Читать книгу Проклятый, одинокий, дракон - Елена Лабрус - Страница 5

Сложенный из белоснежного мрамора замок, стройный, величественный, неприступный, выглядел очень изящно, благодаря высоким башням с остроконечными золочёными шпилями. Только заехав подальше в сад, Айна смогла по достоинству оценить его красоту. Припорошённый снегом, он казался сказочным и нереальным.

– Этот замок называют женским, – Тьер тряхнул головой, смахивая упавший с ветвей на волосы снег.

– Из-за приталенных форм? – обрисовала Айна руками очертания башен, похожие на фигуры высоких дам в узких корсетах и длинных юбках.

– Нет, – засмеялся герцог. – Потому что, начиная с Бранго Первого, все короли ссылали сюда надоевших жён, чтобы те не путались под ногами при дворе. И супруги доживали здесь свой век в труде, молитвах и уединении.

– Как это грустно, – не поддержала его веселья девушка. – И отвратительно. Неужели ни один из них не был счастливо женат?

– Ну, почему же, – развернул герцог коня, и они пошли дальше по заснеженной аллее. – Например, Рагнар Безрукий был женат счастливо, хоть и недолго.

– Он потерял руку на войне?

– Нет, – покачал головой Тьер и усмехнулся. – На войне он потерял голову. Погиб. А Безруким его прозвали за исключительную неловкость. У него вечно всё падало из рук. Скипетр вываливался, держава скатывалась на пол, и даже корона вечно съезжала набок. Вы легко опознаете его портрет в королевской галерее – его так и изобразили в сползшей на одно ухо короне.

– И всё же он был счастлив? – Айна сняла с головы капюшон. Солнце едва выглянуло из-за облаков, но уже припекало.

– Счастлив и плодовит. В браке с Элеонорой Суранской он нажил пятерых детей. А после смерти короля, его вдова переехала жить в этот замок. И разбила сад, в память о муже, оплакивая свою потерю. Он так и называется – Слёзы Элеоноры. Вам, миледи, выпала редчайшая возможность увидеть, как он плачет по-настоящему.

– Вы так хорошо знаете историю, – начала было говорить Айна, но так и замолчала с открытым ртом.

Они повернули в садовую комнату. По центру возвышался прудик с удобным широким бортиком. Стояло несколько скамеек. Но воображение поражала высокая каменная стена, что огораживала комнату по кругу.

Каждая пядь этого сооружения была сплошь покрыта причудливыми узорами. Снег таял в сплетениях рельефного орнамента и, стекая по тонким желобкам, вода капала с каждого завитка, бугорка и выступа. Казалось, вся стена плачет, и звук этой капели завораживал не меньше, чем вид.

– Потрясающе, – только и смогла выдавить из себя Айна. Де Риз помог ей спешиться. Ему на руки девушка сбросила своё нелепое тёплое одеяние. – Наверно, это была настоящая любовь?

Она подставила палец под падающую каплю, и вода впиталась в тонкое кружево.

– Говорят, каждое из этих замысловатых украшений Элеонора слепила своими руками, – подошёл де Риз уже без своей ноши. – И потратила на это пять лет.

– Великая женщина, – вздохнула Айна. – Так достойно переживать свою утрату. На века оставить память о своих чувствах. Надеюсь, Рагнар Безрукий был не единственным в роду Контаров, что женился по любви?

– О, нет, – издевательски улыбнулся де Риз. – Уверен, Сольвино Первого постигнет та же счастливая участь.

– Вы сомневаетесь, что я буду ему хорошей женой? – гневно развернулась к нему Айна.

– Как я могу, миледи, – гаденькая усмешка не сходила с губ герцога. – Уверен, он воспылает страстью к вашим богатствам, то есть, прелестям, с первой же минуты знакомства. И будет счастлив. Только недолго.

– Это неправда, – испепеляла его взглядом девушка. – Он честен, благороден и бескорыстен.

– И он отлично получается на портретах, – смотрел на неё сверху вниз Тьер.

– Надеюсь, вы пожалеете о своих словах.

– Накиньте плащ, миледи, – набросил ей на плечи свою одежду де Риз вместо ответа. – Не хочу сожалеть ещё и о вашей простуде. Возиться всю дорогу с больной капризной девчонкой – сомнительное удовольствие.

– Какой вы невыносимый, де Риз, – негодовала Айна. – Сами показали и сами же испортили всё очарование этого места. – Вот что вам стоило промолчать?

– Это не в моих правилах, миледи. Я всегда говорю то, что думаю, – усмехнулся герцог. – И это избавляет меня от двух величайших зол королевского двора – лжи и лицемерия.

– Вы просто хам и грубиян. И я не желаю, чтобы вы сопровождали меня во дворец, – вручив ему сорванный с себя плащ, девушка развернулась и пошла пешком.

– Боюсь, у вас нет выбора! – прокричал он ей в ответ.

Айна вернулась в замок расстроенная, в испорченном платье и в насквозь промокшей обуви. Грязный подол неприятно лип к ногам, а шерсть неизвестного животного, из которого была пошита шуба, налипла на нежный бархат.

Камин не топили, но его портал после улицы казался тёплым. Айна стянула бесполезные перчатки, и прижала к нему озябшие руки. На нижней полке, как издёвка, стояла её недавняя обувь. Когда она садилась для прогулки на лошадь, один меховой сапог слетел, а второй стянул с её ноги де Риз и отшвырнул оба к крыльцу.

Как хорошо начиналась эта поездка! Как весело было играть в снежки! Но этот озлобленный на весь мир неудачник всё испортил.

Лучше бы она поехала с Лотером, встречать его сестру. Девушка отправилась из замка Одилон к Айне с визитом ещё вчера. И герцог переживал, что непогода задержит её в пути.

Айна брезгливо подняла сапоги и вышвырнула их за дверь как блохастую кошку. «Пусть не напоминают!»

Графиня де Монд, к чьим ногам упала обувь, и бровью не повела.

– Миледи, – перешагнула она через неожиданное препятствие. – Приехал портной. Ждёт вас в малой гостиной. Господи, помилуй! – всплеснула она руками. – Ваше единственное платье!

– Пустяки, – отмахнулась Айна и сделала шаг к двери. – Портной пошьёт мне новое.

– Миледи, – преградила ей путь Грэсия. – Вы не можете появиться перед Лориной де Одилон в таком виде. Вы не жалкая пастушка, а невеста принца. Весть о вашем неразумном поступке с нанятой повозкой уже летит во дворец впереди вас. Если вы ещё соизволите в таком виде приветствовать фрейлину королевы, король не пустит вас на порог. Ваша репутация будет испорчена навсегда, как это несчастное платье.

– Но что же мне делать? – в отчаянии опустилась Айна на кровать.

– Примите ванну. Приведите в порядок ваши волосы. А с нарядом я что-нибудь придумаю.

– А как же портной?

– А вот портной как раз подождёт, – сказала графиня, как отрезала и, гордо распрямив плечи, вышла.

Айна скопировала её осанку и до ванной комнаты дошла как настоящая королева. На большее её не хватило. Она села, понуро опустив плечи. И пока девушки таскали с кухни горячую воду, жаловалась Ивет, вынимающей шпильки из растрёпанных волос.

– Он сказал, что принцу нужны только мои деньги, – вздыхала Айна.

– Ой, да не слушайте вы этого грубияна, – поддерживала её шёпотом служанка и единственный близкий человек, прекрасно понимая, о ком идёт речь. – Ваш жених – принц. Принц! И скоро станет королём. Вся королевская казна в его распоряжении. Для чего ему ваши деньги?

– Думаешь ОН специально, чтобы я думала про Сольвино плохо?

– Думаю, ОН просто завидует. Ведь это ОН мог стать следующим королём, если бы оказался родным сыном Брандо Восьмого. Но мать нагуляла его, он проклят, он озлоблен. Он просто желчный зануда. К тому же, одинокий и бессердечный.

– Ивет, а что ещё говорят про него на кухне? – спросила Айна, с наслаждением погрузившись в горячую воду. Все слуги разошлись, и сплетничать можно было не стесняясь. – Почему он не женится? Сколько уже ему? Тридцать?

– Тридцать два, мадемуазель. Он практически старик, но кто же за него пойдёт? Он же скормит свою жену дракону. Говорят, в его замке даже нет ни одной нормальной служанки.

– Представляю, какая там разруха, – Айна блаженно закрыла глаза, когда пальцы Ивет начали мягко массировали кожу головы. – А служанки-то чего боятся?

– Дракона, конечно! И любви герцога, – хихикнула Ивет. – Поэтому у него работают только всякие калеки, толстухи и горбатые уродины.

– Точно! – воскликнула Айна. – Я же слышала, что проклятье падёт, если он отдаст дракону ту, что полюбит.

«Поэтому, наверное, он и не верит в любовь, – выставила девушка ногу, которую стала усердно натирать Ивет. – И злится, когда про неё говорят».

– Ой, мадемуазель, я же ещё такое услышала, – опять перешла на шёпот Ивет. – Говорят, сейчас в столице все девушки удаляют волосы.

– Как это? – уставилась на неё хозяйка. Хотя ей и хотелось ещё поговорить про задевшего её герцога, но эта тема тоже заинтересовала.

– А совсем. По всему телу удаляют, – служанка молча показывала те места, где именно.

– И там? – округлила глаза Айна. – А как?

– Как, как! Приглашают цирюльника. Он всё аккуратненько и сбривает.

– Боже, срамота какая, – прикрыла раскрытый рот рукой девушка и тут же стала отплёвываться от попавшей в него пены.

– А потом ещё втирают какие-то мази, чтобы волосы больше не росли. Говорят, пошла эта мода от куртизанок. Тогда мужья стали и своих жён заставлять бриться. А потом жёны сами для полюбовников своих стараться.

– Замолчи сейчас же, Ивет, – разозлилась Айна, стирая остатки мыла с лица полотенцем. – Невесть что несёшь. Тебя послушаешь, так не осталось уже ничего святого у людей. Все только и делают, что развратничают.

– Ну, а я что? Я ничего, – пожала плечами Ивет. – Это столица, в ней всё по-другому.

Айна не хотела больше слушать. От этих разговоров у неё только ещё больше испортилось настроение. Как же она будет выглядеть там со своими ожогами, когда кругом одни томные и скучающие красавицы с голыми спинами и бритыми ногами. Ей виделось, как все они смеются над ней, и первый раз Айна по-настоящему разнервничалась, что не понравится принцу такая, какая есть.

Потратив ещё кучу времени на сушку волос и укладку, Айна втиснулась в нефритовое платье, выбранное графиней. Слегка покрыв свою кожу рассыпчатой пудрой и нанеся по капельке духов за каждое ушко, она даже осталась собой довольна и спустилась, наконец, в малую гостиную.

Ради новых нарядов всю комнату завалили образцами тканей, кожи, тесьмы. Огромные картонки с пуговицами и пряжками разложили на диванах. Ради большого заказа для знатной особы портной расстарался на славу.

– Дитя моё, – обращался он к Айне, и в силу возраста почтенного дядьки, девушка не возражала. – Это лучшие кружева. Это нежнейший шёлк.

Он водил её по комнате под локоток уже так долго, расхваливая свой товар, что Айна стала оглядываться в поисках помощи.

– Никакого шёлка, – вмешалась строгая графиня де Монд. – Этого добра у нас и так хватает. – Велюр, кашемир, меринос. Что-нибудь тёплое, практичное, удобное в дорогу и пару нарядов по последней моде. И не суйте эти ваши жухлые кружева. Они были в моде ещё при моей бабушке. Как сейчас помню, ими обшивали чепцы.

– Помилуйте, Грэсия, – начал было возражать хитрый дедок.

– Вот этот, – приложила женщина отрез к плечу Айны, не слушая его оправдания. – Он очень подчёркивает цвет глаз миледи. Вот эти два. И вон тот, который вы не хотели доставать.

– Это очень дорогая ткань, – смутился портной.

– Очнитесь, мессир Мартен, перед вами невеста Его Высочества принца Сольвино Первого. Вопрос о деньгах не стоит.

– Но я обещал эту ткань госпоже де Ферье, – мялся он. – А с её обширными формами отреза на двоих может не хватить.

– Значит, перебьётся ваша толстуха, – кинула Грэсия в кучу выбранную картонку с пуговицами. – Это не её цвет. Она будет в нём как корова Уйширской породы, рыжая и с круглыми боками. Хотя, что я вам подсказываю, сами придумаете что-нибудь.

Айна хихикнула, а старик, тяжело вздохнув, начал снимать мерки.

– Что за жизнь? – упёрла руки в бока Грэсия, когда портной ушёл. Крепкие подмастерья выносили его скарб. – Каждый плюгавый портной стремится тебя надуть. Но вы не переживайте, миледи, – обратилась она к Айне, – на самом деле он – гений. Ещё его прадед был королевским портным. Это у них в крови. Не смотрите, что руки у него трясутся, выкройки он делает такие, что комар носа не просунет между тканью и корсетом. Но хитёр, хитёр. Глаз да глаз за ним нужен.

– Леди Грэсия, – Айна прониклась уважением к суровой женщине. – Спасибо вам! Не представляю, что бы я без вас делала.

– Не за что, милая. Это мой долг.

И Айне пришла в голову неожиданная идея.

– Леди Грэсия, – подошла к ней девушка вплотную, волнуясь, что графиня откажет. – У меня на этих островах совсем нет друзей. И я буду вам очень признательна, если вы поедете со мной в столицу.

Тонкие брови женщины удивлённо взлетели вверх, когда она обратила на Айну свой орлиный взор.

– Умоляю вас! – сцепила руки в замок южанка. – Я же пропаду без вас в столице.

– Вы могли бы просто приказать, – сняла графиня с плеча девушки прилипшую нитку.

– Мне не нужны слуги, леди Грэсия. Мне нужны друзья. И вы кажетесь мне честной и бескомпромиссной. Мне кажется, я могу вам доверять.

Губы женщины дрогнули, прежде чем она ответила. И скорбные складки, и глубокие морщинки, что до этого Айна не замечала, так явно проступили на лице Грэсии.

– Когда-то и я была фрейлиной королевы, – вздохнула она. – Но сосватавший меня граф погиб ещё до свадьбы. С тех пор я живу здесь.

– Почему же вы снова не вышли замуж? Вы любили его?

– Это скучная история, – вдруг улыбнулась всегда строгая графиня де Монд. – Вот не думала, что мне когда-нибудь снова доведётся побывать при дворе. И, знаете что, пойду-ка я задержу этого старого пройдоху. Пожалуй, мне тоже понадобится пара свежих нарядов.