Читать книгу Порог неведомого - Дмитрий Вектор - Страница 9

Нью-Йоркская фондовая биржа открывалась в девять тридцать утра по восточному времени. Обычно это был момент, когда трейдеры допивали кофе, проверяли азиатские рынки и готовились к стандартному рабочему дню. Покупка-продажа, риск-хеджирование, прибыль-убыток. Рутина, отточенная до автоматизма.

Но сегодня – четвёртый день после обнаружения объекта – рутины не было.

Джейкоб Грин сидел за своим терминалом на торговой площадке и смотрел на экраны с нарастающим ужасом. Он торговал акциями двенадцать лет, видел кризис 2008-го, видел пандемийный обвал 2020-го, видел флэш-краши и коррекции. Думал, что ничто его больше не удивит.

Ошибался.

– Боже правый, – выдохнул Марк Чжоу, сидящий рядом. – Джейк, ты видишь это?

– Вижу.

Индекс S&P 500 падал. Не просто падал – рушился, как здание, у которого подорвали фундамент. Минус два процента. Минус четыре. Минус шесть. За первые пятнадцать минут торгов.

– Запускают автоматическую остановку, – сказал кто-то через зал. – Сработали предохранители.

Торги заморозились на пятнадцать минут – стандартный механизм защиты от панических распродаж. Но это была не защита. Это была отсрочка казни.

Джейкоб переключился на азиатские рынки. Картина была ещё хуже. Токийская биржа закрылась с минусом восемнадцать процентов – худший результат за всю историю. Гонконг – минус пятнадцать. Шанхай – минус двенадцать, и это с учётом того, что китайское правительство скупало акции, пытаясь остановить кровотечение.

Европа была в агонии. Лондон – минус одиннадцать. Франкфурт – минус тринадцать. Милан практически остановился после того, как несколько крупных банков объявили о приостановке торгов.

– Что происходит с нефтью? – крикнул кто-то.

Джейкоб глянул на сырьевой рынок. Нефть марки Brent упала с девяноста долларов за баррель до шестидесяти двух за ночь. Природный газ – коллапс. Медь, алюминий, никель – всё летело вниз, потому что если мир готовился к концу света, кому нужны промышленные металлы?

Но золото. О боже, золото.

Цена золота взлетела до трёх тысяч двухсот долларов за унцию. Исторический максимум. Люди покупали его с яростью утопающих, хватающихся за спасательный круг. Будто жёлтый металл мог защитить от инопланетян.

– Возобновляют торги, – объявили через громкоговоритель.

Секунда тишины. Потом – взрыв.

Экраны засветились красным. Ордера на продажу сыпались как лавина. Технологические гиганты теряли по десять процентов за минуту. Apple, Microsoft, Google – всё падало. Авиакомпании рухнули на двадцать процентов – кто полетит на самолёте, если через восемь месяцев прибудут пришельцы? Туристические компании, отели, круизные линии – всё в минусе.

Единственное, что росло – оборонные концерны. Lockheed Martin, Northrop Grumman, Raytheon – все плюс пятнадцать-двадцать процентов. Инвесторы делали ставку на военное решение проблемы.

– Джейк, – позвал Марк, и голос его дрожал. – Мой портфель я потерял сорок процентов за час.

– Все потеряли, – ответил Джейкоб машинально, но сам смотрел на свой счёт с онемением. Четыреста двадцать тысяч долларов. Вчера было семьсот. За один час – убыток, равный пяти годам зарплаты.

Телефоны разрывались от звонков. Клиенты паниковали, требовали продать всё, вывести деньги в наличные, купить золото, купить биткоин, сделать что угодно, только не сидеть и смотреть, как сгорают сбережения.

– Господа! – ревел начальник торгового зала. – Сохраняйте спокойствие! Работайте профессионально!

Но спокойствия не было. Не могло быть. Потому что все понимали: это не обычный кризис. Обычный кризис имел причину – лопнувший пузырь, банкротство банка, геополитический конфликт. Обычный кризис можно было просчитать, спрогнозировать, переждать.

А это? Это была паника перед неизвестностью. И неизвестность не поддавалась расчётам.

В Федеральной резервной системе, в штаб-квартире на Конститьюшн-авеню в Вашингтоне, заседал комитет по чрезвычайным экономическим мерам. Председатель ФРС Джанет Коллинз стояла перед огромным экраном, на котором отображались графики падения рынков.

– Господа, – сказала она, и усталость в её голосе была слышна каждому в зале, – мы теряем два триллиона долларов капитализации в день. Если это продолжится неделю, мы потеряем десять. Пенсионные фонды обанкротятся. Банки начнут требовать возврата кредитов. Начнётся цепная реакция дефолтов.

– Что вы предлагаете? – спросил министр финансов.

– Три шага. Первое: снижаем процентную ставку до нуля. Делаем кредиты дешёвыми, чтобы бизнес мог дышать. Второе: запускаем программу количественного смягчения – ФРС начинает скупать облигации, вливая ликвидность в систему. Третье: просим президента ввести временную приостановку торгов на рынках на сорок восемь часов. Пусть люди остынут.

– Приостановка торгов – это паника, – возразил кто-то. – Это сигнал, что мы потеряли контроль.

– Мы УЖЕ потеряли контроль! – резко ответила Коллинз. – Посмотрите на экраны! Это не коррекция, это крах. Если не остановим сейчас, через неделю у нас не будет финансовой системы.

Голосование было быстрым. Единогласным. Уже через час президент подписал указ о временной приостановке торгов на всех американских биржах. Европа последовала примеру. Азия уже закрылась сама собой – некоторые биржи просто отключили серверы, не выдержав наплыва ордеров.

Но даже когда биржи замолчали, паника не прекратилась. Она просто переместилась в другие места.

Биткоин взлетел до ста пятидесяти тысяч долларов за монету. Криптоэнтузиасты кричали в соцсетях: «Децентрализация победит! Когда государства падут, у нас останется блокчейн!» Эфириум, Ripple, Cardano – все топовые криптовалюты росли на сотни процентов.

Золото стало дефицитом. Ювелирные магазины по всему миру штурмовали толпы, скупающие всё, что блестит. В Индии цена золота взлетела на шестьдесят процентов за день, и правительство ввело квоты на покупку. В Китае очереди к золотым хранилищам растянулись на километры.

Банки столкнулись с массовым изъятием вкладов. Люди стояли часами, чтобы забрать свои деньги, конвертировать их в наличные, спрятать под матрас. В Греции, где память о кризисе 2015-го была свежа, банкоматы опустели за четыре часа.

Недвижимость замерла. Кто будет покупать дом, если через восемь месяцев мир может измениться навсегда? Продавцы снижали цены на двадцать, тридцать процентов – без толку. Покупателей не было.

Единственное, что продавалось – консервы, вода в бутылках, медикаменты, генераторы, оружие. Супермаркеты по всей Америке столкнулись с дефицитом. Полки пустели за часы. Люди покупали макароны, крупы, тушёнку коробками – готовились к осаде.

К вечеру Джейкоб Грин сидел в опустевшем баре недалеко от Уолл-стрит. Перед ним – виски, третий или четвёртый, он уже не считал. Рядом – Марк, такой же опустошённый.

– Знаешь, что самое страшное? – сказал Марк, глядя в свой бокал. – Не то, что я потерял деньги. Деньги – это просто цифры. Страшно другое. Страшно, что вся система, на которой держится мир она оказалась такой хрупкой. Один сигнал из космоса – и всё рушится.

– Не рушится, – возразил Джейкоб. – Трансформируется. Люди просто пересматривают приоритеты. Какой смысл вкладывать в будущее, если будущее непредсказуемо?

– А какой смысл жить, если не верить в будущее?

Хороший вопрос. Проклято хороший.

По телевизору над баром показывали экстренную пресс-конференцию Белого дома. Президент выступал, успокаивал, обещал стабильность, помощь, меры поддержки. Обещал, что экономика выстоит.

Но Джейкоб смотрел на его лицо и видел то, что было скрыто за словами: страх. Президент был напуган не меньше их всех.

– Думаешь, они скупятся золотом, когда прилетят? – спросил Марк с горькой усмешкой.

– Думаю, им всё равно до нашего золота, – ответил Джейкоб. – Цивилизация, способная пересечь космос им не нужно ничего, что есть у нас. Кроме, может быть, самой Земли.

Молчание. Потом Марк допил виски и встал.

– Иду домой. Обниму жену и детей. Если мир рушится хочу быть с ними.