Читать книгу Джей Фокс: Моя жизнь. Том II - Дарья Юдина - Страница 9

Был день рождения Питера, наша семья собралась в его тесноватой квартире. Брат довольно быстро накидался и стал бросать в мою сторону долгие задумчивые взгляды. Наконец он не выдержал, схватил меня за плечи и подвел к родителям.

– Мама, папа, – объявил Пит торжественно, – Джерри хочет вам кое-что сказать! Говори давай, или я сам расскажу, – пригрозил он мне и икнул.

Ладно. В конце концов, у него праздник, а я ему даже подарка не приготовил.

– Кхм, – начал я. – Я не хочу, но скажу, если Пит настаивает.

Родители напряженно смотрели на меня, отец хмурился.

– Кхм… Я вроде как… встречаюсь кое с кем.

– Ой, правда?! – вскрикнула мама и тут же повисла на моей шее. Пит расплылся в идиотской ухмылке. Папа удивленно поднял брови.

Я неловко улыбался. От меня потребовали подробностей.

Прежде всего мама осторожно поинтересовалась:

– Это… мальчик?

– Мальчик, – вздохнул я. – Сорокалетний мальчик.

Дальше я изложил основное: как зовут, чем занимается, как долго это продолжается между нами. На вопрос «Где вы познакомились?» коротко ответил: «В баре». Потом пошли неприятные темы: что я чувствую по этому поводу, какие у нас планы на будущее, когда я собираюсь рассказать детям…

– Лисса, не мучай его. Всему свое время, дай Джерри самому в этом разобраться, – проговорил отец, обнимая маму за талию и пытаясь отодвинуть ее от меня.

– Подожди, Генри! Милый, я просто очень рада за тебя, не обижайся… Мы ведь так волновались!

– Джерри, когда ты, вообще-то, нас уже познакомишь?! – встрял Питер.

– Ой, а приводи его на день рождения Берна, милый!

– Вообще надо было сегодня – ик! – приводить…

– Нет, я серьезно! Берн будет рад. И мы будем рады! Правда, Генри?

Когда все разошлись, а Пит отправился спать, я осторожно спросил себя: «Ну что?» Оказалось, вполне ничего. Я даже был немного рад, что меня раскрыли. Теперь, когда мы с Седриком стали ходить на настоящие свидания, прятаться было уже бессмысленно.

Я пока еще не мог оценить, как влияет на меня изменение статуса наших отношений. Мы встречались в кафе, посетили вместе пару мероприятий, я все чаще ночевал у него. На прошлой неделе гордый Седрик предъявил меня своим родным. Родных не впечатлила моя персона. Я взаимно не впечатлился ими. Две уставшие женщины угрюмо смотрели на меня, за весь вечер ни одна из них не улыбнулась. Мать вздыхала. Сестра поджимала губы.

– Кажется, они до последнего надеялись, что я приведу девушку… – печально сказал Седрик, когда мы вышли на улицу.

И вот теперь мне предстояло познакомить его со своими. Я не переживал о том, понравится ли им Седрик. Они уже заранее его любили. Я был уверен, мама кинется душить его в объятьях сразу же, как только увидит. Что меня больше тревожило, так это давление со стороны родственников, которое теперь должно было неминуемо возрасти. Они будут переживать за эти отношения. Будут напряженно следить за их развитием. Как бы мне не сломаться снова от такого внимания…

***

В тот день зима решила взять выходной. Теплый сырой воздух обманчиво напоминал о весне, с крыш капало, на дорогах была слякоть. Вечером мы с Седриком отправились в новый дом Берна Вольфа. Седрик очень переживал из-за предстоящего знакомства с моими родителями и все никак не мог собраться. То ему не нравился галстук, то рубашку нужно было еще раз погладить, то вдруг он начинал сильно сомневаться в том, что ему вообще стоит ехать. Кончилось все тем, что мы опоздали почти на час.

В большой освобожденной от мебели комнате собралось человек двадцать гостей. Они стояли полукругом и с улыбками слушали моего отца, который произносил поздравительную речь. Растроганный Берн был рядом, он держал в руках букет белых роз. Я заметил Питера, стоявшего чуть в стороне от всех. Мы подошли к нему.

Брат очень обрадовался. Он похлопал смутившегося Седрика по плечу, крепко пожал ему руку. Потом показал мне глазами в сторону окна. Там тихонько разговаривали о чем-то между собой Дональд, София и Лилия, за последние месяцы эта компашка сильно сдружилась. Я вдохнул поглубже и решительно повел Седрика к ним. Лучше уж сразу…

– Кхм… Привет, ребята. Пожалуйста, познакомьтесь. Это Седрик. Мой… бойфренд.

Они выпучились на нас, Донни даже рот открыл от удивления. София хмыкнула.

– Здравствуйте… – прошептала моя дочь.

Я хотел еще что-нибудь сказать, но не мог, в горле вдруг пересохло. Я потащил своего «бойфренда» дальше, захватив по дороге бокал с вином.

Следующими были Берн с Марком. Они приветливо улыбались нам, видимо, мама уже успела рассказать им, кого я должен буду привести. Марк ободряюще подмигнул мне.

Родители давно уже наблюдали за мной с другой стороны комнаты и тихо переговаривались. Как я и предполагал, мне даже не удалось представить Седрика, мама первая заговорила:

– Вот они, мои милые! Идите сюда, мальчики, дайте вас поцеловать!.. – когда я наклонился обнять ее, она шепнула мне в ухо: «Хорошенький!»

Отец сказал, протягивая руку:

– Генри. Очень приятно познакомиться, Седрик.

Седрик робко здоровался со всеми, застенчиво улыбался. Я нервничал, пил вино бокал за бокалом, старался избегать разговоров. Мне было одновременно страшно и весело, как будто я наконец сделал что-то такое, о чем давно мечтал, но всегда боялся, и оказалось, что всем это нравится.

Отец позвал меня на крыльцо покурить. Я был уже очень пьян. У меня развязался язык. Я махал незажженной сигаретой перед его лицом и увлеченно говорил:

– Ты понимаешь, какой он? Он не такой, как вы. Понимаешь? Он не пытается меня исправить. Ему нравлюсь я сейчас. Такой, как я сейчас… Я хочу сказать, такой, какой я сейчас, понимаешь? Вы все переживаете за меня. Хотите, чтобы я снова был как… когда-то. Это невозможно, как вы не поймете! А он понимает. Он многое понимает… Ты знаешь, он эстет! Мы были с ним в музее искусств. Я вот тебе скажу, я не понимаю все эти картины!.. Висит на стенке, я бы сказал, говно. А он видит в нем искусство, видит в нем красоту… Черт. Я вот и думаю, я ведь тоже говно. А он что-то во мне увидел…

Отец внимательно слушал. Докурив, он взял меня за локоть и отвел к Седрику. Сказал:

– Кажется, ему сегодня уже хватит. Вызвать вам такси?

– Спасибо, господин Фокс, не надо. Я за рулем, давайте его сюда…

Потом мы долго целовались в машине. Седрик, забывшись, шептал: «Я люблю тебя…»