Читать книгу Грех, похожий на любовь - Игорь Тихоненко - Страница 8

Дорога в поле сворачивала ближе к Днепру. Отряд казаков направился к реке. Кремень оглянулся и увидел, что хутор, в котором они ночевали, исчез. Старый казак даже потёр ладонью глаза, но кроме тумана позади себя ничего так и не увидел. Кремень приблизился к Богуну и заговорщицким тоном сказал:

– Пан полковник, посмотри, а хутора то нет.

Богун оглянулся и остановил своего коня. Затем Иван мотнул головой и произнёс:

– Наверное, это туманом его заслонило. Видишь, с Днепра пошла утренняя дымка, вот она и застилает хутор.

– Да причём здесь туман? – удивился Кремень. – Пан полковник, да посмотри же ты хорошенько, где туман, а где степь? Хутор то был вон там, возле той балки. Туман туда не доходит. Я говорил тебе, ваша милость, что это ведьмацкий хутор. Не надо было нам там ночевать. Теперь точно, жди какой-то беды.

– Подумаешь, какие страхи, – иронично заметил Богун. – С нами же ничего плохого не случилось, а даже наоборот.

После этих слов Иван запнулся и замолчал. Кремень с укором посмотрел на полковника и сказал:

– Сегодня оно, может, и не случилось, а вот посмотрим, что будет потом.

– До потом ещё дожить надо, – философски заметил Богун.

Кремень только махнул рукой от досады и двинулся догонять отряд. Богун усмехнулся и последовал за казаками. К полудню отряд Богуна подъехал к хутору Вознесеновскому. Там находилась переправа на Хортицу. Возле парома и лодок собралось множество народу. Все суетились и старались первыми забраться на плавсредства, чтобы поскорее попасть на остров. Богун двинулся прямо к парому, расталкивая конём копошившихся на его пути людей. Казаки недовольно бурчали такому нахальному действию Богуна, но с дороги уходили, чтобы не оказаться под копытами вороного коня полковника. Один разбышацкого вида казак хотел даже задержать коня Богуна, но стоявший рядом с ним его товарищ, предупредил смельчака:

– Не делай этого, не надо.

– Это почему ещё? – возмутился казак.

– Это же сам полковник Богунн, – пояснил ему товарищ. – Ты, что не знаешь его?

Разбышака отошёл назад и не стал мешать продвижению отряда Богуна. Паромщик подошёл к Ивану и сказал:

– Все в один раз не вместятся. Надо вторым разом ехать. А то паром может перевернуться на водоворотах.

– Ладно, – снисходительно согласился Богун. – Кремень, поедешь с остальными хлопцами вторым разом. Я буду ждать вас на Хортице у переправы.

Паром оттолкнули от берега, и команда парней начала перебирать натянутый канат руками по очереди. Паром заскользил по стремительно бегущим волнам Днепра. Со стороны казалось, что плавсредство стоит на месте. Но так только казалось. На самом деле паром упорно продвигался к острову. На его пути то и дело попадались водовороты. На них паром терял свою скорость, как бы застревая на месте. Паромщикам приходилось прилагать большие усилия, чтобы преодолевать такие препятствия. Старший из них был уже пожилой человек. Его седые усы свисали ниже подбородка. Он стоял в стороне и наблюдал за действиями парней из команды парома. Сам он участия в работе не принимал, а только покрикивал ни хлопцев и покуривал люльку. Богун подошёл к нему и спросил:

– А ты давно в этих краях обитаешь, паромщик?

Седой казак внимательно посмотрел на молодого полковника, прищурился и ответил:

– Достаточно давно, уж и не упомню сколько. После того, как мне татарское копьё пробило грудь под Перекопом, я стал некудышный воин. Чуть что и задыхаюсь сразу. Вот и обосновался здесь. Вожу людей на остров и обратно.

– А не знаешь ли ты случайно хутор, который находится здесь неподалёку в степи? – поинтересовался Богун.

Паромщик крякнул, постучал трубкой о перила и уверенно сказал:

– Нет здесь никакого хутора в степи поблизости.

– Как это нет? – удивился Богун. – Да мы ночевали в нём сегодня. Там ещё рядом балка была, которая прямо к Днепру спускалась.

Паромщик подозрительно посмотрел на Богуна и проговорил:

– Ты, пан полковник, как я вижу человек отчаянный. Я это понял по тому, как ты на паром садился со своими людьми. Но я тебе скажу вот что, ты лучше забудь про этот хутор. Да и не надо рассказывать о том, что вы там ночевали. Не хороший это хутор. Ведьма там живёт. А балка та называется Гадючьей.

– А сам ты видел эту ведьму? – продолжал выспрашивать Богун.

– Сам не видел, – признался паромщик. – Но люди рассказывали, что тот, кто её хоть раз увидит, тот или с ума спятит, или вообще окаменеет.

Богун громко засмеялся. Казаки, находившиеся на пароме, стали смотреть на него с недоумением. А команда перевозчиков даже прекратила тянуть канат. Паромщик покачал головой и с участием спросил:

– Уж не встречался ли ты, пан полковник, с этой ведьмой, раз ты утверждаешь, что ночевал на этом хуторе?

– Встречался, – весело ответил Богун. – И должен тебе сказать, что врут люди, насчёт ведьмы. Со мной же ничего не случилось. Видишь, я жив и здоров.

Богун отошёл в сторону и принялся смотреть на воду. А паромщик почесал затылок и подумал:

«Я бы на его месте не стал так уверенно утверждать, что здоров. Вот как его смех разобрал ни с того, ни с сего. Здоровые люди так себя не ведут».

Паром медленно, но уверенно продолжал приближаться к Хортице. Хлопцы дружно тянули за канат, наклоняясь вперёд и распрямляя спины. Затем они отпустили верёвку, и паром, постепенно останавливаясь, уткнулся в прибрежный песок. Богун огляделся по сторонам, очнувшись от своих мыслей, и сказал:

– Ну, вот и приехали. Ай да за мной, хлопцы.

С парома вывели лошадей на берег. Казаки сели верхом и двинулись вглубь острова. Полковник по непонятной причине не стал дожидаться остальных своих людей. Отряд Богуна поехал по узкой лесной тропинке, которая вела к Запорожской Сичи. Как только дорога вышла из рощи на открытое место, Иван заметил впереди, двигающийся им навстречу отряд всадников. Богун прищурился, чтобы получше рассмотреть воинов, и с улыбкой проговорил:

– Да это никак полковник Кривонос едет. Добрая встреча, давненько мы с ним не виделись.

Когда отряд Кривоноса приблизился на расстояние нескольких шагов к Богуну, Иван весело произнёс:

– Приветствую тебя, Максим.

Кривонос кивнул головой Богуну и довольно холодным тоном сказал:

– Приветствую и я тебя, полковник Богун.

Ивана удивило то, что его старый знакомый Кривонос, так нерадостно с ним здоровается. Они не были друзьями, но у них всегда были хорошие и, даже можно сказать, приятельские отношения.

– Что-то ты, полковник Кривонос, – перейдя на официальный тон, начал говорить Богун, – похоже не в ту сторону едешь. Все двигаются на Сичь, а ты в обратном направлении. Уж не случилось ли чего, пока меня здесь не было?

Кривонос тяжело вздохнул и, нехотя, ответил:

– А нечего мне больше делать на Запорожье.

– Как это тебе нечего делать на Запорожье? – искренне удивился Богун. – Вот так история небывалая. Как же это может быть, чтобы полковнику Кривоносу было нечего делать на Запорожье? Я, конечно, знаю, что в жизни порой бывает такое, что и во сне не всегда увидеть можно, но поверить в то, что тебе Максим нечего делать на Запорожье, я не могу. Может, расскажешь, что всё-таки случилось?

Кривонос пристально посмотрел на Богуна, покрутил свой длинный ус и начал говорить:

– Да история такая, что мне и думать о ней не хочется, не то, что рассказывать. Я знаю, что ты, полковник Богун, находишься в чести у Хмельницкого, поэтому возможно, и не стоило бы мне тебе открывать свои думы, но я их и не скрывал никогда. И тебе я скажу, так как считаю тебя настоящим казаком и украинцем. Не нравятся мне нынешние порядки на Сичи. С тех пор, как Хмельницкого выбрали Гетьманом, всё переменилось. Я уже и не могу понять толком, кто наши друзья, а кто враги? То мы польских панов гоним с Украины, а то вдруг наш Гетьман с их королём переписывается. А уж о татарах я и не говорю вовсе. Они чуть ли не стали нашими союзниками. В походах с нами принимают участие. А за это Хмельницкий разрешает им брать наших братьев в полон. Да я всю жизнь воевал с татарами. А теперь что же получается, они мои союзники? Вот и сейчас приехал войсковой писарь Лизогуб с переговоров с ляхами и с Хмельницким о чём-то секретничает, а меня и всю старшину на этот совет не пригласили. Да ещё казаки поговаривают, что Хмельницкий собирается ехать за своей полячкой, чтобы привести её на Сичь. Да никогда такого не было, чтобы баба на Запорожье была. Нет, я такого терпеть не стану. Поеду я лучше в свой полк. Пусть Хмельницкий сам со своими дружками воюет с ляхами.

Богун недовольно покачал головой и с грустью в голосе сказал:

– Мне тоже не всё нравится, что делает Гетьман. Но нельзя нам сейчас разъезжаться по своим домам. Дело-то мы ещё не закончили. Державу-то свою мы ещё толком не создали. Неправильно ты поступаешь, Максим, неправильно. Я поговорю с Хмельницким. Надо, чтобы вы помирились. От вашей ссоры страдать будут люди на Украине.

– Вот пусть Гетьман сам приедет ко мне, – задиристо проговорил Кривонос. – А я посмотрю, что ему ответить. Я буду стоять лагерем со своими казаками возле хутора Вознесеновского ещё неделю, а потом уеду на Черкащину.

Отряд Кривоноса двинулся к лесу. Богун смотрел ему в след и думал:

«А ведь прав полковник Кривонос, уж очень часто Хмельницкий останавливается на полпути. Так Украина никогда не станет полностью вольной. Нельзя надеяться на то, что польский король или крымский хан помогут нам получить свободу, да ещё станут способствовать тому, чтобы Украина стала независимой державой. Наивно так думать».