Читать книгу Порог неведомого - Дмитрий Вектор - Страница 13

Профессор Владимир Данилов прожил семьдесят два года, из которых сорок восемь посвятил науке. За это время он видел множество «революционных открытий», которые разваливались при первой же проверке. Холодный ядерный синтез, который оказался ошибкой измерений. Лекарство от рака, которое работало только в пробирке. Прорывы в квантовых компьютерах, которые на деле были лишь улучшением существующих технологий на два процента.

Наука, как он любил говорить студентам, это не про эврики и озарения. Наука – это про методичное исключение ошибок. Про скепсис. Про бесконечную проверку каждого факта, пока не останется ничего, кроме холодной, неопровержимой истины.

И то, что показала ему Алина Ковальчук вчера вечером, очень сильно не походило на истину.

Утром следующего дня, в девять часов, он вызвал её к себе в кабинет. Алина пришла с Маркусом – этим биоинженером, который, судя по красным глазам и измождённому виду, не спал уже двое суток. Данилов жестом предложил им сесть.

– Доктор Ковальчук, – начал он без предисловий, – я провёл ночь, изучая ваши данные. Просмотрел все снимки, все спектральные анализы, всю документацию.

– И? – Алина сидела на краю стула, напряжённая как струна.

– И я не убеждён.

Тишина. Маркус переглянулся с Алиной.

– Профессор, но вы же видели.

– Я видел артефакты на снимках, – оборвал её Данилов. – Я видел структуры, которые, возможно, имеют неорганическое происхождение. Но это не доказывает, что они искусственные. Тем более не доказывает, что их кто-то специально внедрил в организм человека через вакцины.

– Спектральный анализ.

– Показывает присутствие кремния и углерода. Знаете, доктор Ковальчук, сколько соединений кремния и углерода существует в природе? Тысячи. От обычного песка до кремниевых диатомовых водорослей. Наличие этих элементов не делает структуру искусственной.

Алина достала флешку из кармана:

– Профессор, у меня здесь данные по восьмидесяти девяти образцам. Семьдесят процентов положительных. Это не случайность. Это закономерность.

– Или систематическая ошибка измерений, – парировал Данилов. – Использовали один и тот же микроскоп? Один и тот же метод подготовки образцов? Тогда ошибка будет воспроизводиться во всех случаях.

– Мы меняли методику!

– Недостаточно. Вам нужна независимая лаборатория. Другой микроскоп. Другие специалисты, которые не знают о ваших гипотезах и не будут подсознательно искать подтверждения.

Маркус наклонился вперёд:

– Профессор Данилов, с уважением, но вы отрицаете очевидное. Структуры существуют. Они реальны. Мы оба их видели.

Данилов посмотрел на него холодным взглядом:

– Молодой человек, за сорок восемь лет в науке я научился не доверять очевидному. Очевидно было, что Солнце вращается вокруг Земли. Очевидно было, что тяжёлые предметы падают быстрее лёгких. Очевидно было многое, что оказалось ложью. Наука требует не очевидности – она требует доказательств.

– Снимки – это доказательства!

– Снимки – это данные. Не более. Их интерпретация – вот где начинается опасность. – Он встал, подошёл к окну. За стеклом Цюрих просыпался под серым октябрьским небом. – Доктор Ковальчук, вы понимаете, во что вы верите? Вы утверждаете, что крупнейшие фармацевтические компании мира – Pfizer, Moderna, AstraZeneca – все они, независимо друг от друга, решили внедрить микрочипы в вакцины. Зачем? С какой целью? И главное – как они сохранили это в секрете?

– Я не утверждаю, что они знали, – возразила Алина тихо. – Может, их самих использовали. Может, контаминация произошла на этапе производства. Может.

– Может, может, может, – Данилов повернулся к ней. – Наука не строится на "может быть". Она строится на фактах. А факт таков: вы обнаружили аномалию, но не понимаете её природу. Вместо методичного изучения вы прыгаете к конспирологическим выводам.

– Это не конспирология! – вспыхнула Алина. – Я показываю вам данные!

– Которые можно интерпретировать десятком разных способов. – Данилов вернулся за стол, сел. – Послушайте меня внимательно, оба. Я не говорю, что вы неправы. Я говорю, что вы недостаточно правы. Разница огромна. Если вы опубликуете это сейчас, вас разорвут на куски. Коллеги обвинят в некомпетентности. Фармкомпании засудят. А главное – вы дадите боеприпасы антипрививочникам, которые используют ваши данные для своей пропаганды.

– А если я права? – Алина смотрела ему в глаза. – Если там действительно чипы? Если миллиарды людей носят в себе что-то, о чём не знают?

– Тогда вам тем более нужны железобетонные доказательства. – Данилов открыл ящик стола, достал папку. – Вот список лабораторий в Европе, которым я доверяю. Отправьте им образцы. Анонимно. Пусть проверят независимо. Если они подтвердят – тогда поговорим о публикации.

Алина взяла папку, но не раскрывала её:

– Сколько это займёт?

– Месяц. Может, два.

– У нас нет двух месяцев!

– Почему? – Данилов нахмурился.

Она замолчала. Маркус тоже молчал. Они не могли сказать вслух то, что оба думали: потому что через восемь месяцев прилетит объект. Потому что время поджимает. Потому что если чипы связаны с пришельцами, человечество должно знать об этом сейчас, а не через два месяца.

Но сказать это Данилову означало окончательно прослыть сумасшедшей.

– Просто чувствую, что это срочно, – пробормотала Алина.

Данилов вздохнул:

– Ковальчук, я понимаю. Вы молоды, полны энтузиазма, хотите изменить мир. Но поверьте старику: спешка в науке – враг истины. Лучше опубликовать на месяц позже, но правильно, чем сейчас, но ошибочно.

Он встал, давая понять, что разговор окончен:

– Идите. Отправляйте образцы. Ждите результатов. А пока – ни слова никому. Особенно прессе.

В коридоре Алина прислонилась к стене, закрыла глаза:

– Он не верит.

– Не верит, – согласился Маркус. – Но знаешь что? Он прав.

Она открыла глаза, посмотрела на него:

– Что?

– Он прав, Алина. Мы действительно не можем исключить систематическую ошибку. Мы работали на одном оборудовании, по одной методике. Нужна независимая проверка.

– Ты тоже начинаешь сомневаться?

– Я начинаю думать как учёный. Данилов раздражающий, но он не дурак. Если мы хотим, чтобы нам поверили, нам нужно быть безупречными.

Алина смотрела на папку с адресами лабораторий в руках. Месяц. Или два. А объект тем временем приближался. Каждый день сокращая расстояние. Каждый день становясь реальнее.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Отправим образцы. Но параллельно я продолжаю собственное исследование. Хочу понять, что эти структуры делают. Пассивны они или активны. И главное – реагируют ли они на внешние сигналы.

– Какие сигналы?

– Любые. Электромагнитные. Радио. Может, звуковые. – Она посмотрела на него. – Маркус, если это действительно чипы, они для чего-то созданы. Для передачи информации. Для контроля. Для чего-то. И я хочу узнать для чего.

Он молчал, глядя на неё. Видел упрямство в её глазах, решимость, граничащую с одержимостью. Знал: остановить её невозможно. Она пойдёт до конца, даже если это разрушит её карьеру.

– Тогда я с тобой, – сказал он тихо.

Она улыбнулась – впервые за два дня:

– Спасибо.