась, что ответить. А Преображенский кивнул в сторону дюн:

− Этот человек − ваш приятель, мисс?

Девушка брезгливо дернула губкой:

− Сэр! Придумайте что-нибудь получше… Я впервые увидела его в этом ужасном салуне. Кстати, как и вас.

Капитан слушал вполуха, пристально всматриваясь в подходившего моряка: «Не из наших будет… А личность приметная, такого за версту видать».

Словно прочитав его мысли, Джессика вызывающе бросила:

− Меня не интересовало, кто он,− голос звучал высоко и нервно.

− Если б не он, нам перерезали бы всем горло, мисс Стоун,− невозмутимо скрепил Преображенский.

− Как? Пе-ре-ре-за-ли горло? − она бросила испуганный взгляд, едва не подавившись вопросом. Кончики пальцев коснулись шеи.

Андрей улыбнулся, углядев в женских глазах отвращение и страх.

− Полноте, не гневайтесь, мисс, если вас покоробила грубость моих слов. Океан накладывает свое тавро.

− Это заметно,− она бросила ложку дегтя.

− Благодарю за комплимент. Это всё же лучше, чем ничего,− парировал капитан и шагнул навстречу моряку.

Одет тот был заурядно: грубая шерстяная рубаха и штаны из толстого сукна, заправленные в морские сапоги. На голове торчала затрапезного вида офицерская треуголка с ободранным галуном, лихо сбитая на затылок. Незнакомец небрежно отдал честь капитану, вольно расправив плечи.

Из-за его широченной, что амбарная дверь, спины вынырнула служанка мисс Стоун. Приметив ее сосредоточенный вид, Андрей Сергеевич улыбнулся этой невзрачной, худой девице. Линда смутилась: уши вспыхнули, плечи напряглись. Потупившись, она скакнула в каком-то немыслимом реверансе и скользнула мышью мимо русского офицера под защиту своей госпожи.

* * *

− Ну, давай поздороваемся чин по чину, да познакомимся! − раскинул руки Андрей и тепло обнял своего спасителя.− Капитан Преображенский, Андрей Сергеевич. К твоим услугам. Сам-то из чьих будешь?

При этих словах глаза моряка стали крошечными, как острия иголок, и сверкнули ледком. Взгляд беспокойно мазнул лицо офицера и впился в мисс Стоун.

Андрея озадачила непонятная реакция. Он обернулся: Джессика стояла шагах в двадцати от них и напряженно говорила с Линдой.

− Не берите в ум, капитан. Отпустите мне, ежели в манерах чем согрубил,− нимало не смущаясь, откликнулся моряк. Голос был густой и низкий, даром что не дьякон.−Счудилось часом, что барышня оступилась. Знаете, как бывает? Рад поздоровкаться с вами. По совести сказать… не особливо я жалую вашего брата, капитан. Тошно мне застегивать пуговицы от глотки до пупа, да ошейник на горле таскать. Свободу жалую! Но клянусь, по нраву пришлось, как вы вышибли мозги у тех двух волков. Лихо! Вижу, невтерпеж вам знать, как меня кликать? Ну что же, Зубарев я… Матвей.

− А по батюшке? − выпуская на волю дым, интересовался Преображенский.

− Эва, куда загребли! Ни к чему вам эта нужда, капитан. Не того я лету птаха, чтоб раскланиваться предо мной.

− Вот как! А откуда ты такой взялся прыткий? Не примечал я тебя ране.

− Не мудрено. Намедни как в Охотске объявился. Из Сахалина по морю пришел. У зверобоев за штурмана слыл, первым опосля Бога называли. Не жалуюсь, мне сия заморочина по душе была, капитан. Теперича вот хочу здесь судьбу пытать. Черт знает, авось да карта выпадет,− сказал он и ухмыльнулся.− Верно, вашбродь?

Не дожидаясь ответа, Матвей с видом знатока принялся не спеша разглядывать бухту и корабли, их немыслимую паутину канатов, взлетающих к небу вант⁷¹, тугую скатку парусов на потемневших реях… От него так и веяло… нет, не бычьим упрямством − непреклонной волей.

Что ни говори, а этот черноволосый богатырь задавал тон разговору. Преображенский на это не сетовал.

Паузу разговора заполняли крики пернатой братии, далекий гул пристани, по которой улитами ползали подводы, и равномерное чмоканье волны. Зеленая и ленивая, она хлюстала тряпкой о сваи.

Андрей вдруг возмечтал, что из Матвея мог бы выковаться славный помощник. «С этим сорвиголовой я, пожалуй, рискнул бы отправиться к далеким берегам Калифорнии».

− Значит, навигации обучен, говоришь? Чай, смыслишь, как оверштаг делать? − приутюжил вопросом капитан, глядючи прямо в глаза.

− А что? Мы на корабле, как наши деды на облучке. Времечка не жаль, так спроверьте, вашбродь.

− Не жалко, и обязательно проверю,− жестко оборвал Андрей Сергеевич.− Завтра к семи часам буду ожидать на «Северном Орле». Опозданий не потерплю. Постиг?

Зубарев засопел, колупнул квадратным носком сапога трухлявую плаху, но гаркнул завидно браво:

− Так точно, капитан!

− Предрекать не берусь. Но жизнь ты мне спас, Матвей, оттого, может статься, быть твоей карте… на моем фрегате. А вообще, ежели какая нужда, заглядывай на Купеческую… Там всяк меня знает. Помогу, чем смогу.

Матвей фыркнул:

− А я не нуждаюсь в опекунах, кроме Христа.

− Не зарекайся,− Андрей смерил его еще раз взглядом.− А, впрочем, как знаешь.

− Да вы не черствейте сердцем, вашбродь, язык уж у меня такой, с занозами… А за приглашение − низкий по-клон. Объявлюсь непременно, часы сверите. Разрешите отчалить?

− Ступай, завтра договорим.

Зубарев небрежно отдал честь, повернулся и замахал прочь.