Читать книгу Рассказы седого ворона - Игорь Александрович Мелик-Фарамазов - Страница 18

– Ха-ха! А отец-то, отец! Вот старый дурак! Учить любит. Ха-ха! Дурак старый… да все дураки.

Эта анаша очень хорошая, хороший кайф дает, настроение поднимает, не то, что в прошлый раз. После нее от глюков Садык чуть не спятил, но все равно, скурил ее всю, не пропадать же добру. Где в нурабадской степи найдешь хорошей анаши? Некстати он вспомнил, что завтра отару нужно вести назад и как пол года назад отец ударил его палкой, застав за курением гашиша. Веселое настроение как-то неожиданно стало злым.

Крупный пастуший пес умными карими глазами издали недоверчиво наблюдал за бормочущим и хихикающим хозяином, собака была в растерянности.

– А-а-а… Отцовский любимчик… Собаку он любит больше, чем меня… Собака ему ближе сына!

Маленьким щенком этот пес влез в большой казан и доел остатки плова. Казан был на время одолжен у соседа. Сосед, увидев, что утварь осквернена собакой, потребовал вернуть новый казан или заплатить ему. Садык сильно избил щенка, за собаку вступился отец, между отцом и сыном случилась обидная для Садыка перепалка. Как напоминание, назло отцу, он назвал щенка Козон (Казан). Старик иронии не понял, а кличка так и прижилась. Было это четыре года назад, но пастух обиды на отца часто срывал на собаке.

На каждой новой стоянке пастух сооружал подобие юрты из нескольких толстых палок и кусков брезента от автомобильного тента. Казан старался близко не подходить к жилищу хозяина.

– Козон! Сюда!

Пёс нехотя подошел, остановился в нескольких шагах от палатки, недоверчиво и настороженно всматривался внутрь.

– Сюда! На, на…

Хозяин предлагал кусок лепешки, Казан подошел ближе. Пастуший посох, брошенный как копье, ударил собаку в бок.

Это развеселило пастуха, опять подняло настроение.

Утром Садык проснулся в раздражении, солнце было уже высоко, отара ушла дальше, разбрелась, этого дурака Козона не видно, а отсюда нужно уходить, овцы здесь уже все сожрали.

Зная верное средство от любых невзгод, чабан привычно и ловко забил косяк. Скоро душистая анаша дала беззаботное и радостное настроение. Он уже тронулся, сидя на осле, вслед за отарой, когда с другой стороны подбежал Казан.

– Где ходишь?

Забыв о реальности, Садык пнул собаку. Удар сапога пришёлся в нос. Отскочив, пёс тер лапами морду, тряс головой, и слизывал кровь, идущую из ноздрей.

– Да пошел ты…

Только поздно вечером, готовясь к привалу, пастух вспомнил, что не разобрал и не забрал с собой юрту и кошму. И нигде не было собаки. Обиделся, наверное. Ничего. Он где – то рядом, наблюдает за овцами, он всегда так делает.

Но Казан не появился, не пришел он и на следующий день. Пропала собака.

К удивлению чабана, отец не ругался из-за пропажи собаки и нескольких овец, только внимательней обычного старик смотрел на сына.

Прошла зима. В начале мая отара пришла на то же место, где Садык в последний раз видел свою собаку, где Казан пытался привлечь внимание хозяина и был за это избит. Пастух обрадовался, увидев юрту нетронутой, но радость сменилась раздражением: внутри было грязно и засыпано овечьим помётом.

Скоро Садык покинул это место и, двигаясь за отарой верхом на ишаке, увидел вдалеке чьих-то овец и собаку. Всего несколько овец? Кто их здесь будет пасти? Так не бывает. Чабан решил присвоить чужую скотину, овцы сами войдут в его отару, когда они подойдут ближе. А собака? Сейчас с ним был метис местной пастушьей и какой-то городской собаки, выглядел он мужественно, ничего, он отгонит чужого кобеля. Окликнув своего охранника, Садык направился к брошенным овцам. За две сотни метров чужой пес залаял густым зычным голосом и галопом направился к пастуху. Метис неожиданно взвизгнул и побежал назад, к своему стаду.

– Козон?! Где ходишь, предатель?!

Садык был рад возвращению помощника, и впервые говорил со своей собакой миролюбиво и с ласковой интонацией. Сдержанно виляя обрубком хвоста, Казан носом коснулся бедра хозяина. Пастух заметил шрамы на плече и голове собаки, на голове шрам почти зарос шерстью, шрам на плече появился позже.

– Ий-е-е! С волком дрался? Два раз?! Победил? Не победил бы – сдох бы. Да-а-а…

С собакой были баран и три овцы с ягнятами. Скупой на похвалу Садык был озадачен. Верный пёс всю зиму провел в степи, сумел сохранить овец и сберёг ягнят, родившихся за это время. Он понял, почему в юрте много овечьего помёта, понял, что Казан хотел предупредить его от отставших баране и трех матках и был за это избит. Как зимой в степи собака выжила сама и сохранила овец? Как?

…Скоро пастух забыл об этом. Мало ли что в жизни бывает.

Через несколько месяцев отара паслась недалеко от дороги. Обычное дело, подъехал «жигуленок», молодой мужчина просил продать пару ягнят. Разговорились. Пастух пригласил городского гостя присесть, расстелил дастархан. Городской пошел к машине, принес лепешку и большую бутылку дешевого креплёного вина. Возвращаясь, мужчина увидел пастушьего пса, остановился и подозвал собаку, похлопывая ладонью по бедру. Впервые в жизни Казан смутился и почему-то застеснялся. Чужой человек обращался с ним как со старым знакомым, просто и уверенно, снисходительно и ласково похлопал по плечу и угостил куском лепешки. Это не рассердило и не насторожило собаку, Казан взял хлеб с руки чужака. Ему понравился этот человек, его снисходительно-повелительный голос и его ласка, волкодаву очень хотелось, чтобы новый знакомый поговорил с ним и опять погладил по голове.

Чабан обрадовался вину. Городской парень лишь пригубил, а хозяин осушил уже третью пиалу. Гость спросил о собаке, Садык окликнул пса и его понесло:

– Он любой мой приказ выполнит! Сюда иди!

Не решаясь подойти ближе, Казан остановился в трех шагах от хозяина. Садык стал орать, и пес подался в сторону парня.

– Перед людьми позоришь, негодяй!

Курили сигареты городского парня. Пастух вскочил, схватил пса за шкуру у скулы, другой рукой сунул горящий окурок собаке в ухо.

Казан вырвался, отскочил в сторону, тряс головой и тер ухо лапой.

Парень не вмешивался, смотрел в сторону и задумчиво жевал лепешку, он еще дважды наливал вина Садыку. Пастуха развезло, пил он редко и быстро пьянел. Попрощались. Подойдя к машине, горожанин увидел собаку. Со стороны Казан наблюдал за парнем внимательным умным взглядом карих глаз.

Поколебавшись, незнакомец решился:

– Однако… какой ты большой… поедешь со мной? Чужак открыл заднюю дверцу машины и сказал повелительно:

– «Поехали! Ну!? Залазь!»

Раньше Казан не встречал таких людей. Было в этом человеке что-то такое, что заставляло его подчиняться, и подчиняться с охотой.

Приехали в небольшой город. Парень загнал машину во двор и открыл дверцу.

– Ну, выходи. Вот наш дом. Теперь ты здесь будешь жить.

На крыльцо вышла высокая полная женщина. Казан сразу понял, что она здесь главная, она стала ругать нового друга, и говорила властно:

– Ну, зачем дома две собаки? А он с нашим Буржуем не подерётся? Кормить его… Овец не тронет? А курей? Смотри, чтобы он теплицу не разгромил, такой бугай!

– Да нет, мама, не беспокойтесь, он добрый и спокойный.

– Спокойный… то-то он в шрамах!… И имя дурацкое.

Женщина ушла в дом и скоро вышла на крыльцо с половинкой хлебной буханки, вынула мякиш, разбила в углубление три яйца, пристроила мякиш обратно и протянула хлеб собаке.

– Не бере-ет!… Ишь ты… смотри у меня! А глаза умные! Воды ему нужно поставить.

Люди ушли, и пёс остался один. Он знал, что в задней части двора есть овцы, куры и корова, хотя и не видел их, понял, что это территория взрослого кобеля, но сюда его привел друг, новый хозяин. Казан соблюдал правила и не подходил к той территории, к проходу, где начиналась задняя часть двора. Оттуда лаял и предупреждал о себе кобель-хозяин этого места.

Ночь пес провел на крыльце, здесь было уютно и спокойно. Утром парень вышел из дома в трусах и с полотенцем на плече, потрепал собаку за ухо и пошел за дом, в заднюю часть двора. Казан пошел за ним, новый хозяин должен был провести его по двору, ведь он вожак, он привел его сюда. У забора, пытаясь защитить свою территорию, яростно лаял крупный кобель. Новичок не обращал на него внимания, но, как только они с хозяином поравнялись с ним, пёс бросился на волкодава. Легко и свободно Казан встретил атаку дворового «азиата». Ловко, в один миг, схватил кобеля весом в три с половиной пуда за шею, рывком тряхнул над головой и, в другую сторону, резко, с размаха, ударил собакой об ствол старой урючины. Он знал свою мощь, и не сомневаясь в результатах усилий, мотнув массивной башкой, швырнул труп собаки в кусты смородины, подошел к растерявшемуся хозяину и уставился на него внимательным взглядом умных карих глаз.

– Ну, ты… Ты чего сделал!?… А мама увидит?… Нужно его спрятать… Маме скажем, что он убежал. Что тебя испугался и убежал. Да-а-а… Чего же ты своего хозяина терпел, не мог разок вот так его встряхнуть?

Казан внимательно слушал. В пятилетнем возрасте он встретил друга, и ради него был готов на что угодно. Сейчас он не совсем понимал настроение хозяина, теперь всю жизнь его умные добрые глаза и чуткие уши будут улавливать настроение вожака и его мамы. Всю жизнь он будет верен этому человеку и его семье за ласку, добрые слова и когда-то данный ему кусок хлеба, никогда больше он не будет брать еду из чужих рук.

Садык остался где-то в прошлом. В этой новой жизни Казан иногда вспоминал его, когда видел овец, но скоро забыл о чабане, как забывают о человеке из плохого сна.