Читать книгу Грех, похожий на любовь - Игорь Тихоненко - Страница 6

Богун зашёл в хату. Его удивило то обстоятельство, что снаружи дом казался небольшим, а внутри оказался довольно просторным. Он состоял из нескольких комнат. Полковник направился в светлицу. Там посередине стоял стол, накрытый расшитой скатертью, а вдоль стен располагались деревянные скамьи. Иван присел возле стола и положил руки на скатерть. В комнату вошла хозяйка и спросила:

– Пан полковник будет вечерять?

Богун взглянул на неё пристально и проговорил:

– Послушай, откуда ты знаешь, что я полковник?

– Кто же не знает отважного рыцаря войска Запорожского полковника Богуна? – удивилась хозяйка. – Я видела тебя раньше на хуторе Вознесеновском в прошлом году, когда вы с войском переправлялись на Хортицу.

Богун прищурил глаза и спросил:

– А как тебя зовут? И почему ты здесь живёшь сама? Не страшно одной посреди степи, люди то разные бывают, а защиты у тебя никакой нет?

Хозяйка слегка улыбнулась и ответила:

– Это тебе только кажется, что я такая беззащитная, пан полковник. Я сумею постоять за себя, если это потребуется, можешь в этом не сомневаться.

Богун засмеялся и проговорил:

– Ладно, ладно, не сердись, меня ты можешь не опасаться. Я с женщинами не воюю. Так как же всё-таки тебя зовут, смелая женщина?

– Меня зовут Людмила, – произнесла хозяйка и села напротив Богуна за стол. – А тебя я действительно не боюсь, даже наоборот….

– Что наоборот? – удивился Иван. – Что-то я тебя не понял.

– Я когда увидела тебя в первый раз, то сразу поняла, что ты человек честный и порядочный, – пояснила Людмила. – Ты никогда не станешь понапрасну обижать человека.

– Как же ты могла это понять? – недоверчиво спросил Богун. – Чтобы быть в этом уверенным, надо хорошо знать человека, а мы с тобой даже не были знакомы.

– Для меня достаточно посмотреть на человека, чтобы понять, какой он на самом деле, – уверенно произнесла Людмила. – В этом ты тоже можешь не сомневаться.

Богун пристально взглянул на хозяйку хутора и сказал:

– Выходит, что ты необычный человек, раз можешь вот так запросто определить, кто есть кто. Может, ты ведьма?

Людмила грустно улыбнулась и проговорила:

– Нет, я не ведьма. Это дурные людские языки болтают обо мне всякую всячину. Ведьма это та, которая делает людям зло, а я помогаю людям. Лечу больных иногда, предсказываю людям будущее, когда они меня просят об этом. Разве это грех?

– Помогать людям не грех, – согласился Богун. – Только мне не понятно, почему ты сама живёшь в степи? Ты красивая женщина, могла бы любого казака осчастливить своей любовью.

Людмила поправила русую косу и тихо произнесла:

– А мне не надо любого. Мне надо одного единственного, но того, кого я полюблю.

После этих слов она взглянула на Ивана, и в её глазах сверкнули озорные огоньки. Богун заметил необычный взгляд девушки, и неожиданная мысль пришла ему в голову:

«Уж, не на меня ли она намекает? Не хватало ещё, чтобы в меня влюбилась ведьма».

Людмила поднялась из-за стола и, как будто угадав мысли Богуна, сказала:

– Ты не волнуйся, пан полковник, я сама набиваться не стану. Ну, так ты будешь вечерять или нет?

Богун даже вздрогнул после этих слов Людмилы и поспешно проговорил:

– Нет, нет, я есть не хочу. Я уже буду ложиться отдыхать. Укажи мне место в хате, где я могу поспать?

– В дальней комнате есть кровать, – сказала хозяйка, – там можешь и располагаться.

Людмила повернулась и вышла из светлицы. Полковник ещё посидел за столом некоторое время, пытаясь прийти в себя от нахлынувших на него впечатлений, а затем улыбнулся, как бы сам себе, тряхнул головой и направился спать.

Иван лежал на кровати и смотрел в потолок. Через небольшое окно в комнату падал серебристый лунный свет. Богуна никак не покидали размышления о хозяйке хутора. С одной стороны она ему понравилась. Девушка она была симпатичная, даже можно сказать красивая. Стройная фигура, приятное лицо, заманчивая женская грудь, которая с трудом удерживалась под сорочкой. Но огня в душе полковника Людмила не зажгла, только обычный мужской интерес, какой возникает всегда у мужчин, когда они видят красивую женщину. Но всё же, в ней было что-то такое особенное и необычное. По крайней мере, Людмила показалась Ивану очень приятной девушкой. Богуну уже стало казаться, что он засыпает. Сознание его начало заполняться обволакивающим туманом, и он почувствовал в теле лёгкость и расслабление. Неожиданно взгляд Богуна остановился на дверном проёме. Там стояла Людмила в ночной сорочке и пристально смотрела на него. Иван попытался подняться, но неведомая сила не позволила ему это сделать. Девушка подошла к кровати, на которой он лежал, и остановилась. Затем она сбросила с себя сорочку и предстала перед Богуном в своей обворожительной наготе. По её бархатистой коже переливался серебристый лунный свет, а очертания изгибов её женского тела, вызвали у Ивана непреодолимое желание овладеть ею. Людмила легла рядом с Богуном, обняла его и тихо сказала:

– Это ничего, что ты меня ещё не любишь. Я сама хочу быть с тобой.

После этих слов она страстно поцеловала Богуна в губы. Иван ощутил, как страсть девушки перешла в него вместе с её горячим поцелуем. Он сильно сжал девушку в своих объятьях и полностью отдался безумию внезапной любви.

Лунный свет, падавший в комнату через окно, начал терять свою яркость, и становился матово бледным. Звёзды на небе исчезали вместе с таявшей на глазах тёмной синевой ночи. Наступало утро.

Иван потянулся и с сожалением сказал:

– Как быстро пролетела ночь. Жаль, что не удалось поспать.

– А ты оставайся у меня, – предложила Людмила. – Успеешь ещё на свою Сичь.

– Не на мою, а на Запорожскую, – поправил её Богун. – Хотя, конечно, ты права, Запорожская Сичь – моя, она, как родная мать для каждого казака. Ну, ладно, мне пора собираться. Пойди, разбуди хлопцев, Людмила. Пусть, седлают коней.

– А когда ты вновь приедешь ко мне? – поинтересовалась Людмила, несколько обескураженная такой холодностью Ивана.

– Не знаю, – сухо ответил Богун. – Дел у меня сейчас будет много. Война на Украине, или ты не слыхала?

– Конечно, слыхала, – проговорила Людмила. – Только война войной, а любовь всё равно должна быть. С войной жизнь не заканчивается.

– Что ты от меня хочешь? – удивился Иван. – Ты же сама говорила, что ты сама…., ну, как бы это сказать, сама этого хочешь. Я же тебя не заставлял.

У девушки по щеке покатилась слеза, она отвернулась, чтобы Богун не заметил её слабости. Иван понял, что он уж слишком цинично обошёлся с Людмилой и попытался смягчить свой поступок объяснением:

– Пойми, ты, не могу я сейчас сидеть дома и наслаждаться любовью. Мне воевать надо. Меня товарищи ждут. Я и сейчас еду по наказу кошевого атамана. Да и потом всем хорошо известно, что для казака может быть только одна настоящая жена, а она у меня уже есть.

– Какая ещё жена? – обеспокоилась Людмила. – Ты обманываешь меня, я точно знаю, что никакой жены у тебя нет.

Богун подошёл к портупее, которая висела на быльце кровати, вынул из ножен саблю, посмотрел на неё с восторгом и торжественно произнёс:

– Вот моя жена. Она всегда со мной, и я с ней никогда не расстаюсь. Ты уж извини меня, Людмила.

Девушка ухмыльнулась и сказала:

– Грех это, полковник Богун. Когда отвергаешь чью-то любовь, это всегда большой грех. Как бы тебе самому не пришлось испытать на себе мучения отвергнутого человека.

– Какие ещё мучения? – насмешливо переспросил Богун. – Подумаешь, какие страсти. Да разве это мучения? Вот когда в бою ранят тяжело, или враги пытают, когда к ним попадёшься, вот это мучения. А это всё забавы, не больше.

– Ты так думаешь? – с пристрастием поинтересовалась Людмила. – Ну, ну. Ты просто, наверное, с этим ещё никогда не сталкивался, потому так беспечно об этом говоришь.

– Да если бы я мучился при каждом случае, когда расстаюсь с девушками, – начал возражать ей Богун, – то у меня никаких бы нервов не хватило.

– Ты не мог мучиться, – проговорила Людмила. – Ты никого никогда не любил. Это ты бросал девушек, а не они тебя. Но, люди говорят, что если всё время отвергаешь любовь, которую посылает тебе Бог, то рано или поздно, и сам окажешься в роли отвергнутого.

– Ты, что хочешь меня испугать такой чепухой? – поразился Богун. – Да я не боюсь ни Бога, ни чёрта.

После этих слов полковник засмеялся. Дверь в комнату отворилась, и в неё заглянул Кремень.

– Я извиняюсь, пан полковник, – вежливым тоном сказал старый казак, – что, возможно, помешал вашей милости, но кони уже оседланные, а хлопцы интересуются, мы сегодня будем ехать, или им можно немного погулять?

– Сейчас едем, – решительно произнёс Богун. – Я уже иду.

Голова старого казака исчезла за дверью, а Иван подошёл к Людмиле, наклонился и поцеловал её.

– Я ещё обязательно тебя навещу, – пообещал Богун. – Ты только жди меня.

Полковник вышел из комнаты, а девушка вздохнула и проговорила:

– Похоже на то, что теперь я только и буду делать, что всю жизнь тебя ждать, даже, если ты и не приедешь никогда.