Читать книгу Порог неведомого - Дмитрий Вектор - Страница 6

Космический телескоп «Хаббл» провёл на орбите тридцать пять лет. За это время он видел рождение звёзд и смерть галактик, заглядывал в самые тёмные уголки вселенной и показывал человечеству красоту космоса в деталях, о которых наземные телескопы могли только мечтать. Его зеркало диаметром два с половиной метра ловило свет, путешествовавший миллиарды лет, превращая фотоны в откровения.

Но никогда – ни разу за всё время службы – «Хаббл» не был направлен на что-то подобное.

В Центре космических полётов имени Годдарда в Мэриленде было три часа ночи, когда пришли первые изображения. Доктор Амелия Чжан сидела перед монитором, окружённая десятком коллег – астрофизики, инженеры, специалисты по обработке данных. Все молчали. Даже не дышали, казалось.

На экране загружалась картинка. Пиксель за пикселем, строчка за строчкой, с мучительной медлительностью спутникового канала связи. Первые фрагменты были размытыми, неразборчивыми – просто пятна света и тени на чёрном фоне.

Потом изображение начало обретать форму.

– О господи, – выдохнул кто-то.

Амелия не моргала. Не могла моргнуть. То, что она видела, не укладывалось ни в одну категорию объектов, которые она изучала двадцать лет.

Объект был вытянутым – отношение длины к ширине примерно четыре к одному. Сигара. Или веретено. Поверхность – абсолютно чёрная, поглощающая свет с эффективностью, которую не мог обеспечить ни один известный природный материал. Альбедо стремилось к нулю. Будто в космосе вырезали кусок реальности, оставив зияющую дыру.

Но дело было не в цвете.

Дело было в структуре.

По всей длине объекта шли линии – идеально прямые, геометрически точные, пересекающиеся под углами, которые кричали о намеренности. Не трещины. Не случайные царапины от метеоритов. Швы. Панели. Сегменты, соединённые с инженерной точностью.

– Увеличьте носовую часть, – приказала Амелия, и голос её прозвучал чужим, будто кто-то другой говорил её устами.

Инженер нажал клавиши. Изображение увеличилось, пиксели растянулись, потом программа интерполяции сгладила картинку. И они увидели.

Нос объекта – если это можно было назвать носом – был не заострённым, как у земных ракет. Он был скруглённым? Нет. Скошенным. Со странной, почти органической кривизной, которая казалась неправильной и правильной одновременно. И там, на самом краю, виднелось нечто похожее на выступ. Или сопло. Или.

– Это двигатель, – сказал Дэвид Портер, старший инженер. – Чёрт возьми, это похоже на сопло двигателя.

– Мы не можем быть уверены.

– Амелия, посмотри на форму. На расположение. Если бы я проектировал межзвёздный корабль и нужен был бы двигатель для маневрирования, я бы разместил его именно так.

Она не могла спорить. Потому что он был прав. Это выглядело функционально. Это выглядело как инструмент, созданный разумом для выполнения задачи.

– Переходите к средней секции, – сказала она.

Камера сместилась. Середина объекта была самой широкой частью – около пятидесяти метров в диаметре. И здесь структура становилась ещё более очевидной. Панели разных размеров, соединённые швами. Некоторые панели были темнее других – едва заметная разница, но при обработке изображения это становилось видно. Разные материалы? Или разная степень эрозии от космической пыли?

А потом они увидели это.

Выемка. Крошечная, не больше нескольких метров в диаметре, но идеально круглая. Находилась она примерно посередине боковой панели, слегка углублённая относительно остальной поверхности.

– Что это? – спросил кто-то.

– Иллюминатор, – прошептала Амелия. – Это похоже на иллюминатор.

– Или датчик.

– Или оружие.

– Или просто случайный кратер от удара.

– Кратеры не бывают идеально круглыми, – отрезала Амелия. – И у них не бывает ободков одинаковой толщины по всему периметру. Это создано. Это часть конструкции.

Молчание в комнате стало плотным, осязаемым. Все понимали: они смотрят не на естественный объект. Они смотрят на корабль. На судно, построенное цивилизацией, которая освоила межзвёздные путешествия раньше, чем человечество изобрело колесо.

– Сколько ему лет? – спросил Дэвид тихо.

– Откуда мне знать? – ответила Амелия, но вопрос засел в голове. Да, откуда? Объект мог лететь через космос тысячи лет. Миллионы. Мог быть запущен цивилизацией, давно угасшей, – автоматический зонд, выполняющий программу, заложенную создателями, которых больше нет.

Или мог быть запущен вчера.

– Продолжайте сканирование, – приказала она. – Хочу увидеть каждый сантиметр поверхности. Каждую деталь. Если там есть надписи, символы, что угодно – найдите.

Следующие три часа они методично изучали объект, создавая трёхмерную модель по снимкам «Хаббла». Телескоп делал круг за кругом, фиксируя объект с разных углов под разным освещением. Солнце, находясь на расстоянии, бросало длинные тени, выявляя микрорельеф поверхности.

И чем больше они смотрели, тем очевиднее становилось: это не просто корабль. Это старый корабль.

Поверхность была покрыта крошечными кратерами – следами столкновений с микрометеоритами. На некоторых панелях видны были царапины, потёртости. Одна из секций выглядела деформированной, будто когда-то получила удар и никогда не была отремонтирована.

– Сколько времени нужно, чтобы накопить такие повреждения? – спросил Дэвид.

– В межзвёздном пространстве? – Амелия прикинула в уме. – Сотни лет. Может, тысячи. Зависит от плотности пылевых облаков, через которые он пролетал.

– Значит, это не новая миссия. Это что-то древнее.

– Или что-то, пережившее долгий путь.

К семи утра они закончили первичный анализ. Данные были переданы в NASA, ООН, все космические агентства-партнёры. Амелия знала: сейчас, в эту самую секунду, сотни учёных по всему миру смотрят на те же изображения, делают те же выводы.

Объект был реальным.

Объект был искусственным.

Объект летел к Земле.

Она откинулась на спинку стула, сняла очки, потёрла переносицу. За окном занимался рассвет – небо из чёрного превращалось в серое, потом в бледно-голубое. Обычное утро на Земле. Птицы пели. Машины ехали по дорогам. Люди просыпались, шли на работу, варили кофе, не подозревая, что в эту ночь их вид официально перестал быть единственным технологическим во вселенной.

– Амелия, – окликнул её Дэвид. – Посмотри на это.

Он вывел на экран один из снимков задней части объекта. Там, где должен был бы располагаться основной двигатель, находилась структура, совершенно не похожая на остальной корабль. Массивная, раздутая, с множеством трубок или каналов, расходящихся веером.

– Что это?

– Не знаю, – признался Дэвид. – Но если бы мне нужно было угадывать это либо система охлаждения чего-то очень мощного, либо.

– Либо?

– Либо топливные баки. Или реактор. Что-то, что обеспечивает энергией всё это.

Амелия увеличила изображение. Структура была явно технологической, но совершенно чужеродной по архитектуре. Ни один земной корабль не выглядел так. Даже самые футуристические концепты NASA или SpaceX были понятны, логичны в своей инженерии.

А это? Это было создано умом, который мыслил иначе. Решал проблемы иначе. Строил корабли по принципам, которые человечество ещё не открыло.

– Отправляй это в главную базу, – сказала она. – Пусть инженеры попытаются понять функциональность.

– Амелия – Дэвид помедлил. – Мы только что доказали существование инопланетян. Понимаешь это?

– Понимаю.

– И ты не не восторгаешься? Не в шоке?

Она посмотрела на него. Он был молод – тридцать два, полон энтузиазма, всё ещё верил, что наука решает загадки, а не создаёт новые.

– Дэвид, – сказала она тихо, – я в шоке. Я в восторге. Я напугана до чёртиков. Но прямо сейчас мне некогда чувствовать всё это. Потому что у нас есть работа. И от того, насколько хорошо мы её сделаем, может зависеть судьба всего человечества. Так что эмоции подождут.

Он кивнул, развернулся к компьютеру.