Читать книгу Грех, похожий на любовь - Игорь Тихоненко - Страница 24

В корчме стало тихо. Посетители, после недавнего события, решили, что лучше им покинуть это заведение. Богун возвратился за стол, рядом с ним разместились Кремень и Шпынь. Корчмарь подошёл к ним и услужливо спросил:

– Может, паны ещё чего-то хотят? Заказывайте, что душа пожелает. Денег не надо, всё за мой счёт будет.

– А что это ты корчмарь так расщедрился? – удивился Кремень. – Я впервые вижу, чтобы жид платил за казаков. Это даже как-то странно. – Ничего странного в этом нет, – искренне ответил корчмарь. – Пан полковник тоже такое сделал, что не каждый день увидишь.

– Ты имеешь в виду, что пан полковник такой сильный? – поинтересовался Кремень.

– Нет, – протяжно ответил корчмарь. – В силе пана полковника я и не сомневался. Такой рыцарь не может быть слабым. Просто, пан полковник заступился за меня, то есть за жида. А такого я тоже никогда не видел. Так, что я теперь ваш должник.

Богун ухмыльнулся и ничего не сказал. Кремень без лишней скромности начал заказывать:

– Ну, раз один человек настаивает, что он хочет отблагодарить другого человека, то было бы большим грехом ему отказать. Давай-ка нам жареного поросёнка, два, нет, три кольца колбасы, шмат сала и, конечно, три кувшина мёда.

Хозяин корчмы тут же поспешил выполнять заказ. А Богун потёр ладонью ушибленную грудь и проговорил, обращаясь к Шпыню:

– Ну, рассказывай, что удалось узнать? Хлопцы, которые с тобой были, уже давно возвратились. После ужина я отправил их отдыхать. Долго тебя не было, я уже думать начал, уж не зацепился ли ты за край какой-нибудь юбки.

Шпынь в это время откусил большой кусок колбасы и принялся её разжёвывать. Но после слов полковника проглотил её целиком и торопливо заговорил:

– Как вы могли такое подумать, пан полковник, чтобы я не исполнил ваш приказ и увязался за какой-то бабой. Даже обидно, слово чести.

– Ладно, ладно, я пошутил, – успокоил его Богун. – Я знаю, что ты казак справный. Давай, рассказывай, почему так долго задержался?

– Хотя, если говорить по совести, – начал Шпынь, – то та, за которой я следил, стоила того, чтобы за неё уцепиться. Я бы с пребольшим удовольствием за неё подержался.

Кремень засмеялся, но звуки, которые он издавал, больше походили на шум кузнечных мехов, чем на смех.

– Я не понял? – удивился Богун. – Что означает «та»? Я же посылал тебя к полковнику Барабашу, почему же ты следил за какой-то «той»?

– Это не какая-то «та», – возразил Шпынь. – Эта женщина знакома с самим Гетьманом Хмельницким, и не просто знакома, она, можно сказать его жену со свету сжила.

На лицах у Богуна и Кремня появилось такое выражение, будто они увидели самого чёрта. Богун даже головой дёрнул, пытаясь прийти в себя.

– Ты, что такое говоришь, парень? – поразился Богун. – Где ты был, что рассказываешь такие страсти, за кем же ты всё-таки следил? Говори толком, только не тяни. И постарайся покороче, а то у меня уже терпение кончается.

– Можно и покороче, – согласился Шпынь. – Сначала я поехал к полковнику Барабашу. По дороге к нему я спросил у случайной прохожей, где он живёт. Она рассказала мне. Я направился туда, ну, куда она мне сказала, а потом оказалось, что она и есть та женщина, которая была причастна к смерит жены Гетьмана Хмельницкого.

– Кто сказала, что рассказала? – недоумевал Богун. – Ты, что издеваешься надо мной, казаче? Ты можешь говорить яснее?

– У меня и в мыслях не было издеваться над паном полковником, – заверил Шпынь. – Вы же сами просили говорить покороче. Вот я и рассказал коротко.

Богун кашлянул и проговорил:

– Ну, если ты умеешь говорить коротко только так, как сейчас рассказал, то лучше, рассказывай всё, как было без сокращений.

– Можно и без сокращений, – согласился Шпынь.

И он поведал Богуну и Кремню всю историю своих ночных приключений от начала до конца. Во время его рассказа Иван только ухмылялся и иногда нервно мотал головой. Когда Шпынь закончил говорить, Богун глубоко вздохнул и сказал:

– Вот так дела делаются на Белом Свете. Похоже на то, что наш Гетьман попал в очень плохую историю, сам того не ведая.

– Вы имеете в виду тайные связи писаря Лизогуба с ляхами, пан полковник? – спросил Кремень.

– Да нет, – расстроенным голосом произнёс Богун. – Здесь дела похуже будут.

– А что же может быть хуже предательства Лизогуба? – удивился Кремень.

– Предательство любимой женщины, – ответил Богун.

– Какой такой женщины? – не понимал Кремень. – У Гетьмана жена давно умерла.

– Я говорю не о жене Гетьмана Хмельницкого, – пояснил Богун. – Я говорю о панне Елене, за которой следил Шпынь.

Кремень и Шпынь недоумевая, переглянулись друг с другом, а затем уставились на Богуна. Иван сообразил, что они не понимают, о чём он говорит.

– Вы знаете, кого наш Гетьман хочет взять себе в жёны? – спросил у казаков Богун.

Те отрицательно покачали головами.

– Да панну Елену и хочет, – серьёзно сказал Богун. – Всё сходится. Она раньше жила в доме у Хмельницкого, затем она вышла замуж за самого лютого врага Хмельницкого ляха по фамилии Чаплинский. Это точно она и есть. Вот уж не думал, что мы с ней столкнёмся в таком деле. А дело тут, похоже, затевается не шуточное. Кружат ляхи над нашим Гетьманом, как вороньё над полем после боя. А эта женщина, как ты любишь говорить, Кремень – ведьма. По-другому, такую и не назовёшь.

– Так давайте, я её враз саблей зарублю, – гневно предложил Кремень. – У меня на это бесовское племя расправа короткая.

– Ты норов то свой окороти, – строго приказал Богун. – Ишь ты, погнал дело, будто коня под гору. Саблей махать в бою будешь, а здесь надо хорошенько подумать, как правильно поступить.

Кремень недовольно заёрзал на лавке. Потом он махнул рукой и, волнуясь, заговорил:

– Вы, конечно, пан полковник человек мудрый и образованный, в Кракове в юниверсете учились, в том сомнения никакого нету. А я человек простой, я и читаю то с трудом, а уж писать так у меня и вовсе не выходит. Руке моей легче саблю держать, чем перо. Но я вам так скажу, нельзя ведьму без наказания оставлять. Да если она до Гетьмана доберётся, она с ним такое сделает, что и подумать даже страшно. А уж, если он в неё ещё и влюблённый, то всё конец, изведёт она его со Свету. Оно и неизвестно, когда казак раньше умирает тогда, когда к нему смерть приходит или тогда, когда в бабу влюбляется?

– Да остынь ты, не кипятись, – остановил Кремня Богун. – Что заводишься раньше времени? Кто говорит, что не надо панну Елену покарать за её греховные деяния? Никуда она не денется от расплаты, за всё ответит. Только надо сделать это так, чтобы Гетьману вреда не причинить, да и самим не стать его врагами. Ну, зарубишь ты Елену, а что Хмельницкому скажешь? Что казак Шпынь подслушал под её окном разговор, в котором она сказала, что отравила его жену. И ты думаешь, что Гетьман тебе поверит? Ты же сам говоришь, что влюблённый казак всё равно, что мёртвый. Я и медного гроша не дам за твою жизнь, если ты убьёшь Елену. Ну, и кроме того, нам ещё надо узнать, что затевает Лизогуб. А мы может это узнать только через Елену.

– Как это? – удивился Кремень.

– А так это, – сказал Богун. – Нам надо узнать, с кем из ляхов встречается Лизогуб. А это мы можем узнать только, если проследим за Еленой, когда она пойдёт сегодня на встречу с тем, о ком говорил ей Лизогуб. Понятно?

– Да, да, да, – скороговоркой произнёс Кремень. – Теперь мне понятно. Выходит, что Елена пойдёт к тому, с кем снюхался Лизогуб. А мы за ней и проследим. А уж потом их всех и порубаем.

– Тьфу ты Господи твоя сила, – в сердцах сказал Богун. – Опять ты за своё. Побереги силы, Кремень, ещё успеешь саблей то махать. Я думаю, что скоро опять война начнётся. Хотя, если как следует подумать, то она ещё и не оканчивалась на Украине. Последние десять лет мы только и делаем, что воюем. Ты, Шпынь, здесь долго не засиживайся, а давай, двигай назад к дому Елены. Проследишь за ней, куда пойдёт, да с кем встретится. Только осторожно, не спугни.

– Можете быть уверены, пан полковник, – твёрдо проговорил Шпынь. – Всё сделаю, как надо.

– Ну вот, а я пойду к полковнику Барабашу, – сказал Богун. – Он мой бывший командир, я когда-то служил под его началом. Пора поговорить с ним, да разузнать, какому он теперь Богу молится, Нашему или Ляшскому?