Читать книгу Космос-хаос. Уничтоженное пастбище - Артем Овчаренко-Артецкий - Страница 8

МЕСТНАЯ ГРУППА ГАЛАКТИК, ГАЛАКТИКА ТРЕУГОЛЬНИКА, ПЛАНЕТА ГУРАН

Ханар Нагда ответил вице-президенту:

– Да, тварь напала. К счастью, все обошлось.

Министр обороны указал на солдата, сидящего в конце покарябанного вагона серого неприметного метро. Транспорт еле двигался, точно старая старуха, и казалось, что на нем едешь целую вечность. Не смотря на медлительность, этот путь открыл истину: иногда мир любит терпеливых.

– И ты не пострадал? – вице-президент нагнулся к шлему у своих ног.

– Я вовремя спасся благодаря вот тому солдату.

Ханар развернулся к своему спасителю. Он махнул ему и подозвал к свободному месту около себя. Солдат прошептал своим соседям, что-то рассказал руками, тяжело поднялся и прошелся к Ханару. Сел так же тяжело между министром обороны и вице-президентом. Так сказать, примостился между высокопоставленными дядечками.

– Здравствуй, – Нагда пожал ему руку. – Ты меня спас, и я тебе благодарен. Очень.

Солдат скромно улыбнулся министру обороны:

– Спасибо. За мои обязанности не благодарят, генерал Нагда.

Ханар почесал себе по голове. Неприятное ощущение кралось под слои защитного костюма. Под баллоном со свежим и чистым кислородом таилась чесотка, ее напарники действовали под узким натянутым рукавом и у кисти под резиновой перчаткой. Нагда был нагружен – и в его планах было поскорее выбраться в свою комнатушку и снять тонну одежды. Министр обороны отлично понимал того солдата: костюм и вправду вместим. Все для своей же защиты, успокаивал себя Ханар, тяжесть в душе и тяжесть физическая жили в старике симбиотически. Министр обороны тронул дополнительный респиратор в ремнях и выдохнулся.

Вагон метро качался. Нагда и все остальные удержались за пластиковые побитые сиденья. Кто за них, кто за ближайшие металлические поручни, Гул колес и пронзительный скрип рельс будто подтолкнул вагон. Транспорт выровнялся – и министр обороны сразу же вернулся к разговору:

– Раз твоя обязанность – защитить меня. То моя обязанность – нацепить на тебя медаль, – усмехнулся Нагда и расслабился.

В его словах примешалась дерзость: медаль нацепить на солдата Горнагора мог только президент.

– Я слышал, вы… говорили о монстре, от которого я вас спас.

– Вот наконец-то.Слово спасет мир.

Министра обороны услышали и согласились. Ханар окинул всех взглядом и после анализа изношенного вагончика обернулся к солдату.

– Ты говорил про монстра? А что он делает на нашей базе?

– Не досмотрели. Они нагло лезут к нам… Рядом с площадкой для кораблей находятся болота, и эти… вылезли к нам из них. Мы не досмотрели, это наша вина. Наша обязанность – до конца стройки не допустить ни одного монстра…

– И как вы его называете? Не буду же я их называть…

– Просто… крокодилы, – улыбнулся солдат смелее. – Крокодил, лишенный полтела.

«Ладно», подумал Ханар.

И так проходило время. Поезд ускоренно двигался по прямому пути метрополитена. Министр обороны через затемненные окна видел скачущие сотни ламп, которые перекликались на стенах. Их зажгли колонисты после долгого застоя. Тусклые перебои за стеклом транспорта искрами бились в конвульсиях, блики доходили до пассажирского салона. И рассеивались. В длинном туннеле бродили то темнота, то свет.

Все были зимними птицами: спокойными, безмятежными. Идущие по проделанной дороге, как крысы: скрытые, тихие. Группа солдат под командованием Нагды была тише летнего колоска.

Ханар расслабился, но тут как тут в его разуме возникал образ того напавшего зверя. Мутированный крокодил без половины тела, которое зарастало? Так рождались существа на болотах? Жестокий мир, который подманивал горнагорцев-колонистов к клыкам. На планете республики Горнагор общепринятыми годами ранее вспыхнула война, где первый и последний раз была сброшена ядерная бомба. Генерал тогда не был министром; обычным «стариком», смотрящим с сыном новости по телевизору в богатом коттедже. Люди погибли от взрыва, а кто-то от рака, магически уцелев ранее. Поэтому, Ханару было интересно, куда прибудет скоростной поезд.

В окнах менялись цвета от ламп, а свет притрагивался до грязных стеклышек, но не успевал проникнуть в салон. Порыв транспорта отталкивал лучи туннеля. Немного Ханара укачивало, но и от ранее выпитой таблетки не было толку. Наверное, лучше, чем на субсветовой скорости. Нагда щипал свой плотно надетый костюм, поднимал голову вверх. Взгляд стремился к осыпанной краске выгнутого потолка, рвотный позыв у Нагды призывал дискомфорт.

Скорость пошла назад. Транспорт тормозил, но еще не останавливался. Предстоял долгий путь мимо разрушенных городов и сожженных лесов. Министр обороны осматривал вагон: старенький – как старик. Но живой! Прибывшие механики и техники с метрополии починили и свет, и транспорт. Салон лишь выделяли дозиметры, закрепленные ржавой проволокой к поручням. Один висел рядом с Ханаром.

Так продолжался этот путь. Сырость, прогнившие стены… и нота трупного запаха. Вагон дрожал, как министр обороны после встречи с первым монстром Гурана.

Первый туннель заканчивался белым светом. Поезд выходил на волю, словно газ из большой сияющей трубы. Через секунды однотипные стены сменились хмурым небом. Кремовыми известняковыми скалами по одну сторону пели с волнистым морем. Министр поднялся и удержался за верхние перекладины и прошел к противоположной стороне салона, примкнул к свободному месту и уставился через второе окошко на море.

Вода была немного мутноватой, через ее потемневшие волны перепрыгивали большие шипастые рыбы. О высокие острые скалы разбивалась пена, окончания и протянутые острые выступы сбивали и калечили птиц. Крылатые существа будто были лишены взгляда и врезались в вычищенный известняк. Облака опустились, сбрасывая мелкий снежок с дождем. Стойкие, но одинокие скалы принимали чистый окрас. Министр обороны стал свидетелем. В пассажирском салоне вагона было весьма холодно. Даже в утепленных меховых костюмах коченели конечности. Ханар увидел еще один туннель. На приобретенной скорости вагоны стучали колесами по рельсам и входили в тень следующей норы.

Через секунду тьма окутала поезд. Ханар занял свое место вновь и ощутил, как поезд метро начинал набирать разгон. Солдат покинул их, Нагда продвинулся к задумавшемуся Захару. Помыслил вместе с ним. Технологический прогресс Гурана был весьма слаб, но Великие Проповедники явно посетили его. Это были видно по давнему распространению общепринятого языка Треугольника. На стенах изображены расписание, маршруты метрополитена и имена сотрудников, правила и прочие деловые бумаги. Ханар повернулся к зацветшей путевой карте. Метрополитен, на поезде которого перемещался Нагда, объединял скалы Хундар и три района крупного промышленного города Обирвойск. Пожилой генерал смотрел на вагон и вспоминал родину. Горнагорские маглевы – в сравнении с этими гуранскими стариками, рокочущими о ржавчину.

– Что такое, не верится? – Министр Обороны уставился на Нумаргана. Вице-президент теперь смотрел в шлем на полу.

– А, генерал Ханар? Да, очень не верится. Не скажешь, что ты на Гуране. Это место такое… спокойное?

– Такой красоты и на Горнагоре нет, – Ханар хмыкнул и припал к спинке боком. Теперь кислородный прозрачный баллон был направлен к стороне выхода.

Один солдат с другим перешел вагон А-2 вдоль к следующему вагону, А-3. Пока министр обороны провожал подозрительную походку, Захар тревожно вздыхал и бормотал:

– Да ну, ты что, есть, и даже больше. Наша страна прекрасна. Мы бережем ее всеми силами.

Последний солдат, заканчивающий вереницу из вооруженных бойцов, смутно произнес:

– Ага, бережете. Вы все.

Вначале министр обороны не понял смысла слов бойца. Он или просто согласился, или просто поиздевался. Не понять, чего армия хочет. Вечно недовольна. Остальные солдаты, неотличимые в костюмах, встали. Давка их болталась, пока логично не рассосалась. Последовал механический голос. Роботизированная речь эхом отталкивалась от стен и распространялась по всему длинному вагону, повторялась два-три раза:

– Следующая станция – «Хундар-депо». Конечная. Удачной… вам… дороги. Во славу Либилиуса и Совета Директоров.

Ханар послушал запрограммированный голос. Фразы робота-контролера подталкивали министра обороны на осознание. Где они находились, что существовало ранее. Либилиус и Совет Директоров – больше походило на название некого государство, страны, существующего до роковой войны. От предполагаемых событий Нагде стало не по себе.

– Ханар Нагда, мы прибыли.

– Ах да… прибыли.

Вагон остановился и немного пошатнулся. Министр обороны схватился за шлем и поднялся вслед за всеми. Кто начал уже надевать его на себя, кто оставлял в свободной руке. А Ханар глядел на дозиметр и просто надеялся, что он не сломан. Вице-президент и министр обороны вежливо подождали, пока все остальные выходили через открытые двери.

– Мы ждем, пока все выйдут?

– Конечно. – Министр обороны стоял на месте, как статуя. – У нас в этом нет преимущества, вице-президент Захар Нумарган. Это военная этика.

После того, как все остальные вышли из вагона, Нагда и Захар покинули поезд метро последним. Вице-президент проворчал и последовал за министром обороны.

Ханара все ждали. Солдаты крупного батальона перекрикивались и перешептывались между собой, а министр обороны поднимал вверх руку и махал в сторону каменных ступеней. Лестница шла вверх, смуглый свет чертил выход из подземелья метро, слабо просачивался в толпу воинов. Сотни оружий на спинах, сотни надетых и не надетых шлемов, сотни окутанных бойцов представали впереди Ханара. Идущие чеканным шагом, все такие деловые. Никто и не сообразил, чтоб пропустить слабого. Все лезли тучей на волю, инстинктивно вылезали к свету.

      Пожилой генерал с вице-президентом шли позади и общались. Так, об обыденных делах. О семье, о женах, о сыновьях с дочерьми. О том, как выбирать друзей, о лучших продуктах. Захар прославлял дочь, Нагда прославлял сына. Потом приступали к условиям: обсуждали демократию Горнагора, сравнивали режимы, предполагали, как сложатся дела на Гуране политически. Захар боялся о потере своего поста. Немного бессмысленная молва двух должностных лиц перебивала душное шествие по станции.

Вышли наверх, покинув подземелье, и всей толпой помчались к сломанным дверям. Купольная крыша здания свесила вниз люстры. Светильники сломаны, серый пол в осколках, железе и штукатурке. Из здания будто вытащили все вещи и принадлежности, и остался мусор, разорванная бумага, порожние стойки и пустота цивилизации. «Депо», наполненное духом жаркой работы.

Дети батальона вышли фигурой под небо. Их окружили скалы, которые тянулись к небесам, и морской шум окружил их тоже. Птицы трупного построения роняли в воздухе перья и прятались за каменными исполинами. Вместо растительности – пол из голыша, гальки и кинутых кусков известняка. Небо – пустота, серая-серая, снежная-снежная. На статуйных телах сидело подобие ободранных воронов. Некоторые птицы, крупные и омерзительные, каркали и кружили около белесых гигантов. К счастью, не нападали.

А впереди – море. Оно играло волнами с подножиями скал и известняковыми исполинами, тонущими в мутной воде. И… медуза.

Ханар Нагда обернулся к вице-президенту, чтоб рассказать о медузе, но тот подзывал министра обороны к незнакомцу. Угрюмый общипанный человек сидел на каменной скамье с дозиметром в руке. Высокое тело показало горбик, когда незнакомец нагнулся к прибору. Мужчина поднял голову: в военной серой форме, с черными линиями на рукавах, резиновыми перчатками и защитным шлемом, сидящим около. Незнакомец через маленькие очки, непривычно сидящие на нем, смотрел на Ханара. Нагда улыбнулся – и ответная улыбка… не встретила его.

– Радиация… 0.2 микрозиверт в час, идеально.

Ханар подошел к нему. Незнакомец и не собирался подниматься.

– Я генерал Дорбан Бандор, приветствую вас, – он протянул руку, также сидя на скамье. Нагда сжал ее – и сила мужчины потянула его к себе.

Ханар оступился и сразу же попятился назад.

– Да, а я генерал Ханар…

– Министр обороны, генерал Ханар Нагда, вы хотели сказать? – перебил Дорбан.

– Да, – заикнулся Ханар.

Дорбан почесал морщинистый лоб и продолжил:

– Я вас поздравляю с такой занятой должностью. Мы собрали круг знатных джентльменов, как я вижу: генерал Дорбан Бандор собственной персоной, отважный и «не такой как все», – а вот это обидно, – министр обороны и вице-президент Захар Нумарган, верный слуга президента. Но условия нас собрали вместе, именно так. И ради этих условий я предпринял радикальную меру: через силу бросил пить лучшее виски в стране, которую пришлось покинуть тоже, и бросил курить лучший табак в стране, к которой мы вернемся не скоро. Я все правильно говорю?

Ханару генерал Дорбан Бандор показался недоверчивым мужчиной, в очках, с седой щетиной и длинным волосом. Нагда надеялся, что с ним сложатся нормальные отношения. Старик, как и министр обороны. Больше их отличало лицо. Точнее, определенное выражение на нем. Нагду и не удивила серьезность военного. На одно лицо, как и все командиры на Горнагоре.

– Так вот, министр обороны. – Дорбан положил дозиметр в карман. Бандор был настроен не на детские шуточки. Он был похож на папочку с запасом строгости. – Вы знаете ситуацию. Независимые исследователи без позволения правительства лезут на планету, а мы потом за них отвечаем и отчитываемся. Они погибнут – и народ побросает в нас гнилыми томатами. Вы понимаете? Это недопустимо! Эта планета предоставляет нам самые ужасные условия во Вселенной, что о гостеприимстве тут и думать нечего!

Ханар отошел в сторонку, пропустив Захара.

– Тогда почему мы сразу не направились в город и не начали расследование?

Вице-президент перекрикивал шум солдат и подходил ближе. Воины были взбудоражены, крики и разговоры их возвышались над скалами. Прогнали без позволения тишину.

– Вице-президент, вы настолько глупы? Весь в эту кучку солдат? Все три района представляют сплошную зону радиации, большую колонию… костей друг на дружке! – Бандор развел руки, будто представлял размеры. – И все станции в эти районы переполнены радиацией. И этот город, и сотни других, и тысячи других. Нет, я немного сглупил. По нашим проведенным годам на Гуране выяснилось, что Обирвойск пострадал на планете Гуран сильнее всех. Многие из наших исследователей, санкционированных, – выделил он, – пропали там, а те, что вернулись, получили страшную лучевую болезнь. Поэтому респираторы не помогут, я в наших подозрительного качества костюмах, конечно, сомневаюсь… Это слишком рискованно: выйти на следующей станции и на следующий же день всем передохнуть! Тогда чего не остался, Захар Нумарган, на базе и не начал подписывать указы и чего-то там регулировать?

Захар промолчал. Ханар понимал, что против высокого авторитетного генерала не устоять. Нумарган был вторым лицом в иерархии президента. А рядом с Дорбаном – маленьким рядовым, которого отсчитывает строгий офицер.

– Это лучший батальон, который можно послать на исследование, – заметил Нагда.

– Тогда если у вас железный кулак, – ухмыльнулся Бандор и разогнал снежинки около себя, протер высокий шлем. Скалы ссорили пушистые узоры, галька темнела, – то постарайтесь, чтоб этих обормотов удержать в узде. Лучшие, не лучшие. Меня это не волнует. Я ваш временный защитник, ваш путеводитель, ближайший соратник, даже если вы не справитесь с нагрузкой этих… солдатиков, – последние слова генерал произносил так тяжело, будто пытаясь скрыть ненависть.

Генерал Дорбан Бандор окинул Ханара Нагду оценивающим взглядом. На лице держалась старая смерть.

– Министр обороны Ханар Нагда, надеюсь, вы оправдаете все мои надежды. У нас всех очень затруднительная миссия: отыскать независимых исследователей и отправить их обратно на Горнагор, если они, конечно, с Горнагора. Через час мы отправляемся через скалы в первый район города и после этого мы разделимся. Говорят, одну команду этих исследователей видели в сосновом лесу, который по ту сторону города. Точнее, их след. Ну, это ничего, на месте и разберемся.

– Тогда, раз вы все, я свободен, генерал Дорбан Бандор? – Ханар сжал обшивку шлема.

– Свободен-свободен. Ты мне пока не нужен.

«И зачем перед ним распинаться?».

Дорбан снял свои очки и вытянул из сумки салфетку. Он начал протирать потные линзы, а Ханар с Захаром собрались пройтись к морскому берегу.       Министр обороны взялся за вице-президента и помчался. Вскоре они уже побежали между солдатами, будто дети за обещанной игрушкой отца, и выслушивали упреки, их сквернословие и большую неприятную фамильярность. Не замечая, кто бежит, солдаты едва сдерживали возмущения. Кто уже присел, чтоб прочистить оружие, кто стоял, задрав подбородок, и обменивался мнением друг с другом. Когда министр обороны с вице-президентом оставили батальон за спиной, впереди разбушевался гром. Скалы подверглись атаке свирепых волн, а мягкий бриз потяжелел.

Посмотреть на медузу – вот ради чего министр обороны так стремился к берегу, что не спросил и вице-президента. Он свободно побежал к поднимающимся волнам, у скал-хранителей заметил плескающее существо. Это была огромная адамантовая медуза с просвечивающимся множеством слоев тела. Настолько чудовищными были размеры, что морской обитатель держал гигантский танкер в своем плену. Ее пышная играющая фигура подгоняла волны к берегу. Ослизлая прозрачная оболочка питалась через огромные желеобразные конечности, протянутые в морскую глубь, а молнии били по завидной голове, но не издевались над медузой. Напротив, существо слилось со звучаниями морских волн и стало единой частью с танкером, по телу расползлись искры. Корабль разлил большущее пятно нефти и после навсегда оказался взаперти под яркой шляпкой медузы. Танкер был расколотым на несколько частей, с деталями, которые плавали в гигантской клетке существа-исполина.

– И это… медуза?

Вице-президент сам еще не отошел от увиденного. Солдаты выстроились за ними, обернулся и увидел Ханар, и раскрыли рты. Даже те, кто встали, не опоздали к представленному Гураном чудовищу. Одного Дорбана не заметил министр.

Огромная драгоценного цвета медуза будто сгоняла весь гром к себе и питалась энергией небес. Снег впитывался в нее, и казалось, что морской зверь разрастался – на сотни метров. Медуза распухала и становилась то больше, то вновь меньше, выпуская наэлектризованный пар. Волны бесились у нее. Солнце перед вечером успело посвятить ореолом медузу. Скоро ночь, и будет существо бессмертным властителем морей.

Нагда огорчился, что не взял с собой фотокамеру. Такой кадр! А подзаголовок, «флора и фауна уничтоженного мира»! Будущими властителями Гурана были не горнагорцы-колонизаторы. Ими были существа, живущие своими правилами. И не только огромные медузы, способные охватить целый танкер, и не только диковинные мутанты – другие звери планеты начинали свои игры.

Для кого-то – безобидные, для кого-то – не совсем.

Для кого-то – смертельно опасные.