Читать книгу Основы системных решений по модели Черчилля - Дмитрий Медведев - Страница 5

На наш взгляд, социальные системы обладают следующими свойствами: открытость, адаптивность, целеустремленность, конфликтность, самоорганизация, контринтуитивность, динамичность, инерционность и эмерджентность.

Список возглавляет открытость. Социальные системы всегда являются открытыми, и их поведение во многом определяется контекстом внешнего окружения. Например, решения возглавляемого Чемберленом военного кабинета зависели не только от внутренних взаимодействий британских политиков и военных, но и от позиции союзника – Франции, а также от действий немецкого руководства, причем не только осуществляемых на текущий момент, но и планируемых в краткосрочной и долгосрочной перспективе.

Открытость систем относится к одному из самых интуитивно понятных свойств, но при этом наиболее часто встречающейся ошибкой руководителей является нежелание или неспособность смотреть на решаемые проблемы более широко. По мнению Черчилля, именно этот недостаток во многом отличал его предшественников, возглавлявших британское правительство в 1930-е годы, – Стэнли Болдуина (1867–1947) и Невилла Чемберлена, узколобое мышление которых, по его мнению, привело в итоге к мировой войне. «Болдуин думал, что Европа – это скучно, Чемберлен думал, что Европа – всего лишь большой Бирмингем», – характеризовал он ошибочность их подхода{13}.

Односторонность является не единственной опасностью, которая поджидает руководителя в связи с открытостью систем. В процессе взаимодействия с внешней средой система получает ресурсы, необходимые для ее жизнедеятельности, и информацию – для понимания существующей обстановки и определения дальнейшего поведения. И если получение информации снижает неопределенность, повышая эффективность принимаемых решений, то потребление внешних ресурсов приводит к появлению ресурсной зависимости и, как следствие, потере самостоятельности. Кроме того, нельзя забывать, что внешнее окружение, представляющее, по сути, множество других систем, является неоднородным как по составу, так и по каналам взаимодействия и влияния на различные элементы системы{14}.

Прямым следствием открытости систем является их второе свойство – адаптация к внешним изменениям. Адаптация может проявляться по-разному. Система может реагировать на изменения модификацией своих внутренних сущностей. Например, она может переходить на новую технологию, менять институциональную среду, пересматривать цели, осуществлять кадровые перестановки, сокращать или увеличивать объемы потребления существующих, а также устремляться на поиски новых ресурсов. Кратковременная адаптация может привести к долговременной эволюции системы. Возможен и другой вариант развития событий, когда реакцией на изменения служит преобразование внешней среды. Например, во время противостояния с противником в ходе боевых действий{15}.

Третье свойство – целеустремленность. Каждая система существует ради достижения определенных целей, поэтому при ее описании важно понимать, что представляют собой эти цели, как их можно достигнуть и какие способы достижения используются в настоящий момент, какая информация необходима, какие люди и ресурсы в составе системы задействованы, как они связаны между собой, какие ограничения препятствуют достижению цели, а также какие внешние факторы влияют на общий успех.

Учитывая, что речь идет о социальных системах, при рассмотрении целеустремительных свойств системы важно уделять внимание взаимной увязке общей цели системы и частных целей входящих в нее людей. При увлечении локальными победами из виду может упускаться негативное влияние отдельных действий на общие показатели. На это часто указывал Черчилль, критикуя военных за ограниченность взглядов, отказ обозреть ситуацию в целом и учесть не только военные, но и экономические, технологические, психологические и политические факторы. «Будучи знакомы лишь с частью проблемы, военные могли решать лишь те задачи, которые попадали в военную сферу», – отмечал он, указывая на серьезную опасность перехода власти в их руки, когда политика «исходит лишь из узкоспециализированной военной точки зрения и неспособна справедливо оценить многие важнейшие процессы внутри страны и за рубежом»{16}.

Одной из основных проблем является противоречие частных целей индивидов между собой, а также их коллизия с общей целью системы.

Перечень проблем, связанных с целеустремленностью системы, не исчерпывается отказом видеть за деревьями лес. Другая проблема характеризуется противоречием частных целей индивидов между собой, а также их коллизией с общей целью системы. Это противоречие порождает внутренний конфликт, который является еще одним свойством социальных систем. Черчилль упрекал начальников штабов в том, что они не рассматривают войну в целом, а находятся под влиянием внутриведомственных взглядов, определяемых интересами их вида вооруженных сил. Схожее мнение сложилось и у других очевидцев. Неоднократно присутствовавший на заседании Комитета вице-маршал ВВС Эдгар Джеймс Кингстон-Макклори (1896–1972) вспоминал, что «начальники штабов обладали огромной реальной властью, когда действовали согласованно». Но только согласованно они действовали редко, тратя большую часть времени и сил на споры между собой. Вместо представления военному кабинету взвешенной позиции, учитывающей особенности, потребности, возможности и ограничения каждого вида вооруженных сил, начальники штабов видели в себе в первую очередь представителя и защитника интересов своих соплеменников по оружию. А учитывая, что достижение этих интересов лежало в плоскости распределения ресурсов, многие из которых были общими, командную работу сменяла борьба за приоритеты.

В этом отношении показательно заявление руководства Штаба ВВС в 1938 году. Пытаясь переключить на себя большую часть ресурсов, они убеждали политиков, что, в то время как малочисленная британская армия не в состоянии выиграть войну, а ВМФ для достижения победы потребуются годы, только мощная и развитая авиация способна дать достойный отпор противнику.

После начала войны борьба за ресурсы развернулась с новой силой. В ноябре 1939 года между сухопутной армией и ВВС разразился конфликт относительно объемов поддержки авиацией британских экспедиционных сил, направляемых для предстоящего сражения с вермахтом в Европу. «Эта проклятая борьба с Министерством авиации становится все хуже и хуже», – записал в дневнике начальник Имперского генерального штаба генерал Эдмунд Айронсайд (1880–1959). Возглавляемое Черчиллем Адмиралтейство тоже находилось с коллегами из ВВС на ножах, пытаясь взять под контроль Береговое командование авиации.

Наглядным примером конфликта стала совместная работа по планированию и осуществлению Норвежской кампании в конце 1939-го – первой половине 1940 года, во время которой каждый член Комитета начальников штабов играл свою игру. Начальник Штаба ВВС маршал Сирил Ньювал (1886–1963) старался не допускать распыления ресурсов, больше беспокоясь о воздушной обороне Великобритании, чем о предстоящей операции в Норвегии, Айронсайд держал в голове потребности армии в грядущем сражении с немцами во Франции, а начальник Военно-морского штаба адмирал Дадли Паунд (1877–1943), понукаемый своим руководителем Черчиллем, пытался проводить активную политику минирования территориальных вод и высадки в норвежских портах британского контингента. В результате, когда началась операция, армия и флот, без совместных обсуждений и согласований, назначили двух командующих, дав каждому из них разные установки. Появление проблем было лишь вопросом времени, причем ждать их пришлось недолго.

Помимо противоречия в целях столкновениям также способствует личная неприязнь руководителей. Айронсайд был невысокого мнения о Паунде, считая его «глухим и редко высказывающим свое мнение, да и то только по военно-морским вопросам», а начальника Штаба ВВС он вообще называл «шутом, не имеющим представления о современной войне»{17}.

При рассмотрении конфликтов важно понимать, что мы говорим о социальных системах. Популярная практика нивелирования противоречий за счет активизации обмена информацией между конфликтующими индивидами, поиска компромисса, а также уменьшения возможностей выбора низводит социальную систему до биологической с превращением ее членов в роботов. Учитывая эту особенность, перед менеджментом, как указывал Рассел Акофф (1919–2009), стоит гораздо более сложная задача, чем стандартный путь, приводящий к деградации системы, – создание организации, которая способна «непрерывно рассасывать конфликты, увеличивая одновременно возможность выбора»{18}. Например, разрешение противоречий между тождественными элементами может достигаться, во-первых, за счет их разделения и исключения причины коллизии, во-вторых, объединения в борьбе с общей противоположностью и, наконец, в поиске новых источников существования.

Противоречие, особенно если оно не разрешается и приводит к ослаблению единства, безусловно, негативно сказывается на системе. Но одновременно с отрицательным влиянием в разрешении противоречий заложен потенциал для дальнейшего развития, поскольку противоречия заложены в основу системы. Они проявляются не только между борющимися за общий ресурс элементами, но и в конфликтах между потребностями и возможностями, старым и новым, свободой и ограничением. Причем эти противоположности дополняют друг друга, вынуждая систему меняться и совершенствоваться.