Читать книгу Беглецы - Федор Геннадьевич Волков - Страница 2

Стрела, убившая старпома, была просто замечательная. Острие в виде жала скорпиона, древко, кажется, созданное из серебра и воздуха, испещренное непонятными узорами, оперение, больше похожее на синее пламя…

А послание, что было прикреплено к стреле, было еще лучше.

«Великий Синедрион, в лице Радамента Ясуды, владетеля Аль-Удуна, приветствует могучего Лунного охотника! Мы наслышаны о ваших талантах, отчего предлагаем вам приобрести некоторую выгоду от сотрудничества с нами. Сейчас вы находитесь в двух днях плавания от побережья Свободных городов, а потому мы просим Вас прибыть туда в течение следующих семи дней. В таверне «Теотиукан», что у крайнего северного причала Тлапололько, с вами встретится наш агент, который передаст вам информацию о задании. Мы надеемся на плодотворное сотрудничество, отчего не поскупимся на награду. В случае успешного выполнения нашего задания вам будет предоставлено исполнение всех ваших желаний. Надеемся на всецелое ваше понимание и правильную оценку выгоды».

– Отчего предлагаем вам приобрести некоторую выгоду… сука, язык сломаешь!

Великий Синедрион. Маги. Шакрон в раздражении дернул полосатым хвостом. Его злило не то, что заклинание, доставившее письмо, убило старшего помощника; наверняка это как-то связано с магией крови или вроде того; в Бабкин омут его, неудачника. Раздражало то, что проклятые волшебники прекрасно знали, что он, Шакрон, Лунный охотник и самый успешный пират Великого и Бескрайнего океана, согласится на их условия. Пошлёт на убой всю команду, сожжет свой собственный корабль, но добьётся цели. Потому что два слова, «исполнение желаний», в устах волшебников не были красивым оборотом речи. Маги действительно могли выполнить все, что пожелал бы Шакрон.

– Что там, кэп? – штурман попытался заглянуть тигру через плечо, вызвав очередную вспышку раздражения. Здоровый синий орк не выглядел шибко умным, и, казалось, больше подходил для выбивания дури из врагов, чем для управления судном, однако любой, кто бывал на островах орков знает: лучших мореходов, чем эти клыкастые ребята – просто нет; а Корба был настоящим алмазом своей расы. – Чертова стрела прилетела хрен пойми откуда и проткнула несчастного Тойво прям в шею, видал? Он, конечно, ублюдок был, упокой его душу Бабушка-на-дне, но умереть без оружия в руках…

– Капитан, мы вынуждены просить вас озвучить это письмо, – поддержал штурмана Скаран бен Кетан, корабельный маг, махнув длиннющим рукавом в сторону письма, что Шакрон сжимал в когтистой лапе. Вокруг тигра собралась уже вся команда. – Его же прислали мои бывшие коллеги из Серебряных городов? Полагаю, они имеют к нам выгодное предложение?

– Если вы все заткнетесь, то капитан, может и соизволит прочесть! – Рык канонира перекрыл гул матросов, заставив их утихнуть. Шакрон с благодарностью кивнул здоровяку, после чего перевел взгляд на всех остальных, столпившихся на верхней палубе.

– Расклад такой, – вздохнув, начал Шакрон. – точные условия работы пока не озвучены, но они обещают… Исполнение желаний.

«Только мне».

Вздох удивления пронесся над палубой.

– К счастью, у нас есть время закончить нашу нынешнюю работенку, после чего мы отправляемся в Тлапололько.

– Вряд ли это хорошая идея, мой капитан, – выступил вперед Скаран. – Мои братья ищут выгоду во всем, что подвернется, а это предложение… я скажу так мой капитан: за исполнение желаний нам придется очень сильно потрудиться. Как бы это не стоило нам жизней.

– Да ты просто трусишь, чароплет! – проревел канонир. Для человека он был на редкость огромен и громогласен. Ходили слухи, что его мать согрешила с огром, однако говорить такое в лицо Храпу-кулаком-в-табло было бы страшной ошибкой. – Я – за, кэп! Нам любая работка по плечу, даже смертельно опасная! Помните, мы даже из заварушки в море Кукулкана выбрались живыми, а тогда почтенный, – это слово у Храпа просто сочилось сарказмом, – бен Кетан тоже говорил что-то подобное!

– Пожалуйста, повтори, что ты сказал, уважаемый Храп – Обычно вежливый маг вдруг стал просто воплощением хороших манер. Лишь его глаза, обычно карие, загорелись синим огнем. – Повтори первую часть своего предложения, я, признаться, его не расслышал.

– Я сказал, что ты стр…

– Заткнулись! Оба! – Шакрон решил вмешаться, чувствуя, что на этот раз маг может не сдержаться, а тогда не избежать кровопролития. – Храп, я ценю твою смелость, но слушать надо свои мозги, которых у тебя явная недостача! Досточтимый Скаран высказал разумное опасение, благодарю, достойный! Но я согласен с Храпом, к тому же награда того стоит. Уймитесь, и прекратите чертовы споры. Две недели мы имели удовольствие слушать вашу перепалку, еще неделя и, клянусь подводной Бабкой, вы присоединитесь к грузу!

Синий огонь в глазах мага начал гаснуть. Тучи, что незаметно для всех, оказывается, собирались над кораблем, рассеялись. Экипаж, державший руки на оружии чуть-чуть расслабился.

– Извиняй, кэп, не терплю клятых магов и ихнее благоразумие, – буркнул Храп, расталкивая команду и спускаясь на орудийную палубу.

– Прошу простить мою несдержанность, капитан. Клянусь, я всего лишь высказал свои опасения, – произнес Скаран.

– Я принял их к сведению. А сейчас – у вас что, работы нет, донные выродки?!Какого черта работа стоит?!

Матросы разбежались по постам. Тело старпома сбросили за борт без лишних почестей, а Шакрон скрылся в каюте.

Конфликты, подобные этому – неизбежны на судне полном головорезов. Хорошо, что на этот раз обошлось без кровопролития, Лунный охотник не хотел терять людей, тем более из-за такой глупости, как письмо. Он вообще не любил терять, хотя, видит Небо и море, что под ним, это случалось слишком часто. Усевшись в кресло, тигр провел когтем по вылинявшей обивке, погружаясь в воспоминания. Кресло было куплено, как и корабль. Пожалуй, первые и последние две вещи, полученные не разбоем…

Еще когда папаша Шартар, вождь Лунных котов, не захлебнулся кровью, споткнувшись об удачно подставленный клинок сына, Шакрон грезил о море. Разбой, война, пиратство! Романтика… только романтикой на Внешних островах даже и не пахло. Спокойная жизнь, знай, собирай кокосы на продажу да разводи чертовых волосатых року-року, воняющих дерьмом и солью.

– Шакрон, занят?

Корба отвлек тигра от воспоминаний, бесцеременно ввалившись в каюту капитана. Такта орка хватило только на вопрос, не ожидая ответа, синекожий развалился на втором кресле, украденном, кажется, у богатенького торговца мебелью.

– Вспоминаю, как оно было раньше.

– Эт хорошее дело, – хрюкнул орк. Дотянувшись до бутыли, стоящей под столом, он задумчиво поболтал ей в воздухе. – Накатим за былое?

Следующие несколько часов двое по очереди хлебали что-то очень крепкое, имеющее приятный вкус и запах, но не имеющее названия. Технократы, производившие… это пойло, называли его «тскипракч». Корба предпочитал просто «бормотуха».

– А помнишь, как к нам завалился? Да с толпой своих голодранцев?

– Это были мои соплеменники! Бойцы! Тигры!

– Да хера лысого они бойцы. Я вообще не понимаю, как ты три года с ними чет мог грабить. Беспомощные, как котята…

– Это не мы были плохими, это ваша деревня оказалась гребанной крепостью!

– Как раз от таких, как вы! – заржал Корба. – А то как же: к нам плывет Шакрон, гроза Внешних островов! Воняет дерьмом, дерется кокосами!

– Ты это услыхал до или после того, как трахнул любимую жену хана? А то ведь тебя в той резне не было…

– Ты меня просто не заметил, потому что тебе глаз выкололи, – орк веселился во всю. – Ну, или потому что в отключке был. Я ж тебя спас, жизнь твою никчемную сохранил, а ты такие грубости мне…

– Обобрать ты меня хотел, синий черт, – хмыкнул Шакрон. – Из деревни тебя выгнали, а жрать, небось, хотелось, да не корешки, а чего получше, а?

Приняв вид обиженного благородства, Корба надулся.

– А ты и полежать нормально не смог, а? Сразу когтями в лицо вцепился.

– Так мне извиниться, что ли, за то, что не дал себя обобрать?

– Ну да…

– Пошел ты, – в голове уже шумело, вторя волнам снаружи. Скрип такелажа убаюкивал, также, как и беседа со старым другом. – Кто тебя потом с того острова вытащил? А?

Корба что-то невразумительно буркнул.

– А потом, когда ты перед Сарахой подставился? Кто тебя спас?

– Пошел ты, – вяло махнул рукой орк, сбив со стола ворох карт и письменных принадлежностей. – Так мы с тобой и кружимся, спиной друг к другу не поворачиваемся. Сначала разбой, потом – контрабанда. Теперь, видишь, докатились. Рабы, значит.

– Лучшая дружба – это дружба с осторожностью, – глубокомысленно икнул тигр. Язык ворочался с трудом, бормотуха технократов свое дело делала хорошо. – от Коколь-Итцлы до Тлапололько наши имена теперь – легенда. Как Ицкоатль, как Сараха…

– Ты, кстати, с ней не помирился?

– Да она скорее мне сердце вырежет…

– Дык ведь сам сказал, дружба с осторожностью. А тут… это… осторожность, еще и такая красивая…

– Вот так, Корба, тебя и выгнали из деревни, – пробормотал Шакрон. Глаза уже почти закрылись, но беседу завершать не хотелось совершенно. Команда справится и сама, можно поспать. – Не умеешь себя в штанах держать. А вместо Сарахи у нас теперь Технократия. Ну кто еще такие контракты нам подкинет, а?..

Корба молчал, тихо посапывая в кресле напротив. Ему было, что сказать, свободолюбивые орки презирают рабов и тех, кто ими пользуется. А если это не только рабы, но и материал для жертвоприношений и одной Бабке ведомо, для чего еще… Шиб Йоггурам, Великая Технократия, была страшной загадкой, которую ни один из них не хотел разгадывать. Серокожие платят огромные деньги за груз? Вот пусть и дальше платят…

– А ты чего приперся-то?

Уже засыпая, Шакрон не ждал ответа, однако где-то в глубине спящего, окутанного алкоголем мозга Корбы родились слова:

– Не забудь про меня, когда пойдешь за исполнением желаний…

* * *

«Вся моя жизнь, хоть она и была коротка – боль и невезение. Лишь в смерти я смог избавиться от невезения. А боль? Она со мной и после смерти.

Мой отец был хорошим человеком, земледельцем. Наше хозяйство было крепким, имелось даже свое стадо овец. Земли вдоль Катлы затапливает два раза в год, когда проходят дожди в горах Шиб Йоддок, из-за этого почва крайне плодородна и наша семья никогда не бедствовала. До тех самых пор, пока на земли по обе стороны реки не начали претендовать эти огромные империи. С запада пришли технократы, подземные люди, они привели с собой огромные машины, стреляющие огнем и железом. Они уводили людей в рабство, к себе под горы, но я не думаю, что под землей их ждала такая же страшная участь, как нас.

С востока пришли люди, что именовали себя Светоносцами. Они представляли Великую и Вечную Империю Света и обещали что все, кто присоединится к ним по доброй воле, будут благоденствовать. Все иные – умрут. Когда люди, отвергли их предложение, пожелав остаться независимыми, посланцы ушли. Вернулись они через месяц, уже с войсками. Мне тогда было восемь лет. Я видел, как людей хватали на улице, привязывали к столбам и сжигали. Иным выжигали глаза и ставили на спину тавро, как сказал инквизитор, «чтобы Свет принял их». Светоносцы не делали различия между взрослыми и детьми, мужчинами и женщинами. «Свет указывает мне, кто недостоин служить ему» говорил инквизитор. Наша семья, к счастью, оказалась достойна. Нас отправили в Бралгу, замок, построенный недавно специально, чтобы обеспечивать войска в войне с технократами. Город вокруг замка рос с необычайной скоростью, все светоносцы работали не на страх, а на совесть, как будто тот самый Свет, про который говорят все кругом, подгонял их из высоченной башни, куда издалека приходит яркий луч.

Нас, несветоносцев, встречали очень холодно. Жители плевали нам под ноги, дети кричали что-то про «грязь» и «темных тварей», а взрослые явно одобряли это. «Ничего», сказал тогда отец, «мы справимся. Со всем, что приготовит нам судьба».

И мы справлялись. Семь лет. Семь долгих лет мы жили, не имея возможности уехать. Жили и «наполнялись светом», как говорил инквизитор. По прошествии семи лет я понял, что это значит. За это время наши бывшие друзья и соседи изменились. Свет наполнил их, что бы это ни значило, и они потеряли себя. Это были не те люди, которых я знал. Они хотели лишь служить Империи и смеяться над муками ее врагов. Они стали светоносцами. А моя семья?.. мы не стали. И с этого момента начались проблемы».

* * *

– …Таким образом, переродившуюся в сгусток некротической энергии ауру можно использовать повторно, реанимируя мертвое тело. Конечно, разума оно иметь не будет, энергию производить – тоже, однако, пользуясь собственной силой некроманта, это тело может функционировать. Обратите внимание…

Аудитория внимала. В центре большого амфитеатра на площадке стояли двое: Скелет, одетый в дорогой, черный с серебром, камзол, и хорошо сохранившийся труп молодого мужчины в набедренной повязке. Дрожащий воздух окутывал обоих, наполненный силой магии. Серебряный камзол – к проверочным вопросам, это студенты знали хорошо; мэтр Шимон бен Шетах уже много сотен лет не изменял своим привычкам.

Скелет обвел аудиторию взглядом своих зеленых глаз-огоньков. Под этим взглядом ученики, которые, все поголовно, были живыми, чувствовали себя крайне неуютно.

– Обратите внимание на умбру тела. Что вы можете о ней сказать?

Аудитория безмолвствовала. Лишь на втором ряду кто-то тянул руку, которую бен Шетах старательно игнорировал.

– Что, никто не скажет? Это очень, очень грустно, друзья. Вы пришли в лес Кил-Селим чтобы обучаться магии и, в частности, некромантии, и что вы усвоили за эти полгода? Поднимать трупы – дело нехитрое, а вот более сложные материи оказались вам неподвластны? Стыдно. Ну что ж, придется мне снова прибегнуть к помощи единственного среди вас, кто хочет учиться. Александр, прошу.

– Умбра трупа в точности повторяет верхний контур вашей ауры! – выпалил слегка бледный юноша со странными черно-серыми волосами, который все это время тянул руку. – Но это невозможно, поскольку аура, даже переродившись в умбру, индивидуальна для каждого, не бывает двух одинаковых!

Невозможно представить как, однако на черепе отразилась радость.

– Как видите, досточтимый Александр, возможно. Объяснение, разумеется, есть и оно очень простое: раз кадавр питается моей энергией, пусть даже я и запихнул ее в него через его, трупа, умбру, то и ореол вокруг него будет моим. По сути, это тело – частичка меня. И это приводит нас к нашей следующей теме, «Возможность частичной и полной передачи сознания между некромантом и кадавром», о которой мы поговорим завтра. Все свободны.

Молодые некроманты потянулись к выходу. Шимон бен Шетах махнул рукой, отправляя труп в морг, после чего исчез.

– …Ну ты даешь, Лекс! – восторженно тараторил улыбчивый толстяк, едва успевая за быстро идущей группой студентов, возглавляемой юношей с черно-серыми волосами. – Проверочная мимо пролетела, впервые за пару веков, что ли? Ты что, успел еще и ауромантию начать учить? Как ты увидел, что энергия одинаковая?!

Группа продвигалась по двору Некрополиса Бель-Шарон в сторону жилых помещений. День был солнечный, и, хотя солнце клонилось к закату, каменные плиты двора были еще теплыми, радуя живых и мертвых, снующих по двору.

– А я и не видел, – улыбнулся Александр, оглядываясь и высматривая кого-то в толпе. – Просто до лекции я читал Mortuus Libro viventium за авторством мэтра Шимона и как ты думаешь, что он описывал в главе «Анимация мертвых слиянием умбры тела и силы некроманта»?

– Забери тебя Дагон, хитрая бестия! – воскликнул третий студент, среднего роста антропоморфный синий ящер, странно смотревшийся в обычной робе ученика-некроманта, – Я-то уж подумал, что ты каким-то неведомым образом опередил всю группу еще на год! А к чему тогда весь этот цирк, мол, «не бывает двух одинаковых»? Сказал бы ему целиком, порадовал бы старика.

– Ну, тогда это не выглядело бы так, как будто я сам до этого додумался, – протянул Александр, продолжая оглядываться. Потом повернулся к толстяку. – Слушай, не видел Айсу?

– Айсу? А зач… – непонимание на щекастом лице сменилось невероятно довольным выражением. – Нет, не видел. А с каких пор ты заинтересовался изучением эфира? Или тебе интереснее изучение тех, кто изуч…

– Замолчи, Томма, зависть не красит мужчину, – оборвал толстяка сильно горбатый студент с орлиным носом и руками, покрытыми ультрамариновыми перьями, идущий последним. – Айса собиралась пойти к мэтру Элиэзеру, чтобы уточнить детали какой-то экспедиции. Кстати, Лекс, она сказала, что это и тебе нужно, раз гильдия Сноходцев послала тебя «обучаться» по всем Некрополисам. И, между прочим: сколько ты уже в Бель-Шароне? Два месяца?

– Уже почти три, – ответил Александр. – Действительно, что-то давно мастер Мордекай не слал мне весточку, я думал, это последний Некрополис и я смогу вернуться к исследованиям. Но экспедиция? Спасибо, Ахмат, ты сильно меня выручил.

У входа в жилую башню группа разделилась: толстый Томма отправился вниз, в столовую, пробурчав что-то касательно мертвечины, поставляемой из морга. Зверолюды отправились в свои комнаты, а Александр – в комплекс Изысканий, соединенные между собой башни, служащие лабораториями, где почти все время обитал мастер Элиэзер.

* * *

– Это очень опасно, дитя! Опасно даже для опытных магов, что уж говорить про вас, учеников! Я не могу на это пойти, так и передай досточтимому Арджуне! И мастер Мордекай, между прочим, тоже со мной согласен!

Элиэзер бен Уркенос был непреклонен. Битый час Айса пыталась доказать некроманту, что путешествие не представляет опасности, однако мастер просто пропускал мимо ушей все ее попытки. Элиэзер стоял на своем: путешествие двух учеников вглубь территории Шиб-Йоггурама смертельно опасно. И дело не только в технократах.

– Послушай меня, Айса, пожалуйста. Что ты вообще знаешь о тех местах, в которые ты так бездумно собираешься отправиться?

Молодая смуглая девушка с тонкими чертами лица, чуть-чуть горбатым носом и волосами совершенно невероятного белого цвета скривилась. Этот вопрос лич, носящий иллюзию себя самого за год до смерти (а умер мастер в возрасте ста четырех лет), задавал уже в третий раз.

– Мастер Элиэзер! Клянусь вам, эти подземные черви не доставят нам с Александром никаких хлопот! И мы ведь не самые обычные ученики, правда, же? Мы – лучшие! – Айса топнула ногой, – Мастер Мордекай и учитель Арджуна недаром послали именно меня и Александра в путешествие по Башням! Мы – самые способные и самые умелые из всех магов третьего круга и вы это знаете!

– Тем обиднее будет потерять вас дитя, – ответил некромант. Было видно, что и ему надоел этот спор, но уступать он не собирался. – Действительно, несмотря на твое высокомерие, совершенно не идущее юной магессе, ты – выдающийся эфириал. А Александр, без сомнения, подающий большие надежды гипнот и сноходец. Но скажи, как пригодятся ваши знания, если вместо разумных людей, кои могут пасть жертвой твоих заклинаний и духов, или миражей Александра, на вас нападет, например, огромный Тикбаланг, дикое, абсолютно безмозглое существо, умеющее только жрать? Что если вы наткнетесь на иные порождения чащи, невосприимчивые к магии? Мы по-глупому потеряем двух потрясающих волшебников! И все ради чего? Ради того, чтобы найти подтверждение сказке? Нет и нет.

– Но мы…

– Избавь меня от своего присутствия! – наконец взорвался старик. – Я говорю – нет! Если мастер Арджуна и мастер Мордекай согласятся взять на себя ответственность, я пойду им на встречу! Но не раньше! А теперь – убирайся!

Айса в ярости вылетела из покоев Элиэзера, чуть не сбив с ног Александра, собиравшегося войти. Он успел ухватить ее за локоть, прежде чем она убежала вниз.

– Я так понимаю, ты довела старика? – С насмешливой улыбкой спросил Александр.

– Да будь трижды проклят этот мешок с костями! – выпалила Айса остановившись. – Он слишком боится за свое место, чтобы брать на себя ответственность. Ему, видите ли, не хочется терять двух перспективных магов! А о практических занятиях и экспедициях он, видимо, только читал!

– А, я понял. Когда мне рассказывали, что бен Уркенос может переупрямить кого угодно, я думал, что «кого угодно, кроме Айсы». – Улыбка Александра стала еще шире. – Приятно осознавать, что есть ослы упрямее… ай!

Юноше почти удалось увернуться от вспышки молнии, в результате чего, вместо прямого попадания в темя, молния лишь подожгла подол плаща.

– Ох, как я иногда тебя ненавижу, – прорычала Айса, однако увидев, как Александр подпрыгивает, пытаясь потушить плащ, криво улыбнулась. – А потом я вспоминаю, что сильнее тебя и снова успокаиваюсь.

– Зато я умею ладить с людьми, – сказал Александр, потушив, наконец, плащ и выпрямляясь. – И теперь, благодаря тебе, мне придется иметь дело с разозленным столетним упрямцем. Это не повышает наших шансов на успех.

– Ты справишься, – бросила Айса, направляясь к лестнице. – В конце концов, загипнотизируй его. Но нам нужна эта экспедиция. Кил-Селимские чащи мне изрядно надоели.

Александр шутливо поклонился ей, после чего, сбросив подгоревший плащ, постучался массивным молотком, в виде головы горгульи, в двери. Дождавшись утвердительного хрюка от молотка, он вошел.

– А-а, Александр, – донеслось из дальней комнаты покоев. – Можешь сразу уходить. Я достаточно ясно высказал Айсе свою позицию и, боюсь, ты не сможешь ее изменить.

Александр пошел на голос вглубь покоев.

– Я столкнулся с ней, мастер. Честно сказать, я не ожидал, что вы сможете ее переупрямить; это не удавалось никому, включая меня. Но, может, вы позволите мне показать вам иную точку зрения?

Элиэзер бен Уркенос, оказывается, ел, сидя в своем кабинете. Перед стариком в воздухе висели подносы с самыми разными блюдами, которые мастер аккуратно поглощал.

– Вы… Позвольте спросить, зачем вы едите? – удивленно спросил Александр. – Вряд ли вы получите какую-то пользу из приготовленной пищи.

– А ты не подумал, мальчик, что мне нравится вкус? – спросил некромант. – К тому же, еда это один из способов сохранить разум и человечность после смерти. Если ты знаком с Леваной, ты понимаешь, о чем я.

Александр знал, о ком говорит мастер. Левана Кихелиль, которая читала лекции по логике, была одной из «счетчиков», очень старых некромантов, утративших абсолютно все чувства. Остался только разум, чистый и холодный, идеальная аналитическая машина, добровольно заточенная в склеп, вдали от шума, проводя вечность в неизвестных никому расчетах и размышлениях.

– Я понял, мастер, – кивнул Александр. – И вправду, досточтимая Левана оставила… жутковатое впечатление после нашей встречи.

– Теперь говори, что хотел. Я уже сказал Айсе и повторю тебе: я не готов брать ответственность за ваши смерти на себя. Точка.

– Но, возможно, стоит послать с нами еще кого-то? – спросил Александр, – двух черных рыцарей со свитой нам вполне хватит, чтобы защититься от всех опасностей.

– Ты разве не знаешь, что мы находимся в состоянии войны? – притворно удивился Элиэзер. – у нас на счету каждый скелет, каждый зомби, каждый дух! а ты хочешь, чтобы я выделил вам в охрану двух черных?! Это безрассудно.

– А как насчет Аз-Зилайя или Бену Элоим? – настаивал Александр. – Вряд ли шпионы и убийцы нужны в таком большом количестве. Пусть Серебряные города выдадут нам охрану, пусть совет Некромантов выдаст нам охрану! Уж эти то в открытой войне вряд ли пригодятся!

– Это хорошая идея, Александр, – задумчиво протянул мастер. – А ты и вправду находчив. Этот вариант я, конечно, внимательно рассматривал. И для его исполнения тебе все равно нужно разрешение своего учителя, равно как и Бар Талмая. Как и Айсе. Видишь? Я не трус, каким меня считаете вы с подругой. Просто нет иного выхода.

– Нет, мастер, я никогда… – начал Александр.

– Довольно, довольно, не начинай. По крайней мере, ты высказал хорошую мысль. Поговори с учителем, он тебя поддержит. Как и я. Но… следи за этой девчонкой. Ее высокомерие доведет до беды.

– Благодарю, мастер, – поклонился Александр, – Я рад, что мы поняли друг друга.

Когда Александр выходил из покоев Элиэзера, на губах его блуждала задумчивая улыбка. Капля вежливости, две капли дипломатии, совершенно незаметное ментальное воздействие… Поддержка бен Уркеноса была обеспечена.