Читать книгу Рассказы седого ворона - Игорь Александрович Мелик-Фарамазов - Страница 4

Слух об указе обрастал всё новыми подробностями, всё более нелепыми и невероятными, но народ Страны Советов уже знал точно: облагаться налогом поштучно будут фруктовые деревья и домашняя скотина, а значит, за ишаков придётся платить. Платить за редко используемых копытных никто не хотел. Поздним душным вечером ишачков провели по улицам пыльного городка, из дворов выгоняли других осликов и они присоединялись к общему табуну. Решено было отогнать табун подальше от городка и выпустить на волю, попросту изгнать, избавиться от него. Так и сделали. Никто не обратил внимания на то, что Гара шёл рядом с длинноухими. Это был беспривязный годовалый алабай, вечерами он часто слонялся недалеко от своего двора в поисках съестного и приключений. Двое парней отогнали две дюжины ишаков подальше от населённого пункта и, возвращаясь ночью, по прохладе, не заметили, как Гара ушёл с табуном, вернее сказать, ушёл за невысокой добродушной ослицей – своей приёмной матерью.

История эта произошла в Туркмении, недалеко от Мары, то ли в Тахта – Базаре, то ли в Байрам – Али, позже каждый рассказчик будет утверждать, что произошло это именно в его захолустье, и что он видел и знает об этом больше остальных.

У лучшей в районе суки, рослой, и с хорошим костяком, родилось четверо щенят. Сразу было заметно – щенки богатыри, не зря ее возили на вязку в кушкинский район, уж очень был хорош тот кобель, здесь таких давно уже не было.

Мать щенков погибла, когда им не было и трёх недель, и сын хозяина, мальчишка-подросток, нашёл малышам кормилицу – ослицу, потерявшую своего детёныша – сосунка. Малышей брали на руки и прикладывали к вымени ослицы, но почему – то трое щенков начали болеть и чахнуть, а четвёртый рос как на дрожжах, ослиное молоко явно шло ему впрок. Позже его стали подкармливать, но проголодавшись, он прибегал к своей приёмной матери и требовал молока. К трём месяцам ему уже не нужен был ящик – подставка, чтобы доставать до вымени, щенок становился на задние лапы, передними лапами опирался о внутреннюю часть бедра ослицы и сосал молоко. Назвали его Гара – чёрный, но чёрным он был не весь, на груди его была белая «манишка», а на передних конечностях белые «гольфы», белой была и морда с проточиной на лбу. С четырёхмесячного возраста рост и вес щенка были предметом шуток хозяев и соседей: если так пойдёт и дальше, то алабай перерастёт свою приёмную мать, ведь он до сих пор питается молоком ослицы, ведёт себя так, будто она и в самом деле была его мамой. Гара стал настоящим гигантом, оставалось только гадать, каких размеров он станет к двум – трём годам. Годовалый ослиный выкормыш побил и потрепал всех взрослых соседских кобелей, осмеливавшихся драться с ним, но был послушным и покладистым алабаем. Хозяева уже давно знали особенность его характера: нельзя было не то что бить, но и приближаться с палкой к приёмной матери волкодава. Теперь ослица не привлекалась к работе, но в тягость она то же не была. Ишаки неприхотливы, живут, как бы сами по себе, кормилась она тем, что Бог пошлёт, бродяжничая по городку, а Гара всегда и везде сопровождал свою приёмную мать.

На следующий день люди пытались найти собаку, сопровождавшую табун ишаков, но безуспешно. Со временем такие стада, изгнанные из населённых пунктов, стали редеть, затем и вовсе исчезли. Копытные становились лёгкой добычей хищников, а табун, сопровождаемый надёжным охранником – алабаем, увеличился за счёт рождённых на воле ишачков.

Длинноухие одичали на воле, Гара тоже отвык от людей и стал недоверчив. Алабай сопровождал и охранял табун, не вмешиваясь в выбор маршрута. Иногда копытные встречались с людьми, но он охранял ишаков и от людей, ясно давал понять, что гостям не рад, и готов расправиться с любым нарушителем благополучия стада. Предупреждения алабая были убедительными, не было желающих рискнуть и одеть на собаку ошейник, на контакт с людьми Гара не шел. Но попытки приманить алабая – гиганта были. Это желание подогревали рассказы местных людей о том, как волкодав убил сразу двух хищников из волчьей семьи, вздумавшей охотиться на ослика из его табуна. Геологи рассказывали о большой чёрной собаке с белой грудью, убившей гиену. Неудачную охоту гиены геологи наблюдали «вблизи», смотрели в бинокль, с их слов, Гара расправился с хищником, как палач с жертвой: он был гораздо крупнее гиены.

Большой двугорбый верблюд отогнал два десятка верблюдиц подальше от юрт и никого близко не подпускал к гарему. Никто, даже хозяин не рискнёт подойти к верблюду во время брачного периода, самцы в это время чрезвычайно агрессивны и опасны. Вожак ишаков, с противоположной стороны, слишком близко подвёл табун к территории спятившего от избытка чувств верблюда. Налетевший самец ударом ноги убил первого попавшегося ишака, сбил с ног второго и схватил кричавшего осла большими жёлтыми зубами. Подоспевший Гара вцепился двугорбому сверху в основание морды, и резкими рывками мотал уродливую слюнявую голову из стороны в сторону. Верблюд сдался, ревел и орал от боли, для такой громадины это было позорное поражение. Волкодав бросил ставшего беспомощным психопата и побежал догонять ушедший табун.

Мало ли в Туркмении алабаев, но местные туркмены и русские геологи не раз пытались получить потомство от Гары: «подсылали» ему течлых сук, но к сукам бродяга относился с подозрением и прогонял их, потомство он так и не дал. Были у охранника табуна и недоброжелатели. В разное время он дважды убивал пастушьих собак, сопровождавших стада овец, вряд ли пастухи простили ему гибель своих помощников.

Четвёртый год алабай охранял свою приёмную мать, никогда не оставлял табун и не отдалялся от него. Годом раньше вожак допустил более серьёзную ошибку, чем вести своих подопечных кормиться в места выпаса овец. Постоянно кочуя в поисках корма, табун ишаков набрёл на бахчу, здесь длинноухие пировали на славу. Гара тоже оценил великолепный вкус дынь – бахарманов. Вкус туркменских дынь запоминается надолго – через день вожак опять привёл сюда табун, гурманы доели остатки урожая и полностью уничтожили бахчу. Память у ишаков хорошая, на следующий год вожак привёл их в это же место, но теперь урожай охраняла собака. На границе территории сторожевой пёс пытался остановить налётчиков, злобно лая взахлёб, бегал из стороны в сторону, пытаясь остановить ишаков выдвинувшихся вперёд, но одно присутствие чёрного великана наводило на него страх. Хозяйский алабай не сближался с волкодавом ближе десяти – пятнадцати метров, голос охранника выдавал беспомощность и бессильную злобу. Гара не пошёл к бахче, он уважал чужое право на территорию, но решение принимал не он, а вожак табуна. Волкодав ясно дал понять охраннику, что будет защищать упрямого ишака и весь табун.

Неожиданно он услышал негромкий сухой звук выстрела нарезной мелкокалиберной винтовки, и кто – то невидимый ткнул его в грудь. Совсем скоро звук повторился и, вскинув зад кверху, вожак с пулей в бедре кинулся прочь, уводя за собой ишаков. Гара с трудом успевал за табуном, затем всё медленней шел за ушедшими далеко вперёд ишаками, упал, и больше уже не поднялся.