Читать книгу Проклятый, одинокий, дракон - Елена Лабрус - Страница 7

Кроме проверки у доктора, седенького благообразного старичка, которого, как священника, даже и стесняться было как-то неловко, за целую неделю в замке больше ничего не произошло.

За эту неделю Айна привыкла и к бесконечному стрекотанию Лорины, и к высокомерной снисходительности Лотера, и к холоду по ночам, и к необычной пище. Даже толпы слуг, большая часть которых принадлежала Одилонам, она перестала замечать, ведь во дворце их будет ещё больше. Не смогла она привыкнуть только к едкой язвительности де Риза и его постоянным насмешкам.

Казалось, ни одна её оплошность не осталась для него незамеченной. И хоть наставник его поправился, а герцог за эту неделю не так уж и часто появлялся в замке, то ли ему докладывали, то ли он был исключительно проницателен, но стоило Айне опростоволоситься, как он рассказывал на эту тему анекдот или байку, заставляя её краснеть, бледнеть и нервничать.

– Один средневековый рыцарь, отправляясь в поход, надел на свою жену пояс верности, – развлекался герцог, сидя в гостиной, где Айна пыталась читать. – «Зачем ты это сделал? – спросил его друг. – Между нами, она такая страхолюдина. Ну, кто на неё позарится?» «Честно говоря, – отвечает ему друг, – именно на это я и рассчитываю. Вернусь с войны и скажу: «Дорогая, а ключик-то я потерял!»

Лорина залилась противным визгливым смехом, что неизменно прорезался у неё, когда рядом находился герцог. Айна же только крепче стиснула зубы. Она по глупости спросила у доктора, совершавшего осмотр, правда ли, что пояса верности надевали. И потом сделала вторую глупость – рассказала об ответе сведущего в этих делах лекаря Лорине. И теперь постоянно терпела насмешки де Риза, заткнуть которого ей никак не удавалось. Все её колкости в ответ отскакивали от него как от стены горох.

– Я тоже знаю анекдот, – подняла Айна глаза от книжки. – Измождённые походом рыцари сидели за круглым столом. В замке стояла зловещая тишина. И вдруг, чтобы разрядить обстановку, в центр комнаты выскочил королевский шут и весело пошутил. Все долго смеялись… а труп закопали за замком.

Лорина залилась смехом ещё громче, а Тьер встал и подошёл к столу.

– Я готов оплатить все ваши наряды, миледи, если вы прочтёте хотя бы один абзац из этой книги, а не будете с умным видом рассматривать картинки.

– Хорошо, – растянула губы в улыбке Айна. – Вы оплатите ещё и наряды леди де Монд, если я прочту любой абзац, на который вы укажете.

– Идёт, – протянул он руку.

– Лорина, разбейте, – попросила Айна, когда его горячая ладонь сжала её холодные пальцы.

– С радостью, – подскочила сестра Лотера. – Но в вашей сделке Айна ничего не теряет, а Тьер, в любом случае, ничего не выигрывает.

– Если я проиграю, то услуги портного за леди Грэсию оплачу я, – как учил её отец, бесстрастно и равнодушно назвала она свои условия.

– Идёт, – легко согласился де Риз, и Лорина ребром ладони разбила их рукопожатие.

Герцог усмехнулся, развернул к себе книгу, написанную на урском, который сам по себе мало кто знал. Несколько исписанных урскими мудрецами страниц были им без сожаления перевёрнуты – он явно знал, что искал.

– Вот отсюда, – ткнул он пальцем в единственный абзац, выведенный на древне-синарском. Это был даже не язык, а руны. И в этом предложении их было всего пять.

Наверное, это везение, но руны Айна знала.

– Ар, – прочитала она первый значок и улыбнулась, когда палец де Риза скользнул к следующему. – Ай. Кон. На. Дра.

– Правильно? – робко спросила Лорина Тьера, потому что он молчал и играл желваками.

– Да, – выдохнул он и, разогнувшись, откинул со лба волосы.

– Она выиграла? – сомневалась Лорина.

– Скажем так, прочитать вы их прочитали, миледи, – обратился герцог к Айне. – Значит, выиграли. Но, если ещё и переведёте, к официальной помолвке с принцем я куплю вам в столице самое шикарное платье, которое только будет возможно.

– Боже, – сложила руки на груди Лорина. – Я знаю такое платье. У самого модного портного в Палане оно выставлено в витрине. Соглашайся, Айна, ты умрёшь от восторга, когда его увидишь. И, боже, как же оно тебе пойдёт!

Айна посмотрела на непроницаемое лицо де Риза.

– Оно стоит сумасшедших денег. Мне всего отцовского содержания плюс жалованье фрейлины за год не хватит, чтобы его купить, – словно речь идёт о её платье, скрестила пальцы Лорина, боясь сглазить такую удачу.

– Нет, – покачала головой Айна.

– Ты не знаешь? – упавшим голосом произнесла девушка.

– Нет. Я не знаю, – опустила Айна глаза.

– Как жаль, – всё ещё качала головой Лорина, не веря своим ушам.

Герцог улыбался, Айна же не испытывала никакой радости.

– Ай. На, – взъерошив волосы, подошёл он к окну и развернулся. – А вы умеете проигрывать даже лучше, чем побеждать.

Его неожиданная похвала не тронула девушку. Но то, как произнёс он её имя, она заметила. Прозвучало это как «Айна», но она услышала крошечную паузу, что разделяла два слога.

Две из пяти рун, нарисованных в книге: Ай, На. Меченная Огнём – можно было перевести и так.

Отец не раз сокрушался, когда в детстве с ней произошло несчастье, что с древним языком нельзя было шутить. Но имя было выбрано. Шрамы от ожогов получены. И девушка знала язык рун, из которых составили её имя.

– Как жаль, – повторила Лорина. – Но, Тьер, ты же всё равно проиграл?

– Да, Лорина, да! – всё ещё улыбался он. – Я проиграл. И мой кошелёк к вашим услугам, миледи!

Он поклонился и ушёл. И Айна растерянно хлопала ресницами, не понимая, не представляя, не зная о чём думать, глядя на его странное поведение.

– Ты только за него не переживай, – по-своему расценила её растерянность Лорина, провожая взглядом спину герцога. – У него денег куры не клюют. Пусть платит.

И в её словах слышал такой расчётливый холод, что Айна раз и навсегда решила герцогине Одилонской не доверять.

Чем бы не запугивали Айну: снегом, холодом, обледенением, нерасторопностью портного, но ровно через девять дней их новые наряды были готовы и аккуратно упакованы, перевалы чисты, как души праведников, а солнце все эти дни грело так, что единственная южная яблоня, растущая в оранжерее, расцвела.

Айна попрощалась с ней, как с последней частичкой родины и с радостным предвкушением села в карету.

Буквально вчера она получила неожиданную весточку от принца. Поэтому решила не откладывать поездку больше ни на минуту. Не ждать Лотера с Лориной, которые неожиданно уехали в своё поместье, якобы по приказу короля.

Впрочем, в письме, которое прилагалось к присланному подарку, Сольвино именно об этом и сообщал. Что сопровождать её будет его двоюродный брат, герцог де Риз, а герцог Одилон присоединится к их процессии, если успеет.

Это что касалось деловой части письма. Айна же с восторгом перечитывала и перечитывала личную:

«Моя дорогая Айна!

Мне очень жаль, что непогода задержала Вас в пути. Я по-прежнему с нетерпением жду нашей встречи. Томлюсь этим ожиданием, страдаю и горю неистовым желанием Вас увидеть.

В знак моей искренности прошу принять от меня этот скромный подарок.

Целую ваш мизинчик.

Ваш, Сольвино де Контар»

Айна с трепетом прикоснулась к камее, висящей на груди. Вырезанная в чёрном камне роза грела ей и сердце, и душу.

Герцог де Риз, следивший за их сборами, с такой силой захлопнул дверь кареты, что та закачалась. Слуга, которого он толкнул, ещё отряхивался, а де Риз уже запрыгнул на коня и дал команду отправляться в путь.

– Да, что с ним не так? – возмутилась Айна, обращаясь к сидящей напротив графине де Монд, когда карета тронулась.

– Это камея его матери, – провожала женщина глазами удаляющийся замок. Глаза её покраснели. Комкая в руках надушенный платок, она изо всех сил старалась не заплакать.

Айна повременила со своими расспросами, пережидая, когда женщина успокоится. Не хотелось нарушать этот момент прощания, ведь, кто знает, придётся ли ей вернуться.

– Ненавижу этот замок, – наконец, сказала графиня, всё же промакивая слёзы.

– Зачем же вы о нём плачете? – оглянулась Айна в окно, для неё замок остался за спиной.

– Я плачу о своём маленьком домике в горах. Но его отсюда даже не видно, – графиня засунула платок в рукав. – Впрочем, вам, наверно, интереснее узнать о камее, чем слушать вздохи о моём скромном родовом гнезде.

– Дорога долгая, я надеюсь, вы расскажете мне обо всём, – улыбнулась ей Айна. Она была несказанно рада, что едет именно с графиней, а не с шумной и насквозь фальшивой Лориной.

– Вы же знаете, что Тьер де Риз – единственный сын последнего настоящего короля Фриталии Брандо Восьмого? – спросила леди де Монд строго, как учительница, при этом глядя на Айну с некоторым вызовом.

– Вы хотели сказать, он мог бы им быть, если бы…

– Да, если бы его истинное родство с королём можно было доказать, – перебила её графиня. – Но поверьте на слово старой женщине, Кристель де Риз была чистейшим созданием. Она искренне любила своего мужа, и в их роду слова «преданность», «честь» и «достоинство» никогда не были пустым звуком. Её нагло оболгали, опорочили, смешали с грязью её светлое имя. Но, даже потеряв мужа и оставшись без поддержки, она нашла в себе силы бороться.

– Но ведь она обратилась к колдунье, – Айна не знала, что и думать, так убедительно звучали слова графини.

– Вы молоды, миледи, но однажды и у вас будут дети, – не сводила с неё глаз Грэсия. – Тогда вы поймёте, на что способна мать, чтобы спасти своё дитя. Её обрекли на страшную смерть, но она сделал для сына невозможное – нашла способ его уберечь.

– Король же пощадил её?

– Да, королю подсказали, что если он сожжёт её как ведьму, то сделает в глазах людей мученицей, а себя – тираном. И он поступил как великодушный и милостивый правитель, выставив Кристель обычной шлюхой, не заслуживающей ни уважения, ни жалости.

– Но почему никто не заступился за неё? – до хруста сцепила пальцы Айна.

– Ах, милая, – вздохнула графиня совсем как старая тётушка Айны. – Шла война. Все соратники короля были с ним на полях сражений, и многие, как и он сам, сложили там свои головы. А те, что остались здесь и рты боялись раскрыть, опасаясь гонений, лишений и пыток, что обещал новый король каждому, кто посмеет пойти против его воли.

– Как это чудовищно несправедливо, – вздохнула Айна.

– К сожалению, все государственные перевороты оплачены такой ценой, – вздохнула в ответ Грэсия.

– Но ведь принц не такой, как его отец? – искала Айна ответ на свой вопрос в глазах графини. – В письме, что он мне прислал, он назвал герцога братом.

– С той поры много воды утекло, – достала свой платок графиня и стала бережно расправлять и складывать на коленях. – И Эдгард стал болен и слаб. И Сольвино вырос. И политическая обстановка в мире поменялась. Тьер де Риз стал весомой фигурой на этой шахматной доске. Его боятся, его деньги нужны короне, его возможности, что даны проклятьем, полезны стране. Его стараются держать поближе, на коротком поводке. Но всё же лишний раз не преминут показать, кто в этом доме хозяин.

– Как с этим украшением? – снова прикоснулась Айна к резному камню.

– Они не имели права этого делать, ведь это украшения, доставшиеся герцогу де Ризу от матери. И большинство из них не были подарками мужа. Но Тьеру приказали вернуть всё, и ювелирные изделия, принадлежавшие некогда Контарам, и драгоценности де Ризов.

Графиня перестала бесконечно разворачивать и сворачивать свой платок, снова убрала его в рукав и замолчала, глядя на пейзаж за окном.

В Айне же чувство справедливости боролось с преданностью принцу.

«Всё же, в то смутное время Сольвино ещё даже не было на свете, он не должен отвечать за поступки своего отца», – решила девушка и снова полезла за письмом посмотреть на его красивый почерк.

«Целую ваш мизинчик», – Айна посмотрела на один наманикюренный пальчик, потом на другой. «Интересно, правый или левый он имел в виду?» – и сердце её вновь наполнилось радостным предвкушением встречи.

– Простите, миледи, – повернула голову к девушке графиня, отрывая её от погружения в фантазии. – Не знаю должна ли я вас предупредить, но лучше я сделаю это, чем вы потом будете расплачиваться за мои ошибки.

– Я слушаю вас, Грэсия.

– Я откровенничаю с вами, надеясь, что вы тоже мой друг, и всё, что я вам сказала, не выйдет за пределы этой кареты.

– Вы можете мне доверять, графиня, – сцепила девушка указательные пальцы между собой. – На юге этот жест означает «замок на могиле». Я клянусь, что буду так же надёжно хранить ваши секреты.

– Что ж, я тоже, – графиня повторила её жест. – И упаси вас бог, дитя моё, где-то повторить мои слова. Нам обеим отрубят за них голову.