Читать книгу Царская дочь - Арина Полядова - Страница 15

В пятницу Михайлова наконец-то, с третьего раза, выбралась на молитвенную. В тёмном мрачном зале все железные стулья собрали, словно пластиковые стаканы, один в один.

К ней подошла маленькая, невзрачная девушка – ровесница, и обняла. Её звали Ирина, и она жила в том самом доме, куда Катю хотели сплавить на другую «ячейку».

– А вы не ходите на группу к…

– Нет, – довольно холодно ответила Ирина, как будто речь шла о чём-то плохом.

Сестра Михайлова сочла нужным сообщить, что раньше она «искала истину» у детей Божьих, но там ей не понравилось.

– Да, там же одни старики! – с жаром ответила сестра Ирина. – А разве у нас есть дети Божьи?

– Да, за станцией Щёлочь.

А это уже, как сейчас говорят, «мем»: будто в православных храмах «одни бабушки», а у детей Божьих – «одни старики».

А так собрались одни братья, что радовало. Вот Валерий Николаевич, седой и старый, тоже из Мариуполя, как и Анечка с Ванечкой, со смешным акцентом, жалуется на неприветливые подмосковные края.

– Вот я работал, я работал, а мне… Я здесь уже полтора года!

На улице в который раз всё растаяло, как в неисправном холодильнике, и Катя пришла в золотых полипропиленовых сапожках. Один из них всё ещё жал, и ей было тяжко стоять на ногах. Какой-то молодой незнакомый брат подошёл к ней и взял стул из стопки.

– Вам плохо? – спросил он участливо. – Присаживайтесь.

И Михайлова села, почувствовав себя никчёмной инвалидкой.

В этих мрачных молениях что-то было. Этот масонский полумрак, когда специально включены не все светильники. Просто страшная сказка «Чёрная Курица, или Подземные жители». И каждый, как и у Зинаиды Григорьевны, ходил из угла в угол, и молился на русском и языках, мешая другим.

И тут брат Тигран говорит с жаром:

– А давайте помолимся за нашу сестру, чтобы у неё была работа!

И все опять встали в круг и взялись за руки.

И вдруг и без того эмоциональный Тигран ужасно разволновался:

– А давайте помолимся за крещение нашей новой сестры Екатерины Святым Духом!

У Михайловой от ужаса кровь от рук отхлынула. Ну и влипла же она по своему неуёмному любопытству!

– Нет, я ещё не готова!!!

К ней подошёл приятный мужчина лет сорока семи, брат Александр, штурман с Томской:

– Разве для того, чтобы получить Святого Духа, нужно диссертации писать? Катенька, вы приняли в своё сердце Иисуса Христа? А вы каялись?

– Как это?

Да, она «каялась» у детей Божьих, дабы её признали своей.

– Вы читали молитву покаяния?

У них не было такой молитвы, нужно было импровизировать.

– Нет.

– Тогда закройте глаза и повторяйте за мной: «Мой дорогой Небесный Отец! Я очень виноват перед Тобой! Пожалуйста, прости меня…»

И Екатерина повторяла за братом Александром по предложению. Когда она кончила, ей похлопали.

– После этого у вас пойдут обильные благословения, – искренне пообещал Александр.

А на улице болото уже заледенело.

– Давайте я вас подвезу, – предложил высокий, а точнее, неприятно вытянутый парень с гладкими русыми волосами, уже редеющими на висках.

У брата был вишнёвый «Лендровер», и его звали Женя. (А Александр боялся опоздать на автобус).

Брата Женю очень волновала судьба «новой сестры», но не с целью как-то помочь, а «перетереть».

– Рано или поздно вы найдёте работу. Работали же вы где-нибудь…

В том-то всё и дело, что нет. У неё же «бизнес»! Поэтому её и принимают за инвалидку с пенсией! Все же только на найм уповают!

Брат Женя, как это ни странно, оказался местным, а не заезжим. Он родился в Балашихе, а жил у жены в соседнем Ванино. У котельной он свернул налево.

А дома Екатерину и впрямь ждало обильное благословение – Родион. Он поругался со своей сожительницей Кариной и решил заночевать у них.

Оба были пьяны. Максим вёл себя дурачком, и Катя умоляла не шуметь, не выставлять их идиотами перед украинскими оккупантами!

– Как же вы боитесь своих квартирантов! – издевался Родион. – Слушай, а познакомь меня с Оксанкой!

– У неё уже сожитель есть.

Оксана работала в соседнем Королькове, и возвращалась в начале десятого вечера. Перед этим она всегда вызывала Серёгу встречать её с электрички.

В двери заскрипел ключ.

– Ну-ка, дай-ка я с Оксанкой поздороваюсь! – сказал Максим и встал.

– Не ходи! Не позорь меня!

– Это у вас каждый день такое? – с издёвкой спросил Родион. – Эх, Кать, не завидую я тебе!

– Так ты же сам наполняешь его водкой, чтобы над ним смеяться! – сказала Михайлова.

– Да я его просто угостить хочу, а он напивается.

И тут из Катиных глаз сами собой потекли слёзы. Как там, в учебнике природоведения: капельки воды медленно копятся в атмосфере. А по химии: для взрыва нужна какая-то провокация, например, искра. По физике: для ядерного взрыва необходимо нарастание критической массы. Господи, плакать перед этим молдавским уродом, который этого добивается!

– Смотри, Макс, – перевёл разговор Родион, – Катька-то у тебя в самом соку. Как бы ни увёл кто…

Ночь выдалась ужасной, – спать пришлось втроём в одной комнате. Максим всегда забирал себе лучшие «лежанки», подушки и одеяла. Сейчас, когда все комнаты были заняты под коммерческий найм, муж спал на диване, а Екатерина – на разваливающемся спальном кресле, и Максим не спешил его чинить. Для себя он всегда всё хорошо оборудовал.

А в этот раз в кресло уложили Родиона, а Кате пришлось делить узкое ложе с мужем. Диван раздвигался, но Максим уже давно выкинул отслуживший своё поролоновый матрац. Муж не давал ей спать, Катя ругалась, кричала, а Родион смеялся:

– Я думал, это Макс пьяный орёт, а это Катька, оказывается, кричит!

Он убрался к себе в Камволино лишь в обед. Жизнь в это время стала серой и невыносимой, как эта оттепель…

***

В воскресенье зажгли вторую свечу – вифлеемскую, символизирующую возвращение Иосифа и Марии с переписи:

Адвент приходит в гости к нам -

Вторая вот свеча.

Друг друга мы прощать должны,

Христос нам завещал!

Из Иркутска вернулся пастор и рассказал о посещении родственников:

– Есть ещё у нас и третья группа родственников. Они живут в частном секторе. К ним никто не ходит, и они ни к кому не ходят. Звонок не работает, собаке было лень на меня лаять! Мне они были не рады: чего ты пришёл! И только лишь одна маленькая девочка заинтересовалась вестью о Боге!

Катя развеселилась. Ну, просто про неё!

И снова хлебопреломление. Алексей предложил каждому помолиться с возложением рук за соседа, у которого что-то болит.

К ней подошла стройная белокурая девушка и любезно предложила помолиться за неё. Звали её Эрика.

– Вы немка?

– Нет, русская.

Вадим или Дима, маленький сопастор в синем пиджаке, пригласил:

– Выйдите все те, у кого был день рождения в октябре и ноябре.

Им подарили по календарю.

У Михайловой всегда было отличное настроение, когда она уходила из церкви. (После детей Божьих становилось как-то тошно). А здесь она просто окуналась в прошлое, которое всегда кажется слаще. (Хотя изначально и была какая-то тоска по «старому коллективу» в силу привычки).

С Оксаной Катя не общалась, она её побаивалась, хотя квартирантка вела себя с нею подчёркнуто почтительно. А вот Никой они много разговаривали. Бертяева, как и она, любила читать. (Да и Оксана – тоже: она забрала себе фантастику Максима, и очень удивлялась, что книги сейчас выбрасываются!)

– Мне от дяди досталась хорошая библиотека, – задумчиво вспоминала Ника. – А читать я полюбила после того, как прочла «Белую ворону», это про девчонку…

– Я тоже часто её читала! – обрадовалась Катя. – У меня есть друг, он работал депутатом. Мы с ним тоже меняемся книгами. Каждый всегда выбирает то, что для него важно.

Но сегодня жиличка агрессивно рассказывала, что у неё на Западной Украине несколько квартир с евроремонтом, кое-что родственники по бедности продали, но всё равно ещё осталось.

– Я, вообще-то, предприниматель, и без дела долго сидеть не могу, – с вызовом говорила Бертяева. – У меня была химчистка…

Все они оставили в своём СНГ большой бизнес, особняки, и приехали сюда в ужасной обуви! «Блеф СНГ», была такая рубрика в газете «Завтра». Но Михайлова её уже давно в руках не держала.

– А ещё я – юрист, правда, без образования. Ко мне все обращаются за консультациями… Помню, как я здесь болела, а полиса нет! Отец вызвал «скорую», а она не везёт! А у меня – температура сорок! Но мне сказали: мы вызовем вам завтра врача из поликлиники. В больницу меня взяли, вылечили…

В этот же вечер намечалась воскресная школа. Ника тоже была верующая, но Катя не стала её приглашать.

На Украине у неё остались друзья-адвентисты, но сама Бертяева была православного вероисповедания. Предки же – старообрядцы, прыгуны. Михайловой это было странно: она считала, что все хохлы – какие-нибудь язычники, поклоняющиеся салу.

Но адвентистов Бертяева костерила за большие поборы с прихожан:

– Представляешь, идут по рядам с мешком и собирают деньги кому-нибудь на лечение!!!

– Это же хорошо, если в коллективе о тебе заботятся.

У самой же Ники дети на Украине болели.

– У Насти сейчас тромбоцитопения. Они всё золото заложили. У неё это хроническое. Помню, в детстве принесли её с качелей, а она вся синяя. А врачи – дураки, не могут диагноз правильный поставить!

На воскресной школе было две бабушки и женщина помоложе, Катерина Ивановна. Та работала страховщиком, и при случае выпендривалась, что все на работе смеются над её «Хундай-Солярисом»: «Что же ты ездишь на такой машине, купи новую!»

Но Михайлова на месте Катерины Ивановны взяла бы шикарные сапоги и красивую шубу. Золотистую, с большим капюшоном, или узкую, приталенную. А то с некогда элегантных модельных сапог «бизнесменши» уже лохмотья свисали, а на старый тёмный полушубок смотреть было тошно. А тачка корейская ездит, и ладно.

А отца Алексия всё не было. И тут все вспомнили, что в понедельник большой праздник – день памяти великомученицы Екатерины. Именины Катя никогда не праздновала, и об этом дне забывала всё время.

– Как вас зовут, сестра во Христе? – спросила страховщица.

– Екатерина.

– И меня! А вас?

А две бабушки на одно лицо оказались Светами.

– Две Кати и две Светы! Надо же!

Да, как парные шахматные фигуры, чёрные и белые.

Михайлова подумала: как же у нас интересно получается с именами. Она застала бабушек Варь, Клавдий и Ксений. Это в глубоком детстве, рождённых в начале века, при царском правительстве. На заре туманной юности – Зинаиды, Зои, Тамары, Валентины, Галины. А сейчас – бабушки Светы.

Из Ферзёва прибыли Родион, Татьяна и их гиперактивная София. На правом плече у женщины всё болтался нелепый вещевой мешочек. Она поставила его на стул, дочка села сверху. Мать закричала:

– Осторожно, София! Там же у меня планшет, раздавишь!!!

Это ей всех удивить надо было, мол, какая я крутая!

Татьяна и сегодня была в не снимаемой персиковой кофточке с резиновыми косичками, и одна из Свет подобострастно спросила:

– Сами вязали?

А Таня как выпятит грудь колесом, только держись:

– Да кто же сейчас вяжет! Это раньше сидели и вязали! А сейчас! Вот я работаю в солидной фирме, мне некогда! Я рассказываю им про наши праздники, а они не слушают!

Все Катины знакомые сектанты ныли, что православные их притесняют, чуть ли не на инквизиторский костёр тащат! А Таня и Катерина Ивановна жаловались, что светские люди (у нас же нет сектантских ругательств «люди мира», «мирские») над ними смеются. Катя не верила, а зря.

– Хорошо, сёстры во Христе… и братья, – взяла инициативу Катерина Ивановна. – Давайте вспомним, что говорил батюшка на прошлой неделе. Меня лично не было!

– О различии православной и католической традиции изображения страстей Христовых, – тут же вспомнила Михайлова. – В православии Иисус уже мёртв, всё свершилось. А у католиков только мучается.

– Как же вы всё хорошо помните, сестра во Христе! – восхитилась Катерина Ивановна.

Но тут из коридора прибежала София с планшетом и затараторила:

– Мама, там один мультфильм…он про убийство, но мне его можно смотреть, потому что там добро побеждает зло!

– У нас дома нет телевизора, – выпятила плоскую грудь Татьяна, – и я всё полезное скачиваю ей на планшет!

Зато спам какой славный идёт! Сосед запросит, а ты смотришь! «Вместе с… в Яндексе ищут…»

– Нужно прекратить чтение романов, – глупо улыбаясь, сказала одна из Свет.

Господи, ну какие сейчас «романы»! «Камеди клаб», социальные сети. Где-то это Михайлова уже слышала.

– Так давайте дебилиться в интернете! – не сдержалась она.

– Вот вы когда прочли последний роман? – всё также глупо улыбаясь, спросила Света.

В ту среду, когда Михайлова не попала на группу, она дочитала «Благословение» Даниэлы Стил, – о трёх не знакомых между собой семейных парах в разных концах Америки, которым приспичило иметь детей. Жене сорок два, муж на двадцать лет старше! И никто их не ругал за такую безответственность! Какие же медицинские гадости там описывались! Но Катя сказала о другом авторе:

– Чингиза Айтматова, но только не романы, а повести. «Джамиля», «Тополёк мой в красной косынке». Это вообще – моё открытие.

– И когда всё это было, в годах 80-х? – деловито спросила другая Света.

– В 50-х и 60-х. После войны.

Ещё немного поговорили и расстались. Катерина Ивановна побежала вприпрыжку к своей машине.

А Михайлова, как всегда, отчаянно понадеялась, что теперь на воскресной школе всё изменится…