Читать книгу Порог неведомого - Дмитрий Вектор - Страница 1

Маркус Вейнберг не спал сорок восемь часов подряд, и это уже начинало сказываться на восприятии реальности. Края предметов размывались, как в дешёвом акварельном рисунке, а голоса коллег доносились словно из-под толщи воды. Он знал – ещё чашка кофе, и сердце начнёт выпрыгивать из груди. Но разве можно было спать, когда на экране монитора происходило это?

Точка. Крошечная белая точка на чёрном фоне космоса. Для непосвящённого – ничего особенного. Одна из миллиардов. Но Маркус видел цифры. Траекторию. Скорость. И числа эти не подчинялись ни одному закону небесной механики, которые он зубрил в Калтехе двадцать лет назад.

– Маркус, – окликнул его голос откуда-то из-за спины. – Ты вообще моргаешь иногда?

Он обернулся. Дженнифер Чоу стояла в дверях, держа в руках два пластиковых стаканчика с дымящимся кофе. Её чёрные волосы были небрежно собраны в пучок, под глазами залегли тёмные круги – она тоже не спала. Впрочем, здесь, на высоте четырёх тысяч метров, на гавайском вулкане Мауна-Кеа, где располагалась одна из лучших обсерваторий мира, никто особо не считал часы. Время тут измерялось другими категориями: экспозициями, периодами наблюдения, циклами обработки данных.

– Джен, посмотри на это, – Маркус даже не стал брать кофе. – Просто посмотри. Я перепроверил трижды. Четырежды. Чёрт возьми, я прогнал данные через пять разных программ.

Она придвинула стул и села рядом. Её пальцы – длинные, точные, хирургические – забегали по клавиатуре. Маркус молча смотрел, как она открывает файлы, изучает графики, сверяет координаты. Видел, как постепенно меняется выражение её лица: от любопытства к недоумению, от недоумения к напряжённому сосредоточению.

– Когда ты это обнаружил? – спросила она наконец, не отрывая взгляда от экрана.

– Позавчера вечером. Сначала думал, ошибка калибровки. Потом – программный глюк. Потом решил, что у меня уже едет крыша от недосыпа.

– А потом?

– А потом понял, что если это и галлюцинация, то очень последовательная.

Дженнифер увеличила изображение. Объект находился где-то в районе пояса астероидов, между орбитами Марса и Юпитера. Расстояние – примерно четыре астрономические единицы от Солнца. По космическим меркам – почти по соседству.

– Видишь вот здесь? – Маркус ткнул пальцем в экран. – Это точка входа в гелиосферу. А вот здесь, через восемнадцать часов наблюдения – изменение траектории. Минимальное, всего три градуса, но.

– Но кометы так не делают, – закончила за него Дженнифер. Её голос звучал странно – будто она произносила приговор. Или молитву.

– Кометы не делают. Астероиды не делают. Чёрт, даже межпланетные зонды так не маневрируют без предварительной команды с Земли.

Они молчали. За окном обсерватории занималась заря – небо из чёрного превращалось в густо-синее, потом в фиолетовое, потом в тревожно-красное. Вулканический пепел, оставшийся здесь с последнего извержения несколько тысяч лет назад, окрашивал рассвет в цвета запёкшейся крови. Маркус всегда любил эти утра на Мауна-Кеа – ощущение нахождения на границе миров, между землёй и космосом, между сном и бодрствованием.

Но сегодня красота пейзажа не трогала его.

– Какая скорость? – спросила Дженнифер, продолжая изучать данные.

– Семнадцать километров в секунду. Стабильная.

– Размеры?

– По предварительным оценкам – около двухсот метров в длину, пятьдесят в ширину. Вытянутая форма. Альбедо крайне низкое – объект поглощает свет почти полностью.

Дженнифер откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Маркус знал эту её привычку – так она всегда обдумывала что-то критически важное, отключая внешние раздражители и погружаясь в расчёты.

– Значит, не комета, – проговорила она через минуту, не открывая глаз. – Не астероид. Не космический мусор. Не наш зонд – проверяла по базе NASA, всё, что мы запускали в ту сторону, учтено и отслеживается. Что остаётся?

Маркус не ответил. Знал, что она не ждёт ответа. Знал, что она сама отлично понимает, что остаётся. Просто произнести это вслух – значило сделать невозможное возможным, превратить научную фантастику в научный факт.

– Нужно сообщить в NASA, – сказала она наконец, открывая глаза. В них плескалась смесь восторга и ужаса – то самое чувство, которое испытывает учёный, стоящий на пороге открытия, способного перевернуть мир. – И в ESA. И в Роскосмос. Нужен полный спектр наблюдений, все телескопы, какие только можно задействовать.

– Джен, если мы сейчас поднимем тревогу, а это окажется не знаю, ошибкой интерпретации данных, артефактом съёмки.

– Ты же сам сказал – проверил пять раз.

– Шесть. Седьмой прогоняю прямо сейчас.

Она встала, подошла к окну. Солнце уже поднялось над горизонтом – огромное, красное, безжалостное. Внизу, у подножия вулкана, раскинулся океан облаков, словно вата, на которую можно было просто прыгнуть и утонуть в белой мягкости.

– Маркус, – сказала она тихо, не оборачиваясь. – Мы обсуждаем возможность первого подтверждённого контакта с внеземным разумом. Ты понимаешь это? Не радиосигнал откуда-то с расстояния в тысячи световых лет. Не микробы в марсианском грунте. А объект, который совершает маневры в нашей Солнечной системе. Прямо сейчас.

– Я понимаю.

– Хорошо, – она обернулась. Её лицо было жёстким, решительным. Маркус вдруг подумал, что она похожа на средневековую святую с иллюминированных рукописей – та же невозможная смесь хрупкости и стальной воли. – У нас есть четыре часа до утреннего совещания. Прогони данные ещё раз. Я подниму архивы – посмотрю, не фиксировал ли кто-нибудь этот объект раньше. Если к девяти утра мы оба всё ещё будем уверены.

– Мы скажем им.

– Мы скажем им, – повторила она.

Маркус снова уставился на экран. Точка. Маленькая белая точка на фоне бесконечной черноты. Где-то там, в холодной пустоте между мирами, двигалось нечто, созданное не природой и не человеком. Что-то, пришедшее оттуда. Из глубин космоса, о которых человечество мечтало, которых боялось, в существование которых половина не верила.

А теперь это нечто было здесь.

Он потянулся за кофе, который Дженнифер принесла ещё десять минут назад. Кофе был холодным, горьким, отвратительным. Маркус выпил его залпом и почувствовал, как по венам разливается не бодрость, а странное предчувствие. Будто мир уже изменился, просто остальные семь миллиардов человек на планете пока об этом не знали.

Но скоро узнают.