Читать книгу Обратная сторона океана - Евгений Переверзев - Страница 13

Только через четыре дня, 6 мая, рано утром мы погрузились на сухогруз, доделав всё самое необходимое. Справились с маховиком и двумя лебёдками, которые так некстати взяли с него пример и полетели при девиации. Её мы тоже прошли, я не присутствовал. Не хотелось искать в некоторых лицах ответы на кое-какие вопросы. Зачем? Если Сергей был не прав, то уже хорошо. Если прав, то что мне потом с этой правдой делать в плавании? Во всяком случае, в то время мне казалось, что так будет правильнее. Лучше на самом деле всё начать с чистого листа.

5 мая вечером на яхту пришли все родственники. Прощание было тяжёлым. Очень тяжёлым. После их ухода лечились водкой. Немного помогло. Евгения Борисовна, удивительная женщина-яхтсмен с «Алькасара», протянула мне перед расставанием упаковку дефицитнейших аэрофлотских таблеток от тошноты. Наверное, они разговорились с мамой, и та рассказала ей о мучившей меня в недалёком прошлом морской болезни. Лучше бы было без напоминания. Тема с укачиванием сама собой разнылась, как больной зуб. Потом, в качке, как я ни искал подаренные таблетки, так и не смог их найти. Мой дед, который был совершенно искренним атеистом, в таких случаях говорил: «Чёрт лапой накрыл».

Готовимся к плаванию

Сегодня мы прощаемся с Волгоградом. Именно сегодня, на сухогрузе, на скрипучих стапелях с горизонтальной мачтой без надутого спинакера с колумбовым яйцом, без сотен провожающих проходим центральную набережную. Для всех мы парадно ушли 2 мая, на самом деле, именно сегодня, без всякого внимания к себе мы тихо, с комом в горле прощаемся с городом. Бинокль переходит из рук в руки, каждый пытается найти хотя бы одно мало-мальски знакомое лицо на правом берегу Волги. Никого… Пять монеток летят в Волгу – мы обещали вернуться! Привыкаем к скрипу деревянных стапелей, на которые взгромоздилась «Аира». Во время шлюзования на Волго-Донском канале при боковых толчках несколько раз было реально страшно за лодку. На всякий случай расходились в стороны. Слава богу, конструкция выдержала. А ведь поход мог закончиться, так и не начавшись, если бы «Аира» рухнула с двухметровой высоты. Вот был бы номер!

Пока шли по каналу, доводили до ума яхту. Во-первых, наклеили коврики из пористой резины на палубу, чтобы потом, когда её будет поливать водой, меньше скользить на вахтах. Кроме этого через коврики не так будет поджаривать пятки на солнцепёке. Когда-то же он нас накроет?! Во-вторых, каждый взялся за благоустройство своего спального места. Все делали боковые карманы, о которых говорил Слобода, как в поезде, только намного больше, для хранения вещей постоянного пользования. Нарезали побольше метровых шкертиков – тонких верёвочек, используемых для рифления (уменьшения площади) парусов за счёт их скрутки и прочей бытовухи – мало ли что ещё придётся подвязывать.

За месяц до старта Артур сказал, что он закрепляет за собой обязанности кока. Готовил он сказочно вкусно, в особенности мясо. Тогда, на регате, перед путчем он угощал изысканным блюдом, в котором было три сорта мяса и много овощей, таявших во рту. Артур был удивительно любезен, старался угодить и постоянно шутил, сипловато смеясь. Потом как-то я попробовал его царской ухи. Ресторан отдыхает. И теперь впервые на сухогрузе он объявил, что сделает борщ. Я сходил за водой и помыл овощи, Витька их почистил, Костя нарезал, Гена настрогал кусками мясо, порубив кости. Артуру оставалось зажечь огонь, потушить заправку, всё закинуть в воду, посолить и поперчить.

– Если Артур за что-то берётся, ему нужна команда помощников, – резюмировал Витька, дочищая последнюю картошку и бросая её в воду, – так и я могу коком быть.

Как в воду глядел. Буквально со следующего дня обязанности кашевара делегировались именно ему. Артур больше не захотел готовить для команды.

– Я всё сделал для перехода, я его организовал, я принёс продукты на лодку, вы и готовьте, – неожиданно резко объявил он.

Такого поворота никто не ожидал. Старпом со штурманом сразу соскочили с камбузной темы. Я был не уверен, что смогу накормить команду в качку, разве что только рыб. Артур, когда конструировал яхту, вынес газовую двухконфорочную плиту в нос лодки. Это значило, что либо он совершил конструктивную ошибку, либо вовсе и не думал о длительном плавании на борту «Аиры». Это расположение плиты его вполне устраивало, чтобы готовить на берегу для весёлых и нужных компаний. Когда яхта идёт по волнам, именно нос подпрыгивает с самой большой амплитудой. В шторм, если даже проволокой прикрутить кастрюлю к плите, то кипяток из неё всё равно забьёт салютом, залив всех и всё вокруг. Кроме того, в носовой части и низкий человек не мог уместиться в полный рост, нужно было немного присесть и сильно наклонить при этом голову. Витька взял бремя полусогнутого кока на себя как раз после этого обеда с борщом.

До высказанного ультиматума они сцепились с Артуром из-за какой-то ерунды. Витя, переваривая съеденное, настраивал часы для астронавигации, Артур предложил ему что-то сделать уже в характерном приказном тоне, тот ответил:

– Ты видишь, что я занят? Закончу, потом…

– Когда капитан говорит, нужно делать то, что он говорит, – давил Артур.

– Ты майорские звёзды себе пришей, уже пора, – натужно ухмыльнулся Витька.

– Люком со штурвалом отделаться хочешь? Ты сейчас на моей яхте, и я решаю, что тебе делать, а что нет, – уже кипел Артур.

– Ты бы мне такое раньше сказал, моей ноги бы здесь не было. Андрюха ведь предупреждал дурака.

– Э-э, боцман, – вмешался по-старпомовски Гена, – не грузи капитана. Сделай молча и затухни. Ты, когда подписывался, не понимал, что ли, с кем и куда идёшь? Так что терпи, казак, потом, сам знаешь, кем будешь.

Витька хлопнул кружкой по столу и куда-то ушёл продышаться. У Артура кровью налились глаза. Костя, не поднимая лица, делал вид, что занимается своими делами. Гена вдруг предложил мне его подстричь.

– Будем привыкать к новому образу, – сказал он громко то ли самому себе, то ли всем, то ли отдельно скрывшемуся за яхтой Виктору. Потом добавил, уже обращаясь ко мне: – Под расчёску смогёшь?

Стричь я научился в армии. Потом практиковался на товарищах. Так что причёски делал любые на заказ. Своё умение в команде скрывать не стал, как и маниакальную страсть к рыбалке с пяти лет. Хотелось быть максимально полезным на борту при полном отсутствии яхтенного опыта. Ощущение собственной полезности в организации перехода уже осталось на берегу. Теперь я – ноль. Теперь на самом деле всё приходится начинать с чистого листа. Но надо справиться с новой для себя ролью матроса и как можно быстрее овладеть навыками управления яхтой. Сейчас матрос идёт стричь. Рыбу он будет ловить позже.