Читать книгу Рассказы седого ворона - Игорь Александрович Мелик-Фарамазов - Страница 8

Меня заинтриговал рассказ шофёра служебного УАЗа, о необычном геройском алабае тигровой масти. Сидевший рядом с водителем дядя был не в настроении, командировки он не любил, и подобные рассказы о собаках его немножко раздражали: баловство всё это.

Пейзаж был обычным для этих мест – до горизонта волнами желтый песок, изредка утыканный высохшей коричнево – серой верблюжьей колючкой и корявым саксаулом, да иногда встречающиеся островки сверкающего на солнце растрескавшегося солончакового грунта, ветром кое-где присыпанного песком. Впереди дрожали и исчезали при приближении миражные марева раскалённого воздуха.

Вдруг дядя резко и отрывисто почти выкрикнул:

– Коты!

Мгновенно водитель и дядя подняли в машине стёкла. Так быстро, чётко и слаженно, по боевой тревоге, задраивают люки подводники при срочном погружении. Шофёр машинально опустил руку и проверил справа от себя наличие толстой дубинки.

Коты? В ту же секунду жёлтый кот, с горящими злобой глазами, растопырив все четыре когтистые лапы, с диким воплем шмякнулся о ветровое стекло, но вцепиться в стекло дикарь не смог, и слетел в сторону, ошпарив нас диким жёлтым взглядом злобы и ненависти. Еще один прыгнул на ветровое стекло, другой на боковую дверку, а самый ловкий и удачливый, вцепился когтями в брезент нашего УАЗа над головой водителя. Шофёр лихо исполнил зигзаг, подбросил машину на песчаном бархане, и резко затормозив, выбросил кота вперёд.

Я недоумевал:

– Коты не живут стаями и группами, они одиночки. Что это было?

– А я знаю? – огрызнулся дядя: после такой болтанки настроение его ухудшилось.

– А зачем они на машину прыгают?

– А чёрт их знает. Вот ты у них и спроси!

– Ай, убить нас хотят» – серьёзно сказал водитель.

Я вспомнил рассказы о том, как до установления Советской Власти, в Бухаре, эмир приказывал к некоторым узникам, сидящим в зинданах, (узкая, глубокая яма) бросать степного жёлтого кота. Терзая узника, кот убивал кого – то за несколько часов, других истязал два – три дня. Старики говорили, что не было случая, чтобы человек, сидящий в зиндане, смог одолеть жёлтого кота.

Коты остались позади, и наш водитель вспомнил о прерванном рассказе:

– Ай, эта русский, геолик Степан, он гиена на сетка поймаль, с вертолёт. А гиде девать звер? Ай, здес склад большой да, с три сторона кирпични стина, а на вес длина решётка из арматур. Хозяин склад злой биль. Ай, там мрамр биль, толщина два сантиметр, гиена откусивал куски мрамр. Как сухар. Мрамр зачим ломат? Зав. склад злился, хотиль бистри бой сделить, ему мрамр жалко был, да, он принёс своя алабай. Его собака балшой биль. Ай, его пускали на склад, думили, бой будит, а собака боился, бой не биль, гиена алабаю убивать стал. Ай, Степан не подумиль, звер ночью подкоп сделит и убегит, она хорошо копают.

Прозвучавшее, как диагноз, дядино «идиоты,» водителя – туркмена не смутило.

– Вичиром этого привезли, котори ми едим, полосатий. Теперь висе зовут его тигир. Хотели бой смотреть. Ай, бой совсем малинький биль. Она сразу схватал гиена за шея, крутил она, крутил, боролись, пока она не умер, потом вси равно не пускал, цели час таскал дохлий гиена на склад. Ай, он, наверни, думиль: вдруг она не умер?

Дядя Миша покосился на рассказчика, но от комментариев воздержался.

Вечером местные мальчишки о чём-то оживленно говорили с нашим шофёром и, ответив на его вопросы, побежали к берегу Мургаба.

– Пойдём, там он, близко.

Мы немного опоздали. На заросшем камышом глинистом берегу, собралась толпа из двух десятков людей. Женщин не было, были в основном мальчишки-подростки, все пришли посмотреть на необычное зрелище.

«Тигр» вытащил на берег громадного сома.

Здесь, на камышовом мелководье, пропадали утки, совсем недавно сом утащил пятимесячного алабая, промышлявшего ловлей лягушек. Всем хотелось, чтобы это был именно тот самый сом, утащивший щенка. Начало схватки собаки с рыбой люди не видели, мальчишки прибежали, когда сом был уже почти беспомощен, на мелководье, алабай продолжал тащить его на берег за хвост. «Рыбаку» помогли, очевидно, борьба была долгой, спина и бока рыбы были серьёзно поранены.

Один из мальчишек принёс деревянный метр, какими пользовались продавцы тканей. Рыбина оказалась длиной почти четыре метра. Я и не подозревал, что сомы могут вырастать до таких размеров. Особенно меня впечатлила громадная голова, но местные уверяли, что в Мургабе водятся сомы и побольше этого.

Передохнувшего после борьбы «тигра» двое подростков загнали в воду и искупали в чистой проточной воде, смыли грязь и тину. Это был самый обычный туркменский алабай, каких десятки можно было найти в этой местности, необычной была масть собаки. «Азиаты» тигровой масти встречаются довольно часто, она бывает разных цветов и оттенков, в основном тёмной тональности, но именно этот кобель окраской до нелепого походил на мультяшного тигра: на насыщенном жёлтом фоне были чёткие симметричные чёрные полосы.

– «Билят» – выругался по-русски высокий туркмен средних лет. Затем, обойдя сома с обеих сторон, сквернослов разочарованно ткнул в бок рыбы носком сапога, матерно обругал бабушку сома, затем досталось бабушке алабая, ничего не подозревавшего о прошлом бабушки и её интимной связи с хозяином. Такое поведение меня удивило.

– Чего это он?

В местных особенностях дядя разбирался очень хорошо:

– Мясо сома никому не нужно, есть его нельзя. Оно жирное, вонючее, тиной пахнет. Они обрадовались, из кожи больших сомов делают барабаны, но у этого вся шкура испорчена. Этот собачий матрос, видишь, как постарался, всю рыбу искусал, здесь на барабан ничего не скроишь. Сома, наверное, собакам отдадут. Чёрт его знает, правда или нет, но они говорят, что этот кобель не просто плавает, а ныряет за рыбой, постоянно приносит хороший улов.

Дядя Миша весело выругался:

– Из этих четверых мужиков только один работает, пару раз в неделю приходит в склад, чай там пьёт, он зав. складом. А собака у них рыбачит, кормится сама и им ещё рыбу приносит. Они же матерят алабайскую бабушку: собака должна аккуратно сомов ловить и шкуру не портить! Да-а-а…..

А это хороший алабай? Цвет какой… Давай, в машину, обратно совсем близко, и без всяких котов.