Читать книгу Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972 - Антология, Питер Хёг - Страница 92

«В голубом эфира поле

Блещет месяц золотой;

Старый дож плывет в гондоле

С догарессой молодой…»[563]

Словно яркий жемчуг в море,

Красотой горит она.

Адриатика во взоре

У нее отражена.

Станом девственным Диана

Не могла бы спорить с ней,

Краской нежной Тициана

Золотится шелк кудрей.

В серебре лагуны зыбкой

Сквозь туман плывут они

И приветствуют с улыбкой

Их небесные огни.

И таинственным светилам

Все внимает, присмирев,

И Феодор с крокодилом,

И святого Марка лев.

Догаресса негой ночи,

Лаской звезд утомлена

И смыкает тихо очи,

Уступая власти сна.

Сон лелея безмятежный,

Дож любуется женой

И, обняв с заботой нежной,

Сторожит ее покой.

Гладит локон ароматный

Он дряхлеющей рукой,

Шепот страстный и невнятный

Ловит с уст ее порой.

Что же вздрогнул он смущенный

И бледнеет отчего?

Имя назвал шепот сонный:

Это имя – не его!

И мгновенно в сердце дожа

Подозрение встает

И, суровый дух встревожа,

Муки ревности зовет.

Знает он, кого случайно

Выдает беспечный сон;

Перед ним раскрылась тайна, —

Убежден в измене он…

И, простясь навек с покоем,

Он обдумывает месть,

Казнь кровавую обоим

За поруганную честь.

Страсть в нем разум поборола, —

Приговор уже готов…

По волнам скользит гондола

Мимо храмов и дворцов…

Спят каналы и палаты

В серебристой полутьме…

Яд, оковы, казематы

Дожу грезятся в уме…

Разгорается все боле

Сердце местью роковой…

Тихо все… в небесном поле

Блещет месяц золотой…

Адриатика плачет… Из дальней страны

Донеслась ко мне жалоба бледной волны:

«Умерла, умерла Кампанила!»

И я вижу, как город тоскою объят,

Как печальны каналы и мрамор палат,

Как волшебница моря уныла. —

И гондолы грустнее, чем прежде, скользят

По каналам немым, как могила,

Словно черные лебеди горя и зол…

Отуманены образы мрачных гондол…

Все твердит: «Умерла Кампанила!»

Над столицею дожей, как дума морей,

Окруженная стаей ручных голубей,

Возносилась она и царила; —

И витали вокруг нее голуби-сны,

Легкокрылые тайны седой старины,

И небесная билась в ней сила:

Повесть долгую лет, дивных дел и побед

И злодейства и бед заколдованный след

Своим звоном она разносила.

Серенады любви, упоительный сон,

Из свинцовых темниц умирающих стон,

Все хранил и твердил обо всем ее звон…

Но теперь умерла Кампанила!

И пучина морская возлюбленный прах

Под лазурью своей схоронила.

Там уснула навек Кампанила. —

И достойна ее в безмятежных водах,

В мавзолее хрустальном могила.

Ей родная стихия осталась верна,

Ее сон сторожит голубая волна,

А с небес повторяют светила:

«Умерла, умерла Кампанила!»

Но, как стройная мысль, рассыпая мечты,

Возродишься ты снова, дитя Красоты; —

Не погибнет небесная Сила; —

И незримо ты вновь зазвонишь с высоты…

Возродись, возродись, Кампанила!

И в душе вдохновенной Поэтов живи,

Призывая во храм Красоты и Любви!..

Как ты, полная дум, нам звонила,

Как звонила ты дожам, в те давние дни,

Так звони во все дни, о звони и звони!

Возродись, возродись, Кампанила!