Читать книгу Однажды в старые добрые времена. Книга вторая - Ирина Лем - Страница 9

Дермот сидел на подоконнике и наблюдал сцену с розой, притихнув, как театральный зритель в захватывающей сцене объяснения между героями. Жаль, она быстро закончилась. Дермот засмеялся.

– Ха-ха-ха! Эдди, поздравляю, у тебя появился еще один конкурент. Вот у кого надо брать уроки галантности. Уродлив, как дракон Фафнир, и так же хитер. Посмотри, какой изящный подарок он преподнес гувернантке.

– Ты о чем? – Эдвард закончил разговаривать с дворецким и подошел к окну. – Это не Фафнир, а садовник Эверт. Ты прав, он хитрец! Выбрал самый красивый цветок. Знает, чем завоевать сердце девушки. Если бы не его горб…

– Если бы не горб, он бы увел Джоан у тебя из-под носа! Но не расслабляйся. У него есть шансы.

– Сомневаюсь, что она польстится на чудовище.

– Дорогой друг, нельзя недооценивать юных девушек. Они до неприличия романтичны. Они начитались рыцарских романов и волшебных сказок. Они не боятся чудовищ. Они им сочувствуют, если те галантны и преклоняются перед их красотой. Девушка думает, что поцелует его, и уродец превратится в прекрасного принца.

– Лучше бы она поцеловала меня…

– Наберись терпения, мой друг. Вообще весело тут у вас. – Дермот вытер увлажнившиеся от смеха глаза. – Чувствую, скучать тебе не придется. С приездом молодой гувернантки, особи мужского пола Милтонхолла оживились, как лягушки после зимней спячки. В усадьбе наблюдается дефицит женского пола?

– Наоборот. Здесь полно женщин. В деревне, что у озера. И в усадьбе – на скотном дворе, в доме, на кухне. Лишь на конюшне их нет, там чисто мужская обитель.

– Далеко она?

– В минуте ходьбы.

– В минуте ходьбы обитель молодых, крепких парней? И сюда ты решился привезти юную красавицу? – Дермот посмотрел на друга с двойным вопросом.

– Я предупредил, чтобы близко к ней не смели подходить.

– Следовало бы приставить к ней вооруженную охрану. Или того же горбуна – он страшен, как все черти преисподней. Нет, лучше бы ты увез ее подальше отсюда, на таинственный остров Авалон под присмотр феи Морганы.

– Если бы остров существовал на самом деле…

– Он существует. Главное – верить. – Дермот слез с подоконника, гуляющим шагом прошелся по библиотеке. Остановился напротив портрета офицера, минуту рассматривал и сказал мечтательным голосом – скорее ему, чем другу: – Я, например, верю. И в короля Артура и в туманный Авалон – пристанище фей, героев и влюбленных…

– Э-э, позволь спустить тебя на грешную землю.

– Что такое? – вопросил Дермот и повернулся.

– Бенджамин сказал, что лошади готовы. Можем отправляться на прогулку. Если есть желание. Или хочешь еще повитать в облаках?

– Нет, раз лошади готовы, не стоит заставлять их ждать. С удовольствием прокачусь верхом. А в облаках повитаем вечером, когда выпьем. Подожди, схожу переоденусь.

– Я тоже. Встречаемся внизу.

Мужчины разошлись и вскоре снова сошлись в холле. Оба были экипированы для верховой езды: камзолы – спереди короткие, сзади с длинными фалдами, светлые брюки заправлены в высокие сапоги, на головах цилиндры, на руках перчатки. Вышли за дверь и попали в душистое облако, которое издавали росшие вокруг цветы. Так бывает, когда после обильного дождя сразу выходит солнце и начинает припекать. Влага испаряется вместе с ароматами, и они надолго повисают в воздухе.

Вдалеке все еще бродили воспитанницы с гувернанткой – они казались маленькими и существовали, как бы, на втором плане сцены.

– Не хочешь взять их с собой? – спросил Дермот. – Вместе нам было бы веселей.

– Не сегодня. У Джоан нет амазонки. В невзрачном платье нельзя садиться на лошадь королевских кровей. Я заказал для нее костюм в Лондоне. Когда придет, непременно вместе покатаемся.

– Костюм… Какая формальность. Под ее старушечьим платьем скрывается молодая плоть, которая ценнее многих слитков золота. Оно, кстати, тоже скрывается в невзрачных самородках. Впрочем, что внешняя оболочка, то есть одежда? Джоан отлично смотрелась бы на лошади нагишом, как леди Годива. Представь – прекрасная наездница с развевающимися волосами…

– Прекрати, Дермот. Не порти мне настроения. Поговори о чем-нибудь другом.

– Хорошо. Собираешься в этом году участвовать в Дерби в Эпсоме? – спросил Дермот без перехода. Он и не требовался – друзья отправились по дорожке, и зрелище, смущавшее Эдварда, скрылось за кустами.

– Обязательно. Если тебе нечего будет делать, поезжай со мной. Скучать не придется. Кроме скачек, там полно развлечений для публики. Дает представление театр…

– Ненавижу уличные представления. Всегда одно и то же – мистер Панч колотит женушку Джуди, потом ее матушку, потом констебля и всех остальных. Публика сосет леденцы и гогочет, как стая гусей перед отлетом в дальние страны.

– Ошибаешься, дорогой мой. В Эпсоме публика самая фешенебельная. И развлечения тоже. Представления дает шекспировский театр «Глобус», который, как и три века назад, колесит со спектаклями по стране. Играет оркестр, выступают оперные артисты из Лондона. Еда и выпивка на высшем уровне. Это главнейшее мероприятие года для конезаводчиков, любителей лошадей и просто людей с деньгами. Заключают большие пари и сделки, присматривают перспективных рысаков. В прошлом году победительницу скачек Царицу Савскую продали за двадцать тысяч.

– Ого! Весь мой «Пересмешник» столько не стоит. Как там у поэта: коня, коня, усадьбу за коня!

– Лошади – выгодный сейчас бизнес. У меня есть несколько берберов-трехлеток на продажу. Покажу их публике. Послушаю оценки.

– Твой любимый Мираж тоже будет участвовать?

– Да. Не в скачках, а в показательных проходах. Продавать его не собираюсь. Сам еще хочу покататься.

– А меня на кого посадишь?

– Для тебя приберег одну чудесную лошадку. Масть – чистая гнедая. Зовут Мечта. Красавица. Ее ни за какие деньги не отдам. Великолепный экстерьер и характер золотой. Сам сегодня убедишься. Арабы говорят: не покупай рыжую, продай вороную, заботься о белой, езди на гнедой. Это про Мечту.

– Разве характер лошади зависит от масти?

– Выходит, что зависит. Арабы знают толк в лошадях. Моя Мечта – это именно то, что они имели ввиду. Она уже завоевала одну корону в Эпсоме. Если выиграет еще две, будет называться «трижды венчанной». Цена ее взлетит… – Рассказывать о лошадях Эдвард мог бесконечно, и Дермот подумал – надо его почаще наводить на любимую тему, полезно для душевного здоровья и веселого настроения.

Вскоре показалась утоптанная площадка, которую окружали строения из серого камня – длинные конюшни, короткие сараи, мастерские, кузня. Везде кипела работа: конюхи выводили лошадей, чистили, поили, вели подковать или на прогулку. Кто-то сгружал сено, кто-то подметал. За постройками виднелись открытые поля для выгула и тренировки животных. Конезавод, который процветает, заметно сразу: люди заняты, лошади лоснятся, территория прибрана. Процветание невозможно без любви к делу работников и без человека, который умеет дело организовать.

Завидев хозяина, подошел Стив.

– Выводи, – приказал Эдвард.

Тот кивнул, побежал в стойло и вскоре вывел арабского скакуна редкого для этой расы светлого окраса: он был дымчато-серый, на спине белый, с седой гривой и хвостом – действительно мираж, как бы, сотканный из тумана. Он нервничал от присутствия незнакомого человека: косился на Дермота, фыркал, перебирал передними ногами и встряхивал головой. Эдвард взял его под уздцы, погладил по шее. Узнав хозяина, конь притих и перестал бодаться.

– Я его жеребенком купил. Долго к себе приучал. Морковкой, сахаром, иногда и плеткой пришлось попользоваться. Арабы своенравные, дерзкие. Знают себе цену. Чужаков не подпускают. Мираж только меня и Стива признает. Ты сзади к нему не подходи, может брыкнуть, – предупредил Эдвард. – Если на Дерби себя хорошо покажет, к нему выстроится очередь из хозяев кобылок. Хорошие деньги принесет.

– Повезло ему, – негромко проговорил Дермот. – Осеменять кобылок – приятное занятие.

Стив хмыкнул и закрыл рот кулаком.

– Еще бы! – нейтрально отозвался Эдвард. – А вон и твоя лошадка идет.

Молодой конюх Робин вывел гнедую кобылицу.

– Посмотри на нее… – сказал Эдвард с восхищением. – Такие животные – гордость моего конезавода.

По знаку хозяина Робин провел ее по площадке, чтобы показать во всей красе. Зрелище было замечательное, на него оглянулись все присутствующие – и люди, и лошади. Мечта шла с величаво поднятой головой, в ее осанке и поступи чувствовалась врожденная женская грация. Так ходят женщины, предки которых снискали воинскую славу и за свободу отдавали жизнь. Их подвиги стали легендами, а фамилии занесены в летописи старых замков.

Мечта знала, что хороша. Она неторопливо вышагивала, давая насладиться собой каждому, кто понимал в высшей лошадиной красоте и гармонии. Она и была гармония. Ни одному художнику не удалось бы передать ее насыщенного коричневого цвета – он сиял, переливался и ускользал. Скульптору не стоило и пытаться запечатлеть в неподвижном камне ее крепкие мускулы, которые волнами перекатывались под тонкой, шелковистой шкурой. Вся она блестела так, будто была облита маслом. Тщательно расчесанные грива и хвост плавно струились на ветру. Ее легко несли тонкие черные ноги, крепкие копыта выбивали мерную дробь при ходьбе.

– Крутая холка, ясный, полный глаз,

Сухие ноги, круглые копыта,

Густые щетки, кожа, как атлас,

А ноздри ветру широко открыты,

Грудь широка, а голова мала.

Такой ее природа создала! – продекламировал Дермот. – Почту за честь на ней прокатиться.

– Ты еще не видел Мечту в деле. Она оправдывает имя. Обладать ею – мечта любого наездника. Быстра, как молния. Не бежит, но летит… А мой Мираж все-таки шустрее!

– Не верю!

– Ну что, наперегонки?

– Обязательно!

Мужчины вскочили в седла. Подстегнутые плетками, кони в мгновение ока выскочили со двора и понесли всадников в открытое поле.