Читать книгу Космос-хаос. Уничтоженное пастбище - Артем Овчаренко-Артецкий - Страница 4

МЕСТНАЯ ГРУППА ГАЛАКТИК, ГАЛАКТИКА ТРЕУГОЛЬНИКА, АТМОСФЕРА ПЛАНЕТЫ ГУРАН

Ханар распахнул глаза. Через мониторы вдали он видел размашистые облака, небесные прослойки и помехи, которые портили изображение. Нагда зевнул и уставился на первого пилота, на второго. Рулевой руководил полетом, а помощник его кликал на системе управления переключатели и водил пальцем по сенсору на панели. С отсека за своим плечом министр обороны вытянул металлическую пластину и зажал ее сторону. Кружило голову, тошнило, было слабым любое касание пальцем после недолгого сна. На пластинке – тонкой, как лезвие ножа – появился пылающий сенсор телефона. Он мигал и обрывчато проектировался. На нем стала яснее первая полоска, другая, красное мигание поплыло по мобильному экрану. Телефон сразу же отключился.

Нагда с трудом проснулся, в глазах плыла неотчетливая картинка. Все изменилось. В темном экране телефона генерал видел свое отражение: морщин не сосчитать. Он положил металлическую пластинку обратно в отсек. Вздохнул, широко раскрыл рот. Рука прошлась еще по нескольким упаковкам отсека с личными безделушками министра, а потом вернулась к ремням, прижалась к ребрам. Ханар выпрямился и с облегчением в давлении заполнил рубку бодрящим зевом.

– Что, сигнала нет? – спросил министр обороны.

Пилоты айкнули и не обратили и внимания на поставленный вопрос. Ханар затянул ремни, закрыл глаза. И вновь открыл. Когда звездолет уже в облаках, было не до сна. Щулер бормотал.

– Роберт, короли давних времен нашей республики и не увидели бы того, чего мы добились. Как мы слились с Треугольником, удобно примостились…

Так вот, возмущался сдержанно министр обороны, на его вопрос не отвечают, а друг с другом воркуют уже. Всего лишь подготовка к разговору? Умели они, не умели – кто бы узнал их в молчании пройденного времени?

– Щулер, и не увидели бы, – отвечал второй. Его рука повисла в воздухе. – Короли купались в помете, не зная бани. Королевство было было слишком мало, как и республика в первые десятилетия.

Гуран влиял на умные слова людей, вызывал у них желание поговорить? Министр будто всегда был на этой планете, сопровождая не пилотов, а их голограммы. Рука Роберта пала на блок управления. Товарищ его, главный в звездолете, говорил:

– Ага, прошли года, прошли столетия на нашей планете. И слава Маллусу, что к нашей планете не пришла участь Гурана. Мы целы благодаря Маллусу, спасителю космоса и Вселенной.

– Щулер, и с чего ты заговорил об этом?

Министр обороны внимательно прислушался до речей. Рулевой выдался умным человеком, очень умным человеком. «Давай, давай, вам осталось чуть-чуть, чтоб убить космический эффект молчания в ваших сердцах!» – подумал министр обороны. На него этот эффект не действовал. Может, и не в нем дело…

– Просто так. Мы скоро приземляемся. Наконец. И меня не покидает восторг от величия.

– От нашего величия?! – воскликнул Роберт. – В одном только Светлом Поле десятки тысяч республик и монархий, а мы так, пустышка. Нас и не считают за влиятельное звездное государство.

– Даже больше, – пытался проникнуть в слова пилотов министр обороны.

Щулер сразу повысил тон:

– Я чувствую, я чувствую, после Гурана – именно посчитают. И не отвергнут нас, брат.

Каким условием было попадание страны в зону влиятельных звездных государств? Для Нагды, родина его, Горнагор, была совершенным, продвинутым технологическим гигантом, а в сведениях пилотов лишь пустышкой. Ханар глянул на монитор. Звездолет вылетал из облаков, был виден чистый небесный горизонт, а посредине материнская звезда, блестела и оплодотворяла планету. Снега не шли, была видна безгрешная атмосферная гладь.

– Ханар, вы неслабо так храпите, – заметил Щулер.

Иной другой министр обороны бы наорал на пилота-рулевого за этакое хамство. Аэто и было хамством-то, в «общепринятой» теории старшего поколения. Ханар заметил это и лишь улыбнулся, вытянул руку и потянулся до рычага рядом с собой. Кресло покосилось под углом.

Нагда сам удивлялся, как ранее мог засыпать в перпендикуляре сиденья.

– Я знаю, мои друзья, – и Ханар улыбнулся.

Нагда понял их – пилоты поняли его. Ханар отличался от других министров обороны, и его взяли вовсе не за излишнюю и невоздержанную строгость к подчиненным солдатам. Нагда отлично помнил и то, как президент лично пригласил к себе его на аудиенцию. Тогда Ханар на выборах набрал 99 процентов голосов, и у правителя республики это вызвало сомнение. Нагда доказал свою роль, народ поддержал как в тот раз, на общих выборах министров. А те ночи во время сна министра, избранного из обычного генерала-пенсионера по имени Ханар Нагда, в кругах его друзей просто «Ханарик» или «Нагадага»… Их не забыть! Нагда не понимал, что после смерти чопорного министра обороны и преждевременных общих выборов министров республики избрали пенсионера! Среди сотни генералов – и он один. И во времена сновидений Нагда вечно терзал себя сомнениями, сравнивал себя с ним; вынужденная бессонница била старика мнимыми розгами.

– Генерал Ханар, а что вы спросили? – говорил Щулер. – После вашего храпа вы задали весьма неразборчивый вопрос.

– Про сигнал?

– Да, типа того. Про сигнал. И про голубику. Набор слов.

– Точно.

И Нагда засмеялся. Его и бывшего министра обороны сравнивать, как и магазинную самогонку с изысканным мускатным вином! Как и смех с угрюмостью, только более существенно. Ханар не только имел удивительную способность договариваться и поддерживать каждого, от рядового и до майора, от друга и даже до врага. Нагда умел подбодрить искренним смехом. В горнагорских кругах это было чем-то удивительным.

– Так вот, мы приближаемся к площадке со звездолетами. К исследовательской базе. Остались секунды, в этом и не сомневайтесь.

– Лишь бы не минуты.

Нагда погрузился в спокойствие, уже начал расстегивать себя от кресла. Он почувствует себя вольной птицы после освобождения от черных оков!

Министр обороны упал на холодный пол, грохнулся на бок. Кость одной ноги заныла, ребра стукнулись о металл звездолета и приняли неслабую такую боль. Помощник рулевого, в отличие от внимательного к монитору товарища, глянул на Ханара, Нагда поймал его взгляд. Роберт сразу вышел из кресла, ремни свободно ушли в стороны и приуныли. Под храп ионных двигателей тянулась рука помощника рулевого. Министр обороны выхватил ее, сжался и поднялся на ноги. Ещё несколько секунд выбивало Ханара из себя сильное головокружение. Его, бедного старика, за руку держал Роберт. Министр обороны отошёл в сторону, прислонился к стенке.

– Вам собрать вещи сейчас или чуть позже? – Роберт отдалился.

– Не надо, я сам соберу.

Министр устоял на ногах. Вот оно, гравитационное шоу появления. Голова министра вот только приняла под внимание то, что ястреб-А3-доп прибыл на планету Гуран.

Ханару показалось, что Роберт улыбнулся. Выражение пилота было чем-то редким, не обыденным. Он улыбался!

– Нет, министр-генерал. Я вас не спрашивал, собирать вещи или нет. Я у вас уточнял время, не более.

– Ну, как желаете. Но лучше сейчас, чтоб не задерживаться.

– Ага, – высказывался рулевой. – Мы уже приземляемся.

Нагда скользнул спиной по стенке и бухнулся на свой зад. Министр обороны поджал ноги и приложил голову к коленям. После сна и после космических перелетов министр счел нужным поскорее собрать себя в единое целое.

Он поднял голову. Помощник пилота, высокий парень-стажировщик, подошёл к двери хранилища. Она выдвинулась и скрылась за стенкой, проход засиял открытыми красками. В нем силуэт плыл, как масло на солнце.

– Министр, ваш чемодан? Весь? А из арсенала звездолета с оружием что?

– Плазменный пистолет с полным зарядом, винтовка… энергетическая, – разъяснял Ханар. У него было много оружия, многое из которых придется оставить где-нибудь. – Собери из отсеков все безделушки и сложи их в один общий пакет. Телефон вручите в руку мне при выходе. И, конечно, весь мой чемодан, у вас я уж точно его не оставлю.

– А почему?

Министр обороны приложил тяжёлый свой череп к коленям, вернул себя обратно к опоре.

– Если ваш корабль улетит, то мне придется покупать новое белье, гуранское. А на Гуране мутантом мне не хочется стать.

Второй пилот неожиданно потянул рычаг, взорвался щелчок в рубке, отчего Ханар вскочил на ноги. Нагда начал видеть яснее; сильнее учуял запахи сушеной рыбы и сильнее услышал разговоры. Ощущения в звездолете значительно отличались: и когда министр был в космосе, и когда он оказался на Гуране. Значительно. Визг антигравитационного двигателя и пара проколол заложенные перепонки.

Щулер встрял в покой Ханара:

– Не переживайте, наш корабль тут еще надолго. И да, кто тут живым остался? Ясно, никто, и мутантов не бывает.

Ханар вялым голосом спросил:

– Вы… уверены?

Пауза. Очередной щелчок, повторный. Долгая пауза. Щелчки, словно водный плеск, разбегающиеся. Настроилось давление. Ханар вперевалочку подошел к главному пилоту, повис над его головой

– Ладно, министр. Не уверен я.

И корабль ножками приземлился на поверхность, общий механизм скорректировал падение судна. Министру обороны Роберт покатил чемодан на колесиках. В другой руке товарищ рулевого сжимал две пластины. Одна широкая – ноутбук, а другая компактная – телефон. Нагда отошел, помощник рулевого – к нему. Ханар выхватил телефон из протянутой руки Роберта и кивнул пилоту, пробормотал слово благодарности под себя и поймал взгляд поднимающегося Щулера. Экраны за ним были выключены, а рулевой натягивал на себя стеганую меховую куртку с серебристыми заклепками.

– Роберт, принеси министру шубу.

Через время Роберт принес верхнюю одежду.

– На планете так холодно, как рассказывают в новейшей истории детям? – Нагда выхватил и куртку, вошел в нее и располнел. – Очень холодно?

– Генерал Ханар, да.

Нагда развернулся к двери шлюза. Над ней включился поперек красный продолговатый датчик, интерес пытал генерала изнутри. Какая за стенами этого звездолета планета? И как примут министра обороны на ней другие?

Щулер положил на плечо генерала руку. Ханар вначале не почувствовал ее.

– Спасибо, генерал, что поддерживаете нас.

Ханар развернулся к рулевому. Как за минуты все могло резко поменяться. Генерал поддерживал их на протяжении пути, но не слышал ответа. Теперь ему доверились; их взгляды сошлись вместе, готовые к неожиданностям.

– Согласен!

Роберт выкрикнул издалека, будто уходил в санузел. Его голос был столь искренним, как у дворового ребенка. Жизнерадостным и позитивным.

– Я бывал лишь на дозоре орбиты нашей родной планеты, – продолжал Щулер. – И нашу родную планету я с Робертом никогда не покидал. И вот, моя мечта исполнилась. Спасибо Вам.

– Мне? – смущенно переспросил Ханар.

– Вы проделываете нерасторжимую связь между нашим звездолетом и Маллусом.

– И вам спасибо.

– А ну-ка, повернитесь.

Это говорил Роберт. С оружием на руках, которое переливалось лампами отключающейся рубки. Лазурные линии циркулировали по оружию. Плазменный пистолет сверкал в юношеской ладони помощника рулевого. Ханар развернулся уже к выходу. Вначале на министра обороны нацепили портупею, сзади нагромоздили винтовки. Потом вокруг него обернули портативные заряды для дробовика. Нагда улыбнулся. Он быстро подружился с пилотами – сможет подружиться и с работниками на станции.

– Все, министр.

Дверь прокрутилась и ушла в бок. Министр шагнул в промежуточный коридор шлюза. Следующая белесая дверь скрылась за тонкой стенкой и впустила прохладный неприятный порыв. Прожигающий свет будто оттолкнул Ханара обратно в рубку. Он справился и подошел ближе к порогу, из приподнятого блока которого вышел трап. Сходни вскоре опустились на серо-белую землю. Нагруженный Ханар спрятал пластину телефона в кармане истощенных брюк, свои вещи покатил по металлическому трапу. Вот она, настоящая свобода.

– Вы не знаете, где вице-президент Нумарган? Захар Нумарган.

– Нет, – ответил Щулер. Его товарищ, брат и помощник в одном лице Роберт, задерживался в звездолете. – Я и не знал, что у нас есть вице-президент.

Министр обороны осмотрелся.

– А теперь будете знать, что есть. Он распространяет власть президента на Гуране, без него было бы это сложно. Вот только где его черти носит? Мне говорили, что он обожает скрываться от коллег, но не настолько же!

Министр обороны вновь осмотрелся. Огромная исследовательская территория, скорее, была обширнее мегаполиса. И его жители – звездолеты, все одной модели и фирмы, как под копирку. Ястребы – и похожи они на птиц, вольных и стойких, с широким крылом и нержавеющим телом. Сколько они парсеков преодолели, сколько раз погрузились в субсветовую и сверхсветовую варп-скорость, чтоб поскорее добраться до заветной цели. Сколько синего топлива галактики поглощали и выбрасывали его отходы в вакуум, сколько пережили пилотов, очень умелых мастеров или смущенных новобранцев. Сколько раз они сжимали пространство… Их миллион и несколько, это точно. Ни одной больше техники, лишь они, ястребы металлические, сияли зайцами вшитого в гуранский пух солнечного диска. Кто первой модели, кто второй, кто третьей; кто для одного, кто для двух, кто грузовой. Министр догадывался, что республика Горнагор еще не успела доставить все свое разнообразие крейсеров и машин до колонии, что крупные космические базы еще не собрались в полет к орбите планете, которую съели ядерные войны.

А посреди космических кораблей маршировали воины, верные на вахту служители своей родине-колонизатору. Их движения контролировали офицеры и будто не замечали, что прибыл министр обороны. Может, и веской причина была. Ханар со своими пилотами был замкнут в миллионы и больше существ с разумом. Он высматривал не только людей, но и прислужливых представителей иных гуманоидных рас. Чудны они, но отлично вписывающиеся в униформу! Технологическая станция пестрила строгими нарядами, цинковыми и серыми. Мириады разумных существ сбивали с толку министра. Сколько восторга! Никогда так министр обороны не чувствовал себя песчинкой, которую так никто и никогда не заметит под волной обстоятельств.

И поднял голову, воздел ее к солнцу, как к олицетворению наблюдающего за тобой Маллуса. В небосводе закружили прочие звездолеты, как птицы. Они лавировали ветер и разгоняли живых существ возникающими следами. Птиц? Уж больно сильно походили они на воронов: черные, боятся космических кораблей. А вдруг там вице-президент? И он еще не приземлился? На удивление Нагды, снег не шел. Однако никто и не говорил, что не было холодно. Шуба едва спасала министра обороны от заядлого температурного минуса. Он поднес ко лбу ладонь и вновь глянул на чистое солнце.

На его плечо упала тяжелая рука. Его пилоты, подумал министр обороны и проделал медленный поворот. Ноги кривились, но Ханар держался. Мороз бил по щекам, а тепло прорывалось через ядерную пелену и обогревало всяк живущего на Гуране. И даже вице-президента, стоящего перед Ханаром. Два пилота отошли к министру обороны, скрылись за его спиной. Нагда остался один на один с Захаром Нумарганом, статным и не сдающимся мужчиной. Вице-президент заглядывал в душу министра обороны.

– Здравствуй, друг! – поприветствовал он.

– А я уже Вам друг? – опешил министр обороны. Он не сводил взгляда с вице-президента, улыбка держала невозмутимость.

Генерал знал Захара лишь поверхностно: второй, пять лет назад избранный, вице-президент, проделавший стократ больше работы, чем предшественник за двадцать пять лет.

– Да, друг, давайте на «ты».

– На «ты»? – слово министра обороны казалось удивительным.

И они пожали друг другу руки, крепко обнялись.

– Конечно, – говорил Захар. На мгновение у него дрогнула улыбка. Хладнокровие менялось на алой раненой физиономии. – Министр министру друг, президент президенту друг, министр президенту друг, президент министру друг. Все взаимосвязано?

Нагда ответил ему утвердительно и заметил, как подозрительный взгляд вице-президента перешел к двум пилотам.

– А это твои ребята?

Ханар попятился к ним и перебил товарищеское общение: тихое, как у ночного горного ручейка.

– Это мои друзья. Мы проделали с ними долгий путь перед Гураном, пережили столь трудные времена.

– Я поинтересуюсь у вас позже, – Нумарган принял официальное выражение, – а пока гляньте на Великую Вышку. Мы стараемся достроить и сделать ее эффективной небоскребной башней, утвердить планету в реестр.

Нагда увидел невероятное строение. Вот она, Великая Вышка. Чертежи всей галактики – достояние Великих Проповедников и их последователей, Учеников Космос-Хаоса. На каждой планете возвышалась башня; конечно же, на всех, включенных в реестр. Галактика Треугольника связывалась благодаря им в единую сеть взаимодействия с расами, народами и звездными системами. Синтезированные кристаллы почти магически разгоняли связь, и чем больше была конструкция, тем быстрее и обширнее передавался код по Треугольнику. Это ретрансляторы, плетущие огромную галактическую паутину.

Министр обороны неоднократно посещал Великую Вышку своей родной планеты Холга, задыхался от потери духа. И вот она, новая, неповторимая – и под ее тенью Гуран покоился. Недостроенная, но с огромной перспективой. Рядом с ней все слабонервные падали в обморок. Высокотехнологичный исполин растягивался вширь в несколько коттеджей, а высотой плавно касался до облаков.

Они подходили и приближались к металлическому гиганту, в котором циркулировало шумящее действие. В нем переливались лазурные линии, вьющиеся и ровные, а разрезы разделяли Великую Вышку на три вертикальные части. Великанская конструкция была прижата строительными железными лесами, тросы и толстые провода удерживали недостроенную башню. На левитирующих и парящих платформах с высоким ограждением летали строители и присоединялись к балкам и лесам, слабое жужжание неслось с высоты птичьего полета. Но то, до чего стремилась республика Горнагор, все равно навсегда поражало разум. Треугольник расцвел благодаря Революции, а такие планеты, как Гуран, вот только возрождались. Борьба с ядерной землей была самой непростой в истории Горнагора, и за нее государство, казалось, взялось поспешно.

Все – как и звездолеты, как и муштра солдат – стояло на выжженной сырой земле. На смену не справившейся власти пришли инопланетяне, а именно горнагорцы, которым повезло было открыть Гуран вовремя. Снег слегка припорошил сырую землю, придал особый оттенок. Нагда, сворачивая с вице-президентом в иную от Вышки сторону, думал о том, что происходило за неосязаемыми просторами взлетной станции.

– И как тебе?

– Великолепно.

Ханар отзывался с восхищением и крепко цеплялся за разговор пилотов, идущих позади.

– Великолепно… – говорили и они, пилоты.

И так они шли несколько минут. Десятков. Доходило до часа. Все останавливались, чтоб отдохнуть, и слушали ликбез и подробности вице-президента. Посадочной станции могли позавидовать даже города-миллионники. Он рассказал о том, как строилась Великая Вышка под его контролем, как пустое поле, свободное от радиации, за считанные дни заполнилось кораблями строителей и работниками президентского процесса, как повлияла война на мир.

И особенно про то, что Великие Проповедники точно были на Гуране. Если сейчас был 5000 год с введения Стандарта, то по некоторым данным они прибыли до планеты за несколько тысяч космических лет до поколения министра обороны. Только что заставило их покинуть Гуран, продолжало оставаться загадкой. Оставили давным-давно цивилизацию, которая сама же уничтожила эти земли. Теперь на сокрушенную планету ворвались горнагорские колонисты, чтоб использовать ее ради своих целей.

Про города, про деревни, про леса – и обо всем забытом молвил Захар.

Наконец, они прибыли в неизвестное здание из кирпича, будто отлитого из металла. Старая выдвижная дверь открыла путь в здание – в строение, одно из первых на исследовательской базе.

Узкое помещение заканчивалось дверью в уборную; тушенка, питьевая вода и кусочки фруктов в вакууме лежали на полочках прилавка, они красовались разнообразными оттенками. Горшки с вялыми цветами украсили подоконники высоких окон, люди душно копошились в столовой.

Вышла высокая женщина с пустым подносом на руках. Она скрылась за занавесками, шикнула на общепринятом языке и вернулась. Теперь у нее был полный поднос, со стаканчиками с солью, перцем и тростниковым сахаром, с перевязанным прогнившей тряпкой хлебом, с небрежно расположенными столовыми приборами. Женщина предложила сесть за свободный столик.

Один стол окружили четыре стула – как раз для двух пилотов, министра обороны и вице-президента. Официантка разложила приборы, а после разрезала черствый хлеб грязным ножом и кусками наполнила низкую корзиночку с разорванными салфетками. Да уж, все было печально. Но желудок требовал пищи и жидкости, не более, только ее. Нагда попросил то, что предпочитает вице-президент, с ним согласились и два пилота. Животное желание пожрать было сдерживать непросто.

– У меня к вам вопрос, – Нумарган серьезно обратился к уставшей женщине. Ее синие глаза, окрашенные неумелым макияжем, неумолимо моргали, как крылья колибри. – Продукты не животных Гурана?

– Нет. Уставом и законодательством запрещено подавать в таких суровых условиях местных зверей.

– Да, вы правильно говорите. В условиях уничтоженного атомными атаками мира запрещено подавать пищу гуранского происхождения, – Захар проверял рабочих. – Тогда нам четыре открытых жестяных банок тушеной индюшатины, четыре бутылки воды и четыре упаковки нарезанного батата.

Женщина безмолвно покинула столик, протиснулась между людьми и иными представителями рас. Ее платье промелькнуло за шторами, закрывающими проход в неизвестное помещение. Наверное, в обычный склад, но точно не на кухню.

Министр обороны глядел в окно. Одновременно ужасный, одновременно завораживающий вид застал Ханар Нагда. Его рука дотронулась до окна в разводах, которое прикрывали пятнистые жирные гардины. Солнце падало на корабли, припекало грязные стекла некоего заведения, в котором находился Нагда…

– А потом в отель? – спросил министр обороны. Его чемодан оказался в ногах.

– Какой отель? Какой мотель? Вы про что? – кряхтел вице-президент. – Тут два в одном. Вот и столовая, и спальные комнаты. Приличные, чистые.

– Ага, чистые, – напротив Нагды Роберт провел рукой по стеклу и потом продвинулся к своему товарищу. – Я так и поверил, ага-ага.

Нагда последовал примеру и продвинулся к Захару.

– И я буду в таких условиях жить? Да это здание опаснее ядерной зоны!

На министра обороны уставились сотни взглядов. Одни открыли рот, и из них чуть не вывалилась еда, другие пережевывали пищу и даже не обращали на вскрикивание министра обороны, остальные переходили к скрытому разговору с соседом по стулу. В возникшей тишине пробивались отдельные шумы. Низкие деревянные табуреты скрипели, металлический пол проваливался в ржавчину.

– Когда вы построили здание? – спросил Щулер.

– Это было при первом вице-президенте, в первые года колонизации. Его единственная полезная постройка, увы.

Нагда знал и то, как интенсивно изменился Гуран после прихода к власти второго вице-президента.

Еще долгое утяжеленное время глаза посетителей стреляли в министра обороны. Министр цокнул и неловко осмотрелся.

– Чем богаты, тем и рады, – заметил Нумарган. – И я в этих условиях буду жить, не переживайте. На Гуране мы все равны, разве я не прав? Так вот, с завтрашнего дня мы отправляемся на первую миссию. Мы вам и президенту не зря отправили посла с сообщением.

Ваши знания очень важны.

– И в чем?

– Мы должны отгребать за гуранскую власть, которая погубила эту планету войной еще до нашего прибытия, – перескакнул с темы на тему вице-президент. – Мне кажется, с нами начинают игру.

Нагда отпрянул от стола. По нему погнал муравей, который вскоре скрылся в щели между стеной и алюминиевой кромкой стола. Входная дверь отвратительными ударами открывалась и закрывалась, одни посетители входили, другие выходили. Все на лицо, в единой форме, в одинаковых плоских шляпах. Обстановка менялась не видом, а звуками, запахами и поведением гостей. Казалось, здесь находились вовсе не солдаты, не строители, а мелкие шабашники, немытые и невоспитанные.

– И кто начинает игру? – Нагда провел взглядом проходящего мальчика-подростка в подтяжках и женщину с культей.

– Выжившие, – слегка пафосно и в то же время сломлено ответил Захар. – Вы завтра все увидите, о них долго и нудно говорить. На Гуране нам не рады. И еще нелегалы… Вы ведь понимаете, что если президент о ком-то не знает и этот кто-то есть на Гуране, то этому кому-то не разрешено пребывать на планете?

Из соседнего помещения вылезла женщина-официантка. В столовой стало заметно меньше посетителей.

– Свидетельства и документы я выдам завтра. И еще. На сборе нужно быть вовремя, мы с вами вдвоем соберемся и отправимся. Мы, наконец, приступаем к изучению непосредственно город, почти закончив с этой огромной базой. – И вице-президент Захар Нумарган собственноручно расставил продукты на стол.

Из тридцати лет только несколько лет выдались продуктивными, и только при трехлетнем правлении Захара. Нагда это отлично понимал: предыдущий вице-президент явно пинал болты.