Читать книгу Сны Лавритонии. Книга 1: Тьма над горой - Гил Макверт - Страница 5

Тереция с завязанными глазами двигалась на крики: «Огонь слева!», «Огонь справа!», «Огонь прямо!». Игра называлась «Башня». Ей нужно было обойти всех участников, не дотронувшись до них, ударить по колокольчику, привязанному к вытянутой руке одного из игроков, и крикнуть «Пожар!». Пока она ни разу не «обожглась». Плим подошёл к мальчишке, который выполнял роль «башни», подмигнул ему и аккуратно перевесил колокольчик с его руки на свою.

– Берегись, огонь слева! Правее, ещё правее! Теперь прямо! Огонь приближается сзади! Торопись!

За Терецией на каждый десятый счёт делала два шага чумазая девчонка с растрёпанными волосами – главная угроза для «пожарника».

– Огонь приближается, торопись!

Тереция потерялась в пространстве. Лево, право, сзади перестали для неё быть направлением и превратились в карусель, вращающуюся по кругу. Иногда один голос умышленно пытался сбить её с толку – простуженный голос Кая, мальчишки, живущего со своей бабкой. Она старательно не поддавалась на его провокации, но один раз всё же, чуть не угодила в «огонь».

– Огонь совсем близко. Левее, левее… Осталось совсем чуть-чуть. Колокол прямо перед тобой.

Дзинь!

– Пожар! – крикнула она и сорвала с глаз повязку.

Увидев перед собой улыбающегося Плима, она растерялась.

– Нечестно! Когда ты успел подменить игрока?

– Что ж тут нечестного? Ты ведь выиграла. Идём забирать приз.

– Нечестно, потому что ты меня напугал.

– Напугал? Все мне твердят, какой я в своём сюртуке обворожительный, а ты говоришь: «Напугал»?

Плим рассмеялся и начал звонить в колокольчик.

– Пожар, пожар… – подхватила детвора.

Кто-то выхватил из рук Тереции повязку, и игра началась заново.

– Давай прогуляемся к колодцу, – предложил Плим.

– Не могу, скоро будет выступление отца, я не хочу его пропустить.

– Пожалуйста, ненадолго. Туда и назад. Мне нужно тебя кое о чём спросить.

– Спрашивай здесь.

Лицо у Тереции вспыхнуло, словно она и впрямь побывала на пожаре. С одной стороны, ей хотелось пойти с Плимом, с другой – она боялась, что их разговор не будет стоить и выеденного яйца. Всё её сердце было переполнено нежностью к Плиму, и она всей душой хотела услышать от него важные слова. Но до сих пор он только говорил о всякой ерунде, не имеющей отношения к её чувствам. «Прогуляться к колодцу, чтобы вернуться разочарованной? Побыть с ним наедине несколько минут и надолго потерять покой? Неужели он не знает, не видит, не чувствует, что для неё он не просто друг, а человек, с которым она хотела бы прожить всю свою жизнь?»

Ярмарка беззаботно шумела. Было столько всего интересного и захватывающего, но искушение убежать от звуков веселья и оказаться наедине с ним было куда сильнее. Сбежать, и пусть даже это короткое бегство потом аукнется болью в сердце. Перед таким предложением было трудно устоять, если не сказать больше – невозможно.

– Ну… Давай. Только ненадолго, – поправляя волосы, сказала Тереция.

Они пошли к выходу, пробираясь сквозь толпу односельчан, не замечающих вокруг себя ничего, кроме ярмарочной пестроты.

Выбравшись на дорогу, ведущую к «Богомолу» – колодцу, из которого вся деревня черпала питьевую воду, они сбавили шаг. Мягкая пыль под ногами поднималась лёгкими облачками и оседала на красных сапожках Тереции. В небе пели жаворонки, вдали бушевала зелень леса, укрытая тенью облаков, зацепившихся за верхушки гор. Шум от ярмарки становился всё более приглушённым. Они шли, но никто так и не решался заговорить первым. Тереция ждала вопроса, а он не знал, о чём спрашивать. Не было на самом деле никакого вопроса… Плим судорожно искал хоть какую-то зацепку. Столько в мире «как», «зачем» и «почему», а в его голове всё словно провалилось в бездонную яму. Так они дошли до самого колодца. В отличие от других дней сегодня здесь никого не было, только пчёлы и шмели жужжали над дикой расторопшей. Плим поднял с земли камешек и бросил его в колодец. Глухое «бульк» навело его на мысль – он вспомнил о голышах, которые положил утром в карман, чтобы удивлять ребятню фокусами.

– Я хотел спросить, ты любишь фокусы?

– Что? – Тереция с лёгким разочарованием изогнула брови. – Ну… Да, люблю.

– Отлично! Тогда отвернись на минутку.

– Ты позвал меня сюда, чтобы показать фокус?

– Ну давай же.

Тереция послушно отвернулась. Дровосек посмотрел по сторонам и увидел на одном из сиреневых цветков шмеля, пьющего нектар. Ловким движением он схватил его за жирное брюшко, выдернул жало и аккуратно опустил насекомое в карман сюртука.

– Всё, можешь поворачиваться.

Плим протянул Тереции один из приготовленных голышей.

– Итак, что у тебя на ладони?

– Камень. Гладкий тёплый камень.

– Ты в этом уверена?

– Да, я в этом уверена, как и в том, что скоро нам будет нужно возвращаться, – с лёгким раздражением сказала Тереция.

– Не торопи меня, иначе магия не сработает.

– О, так ты у нас не только дровосек, но ещё и волшебник.

– Я много кто, Тереция. Много кто! В моих руках есть власть превращать неживое в живое и… Хорошо, протяни мне ладонь и покажи свой камень.

Тереция вытянула руку.

– Вот, смотри.

– Теперь я буду медленно зажимать твои пальчики и считать до пяти, а ты внимательно следи, чтобы камень никуда не исчез.

– Плим, я думаю, что он куда-то всё-таки исчезнет. Например, в один из карманов твоего смешного сюртука.

– Не разрушай магию. Начинаем зажимать пальцы. Мизинец – раз, безымянный – два, средний – три, указательный – четыре, большой – пять. Он дунул и сделал какое-то бессмысленное движение. Теперь… – он отпустил руку и с довольным лицом отступил на пару шагов, – можешь сказать, что у тебя в кулаке?

– Это вопрос, который ты обещал мне задать на ярмарке?

– Не знаю.

– Думаю, что у меня в руке…

Тереция вдруг почувствовала, как в кулаке что-то зашевелилось.

– Мамочки! – вскрикнула она и раскрыла ладонь.

Из руки, недовольно жужжа, вылетел шмель.

– Ты с ума сошёл, он же мог меня ужалить.

Плим хохотал, не в силах стоять на ногах.

– Я… Ха-ха! Дурёха, я выдернул ему жало!

– Болван! Зря я с тобой ушла с ярмарки! Вот ради чего пропускаю всё веселье – ради глупых фокусов.

Тереция развернулась на каблуках, показывая всем видом, что готова уйти.

– Подожди, на самом деле я действительно хотел спросить.

Она обернулась и замерла в ожидании.

– Спросить что?

– Я хотел спросить. Ну… Понравился ли тебе мой подарок на день рождения?

– Колечко из бересты? – её брови изогнулись как сломанные веточки.

– Ну да! Ты его носишь?

Тереция коснулась груди и почувствовала под тканью платья маленькое колёсико, висящее на кожаном пояске.

– Хм… Простой, но довольно красивый подарок.

– Так ты его носишь? – переспросил Плим.

– Нет! – Тереция опустила глаза.

– Почему? – он приподнял подбородок и заглянул ей в лицо: – А-а-а-а. Всё ясно… Можешь не говорить, я и так знаю. Ты боишься, что отец спросит, откуда у тебя дурацкое колечко.

Как это обычно и случается, Тереция вспыхнула и отдёрнула руку.

– Я ничего не боюсь. Не боюсь ни слухов, ни мнения, ни осуждения… Ведь ты… Ты всего лишь мой друг. Чего же мне переживать… Вот он, твой подарок.

Резким движением она выдернула колечко из-под воротника.

– Вот, смотри, оно всегда со мной – у самого сердца.

Тереция поняла, что теряет контроль над чувствами. Ещё чуть-чуть и из глаз хлынут потоки слёз.

– Мне просто жаль… Мне кажется, это не я, а ты боишься!

– Я? – от возмущения Плим вдохнул лишнего воздуха и закашлялся. – Чего я боюсь?

– Боишься моего отца, его положения, его влияния и… Всего! – закричала вдруг Тереция.

– Ты чего злишься? С чего бы мне его бояться?

– Плим, зачем ты позвал меня сюда? Я хочу вернуться, вот и всё!

Голос Тереции сорвался. Мир вдруг стал нечётким. Глаза-грозовые тучи разверзлись, хлынули слёзы, по щекам потекли реки смешанных чувств: обиды, нежности и досады. Она плакала, хотела бежать. Жаль, теперь она точно пропустит выступление отца и представление вечерних фонарей. Тереция редко плакала, но знала – этот внезапный "дождь" скоро не прекратится. Только куда бежать? Девушка метнулась к дороге, ведущей в лес. Плим попытался схватить её за руку, но она вырвалась.

– Оставь! Не сейчас! У меня просто… Я хочу немного побыть одна. Не ходи за мной.