Читать книгу 6 ЛИТО - Коллектив авторов - Страница 17

Она красива?

Нет…

Она прекрасна?

Да!

Цветут в её стране

полынь и лебеда.

Там камышовых глаз

качает ветер взор,

где холод, серебрясь,

стоит перед грозой.

Там облетает снег

с деревьев – не листва…

Она красива?

Нет…

Она прекрасна!

Да!

Она вас любит?

Нет…

Она любима?

Да!

Щёк смугловатый снег

краснеет, как листва.

Неяркий тонкий рот

улыбчивее роз.

Как галочье перо,

блестит огонь волос.

Цветут гвоздик нежней

полынь и лебеда.

Она вас любит?

Нет!

Она прекрасна?

Да!

Вы все ещё в седле, мой генерал?

Что скажете? Мы празднуем столетье,

очередное; в вашу честь парад

на площади, фанфары и молебен.

Потом предполагается салют,

в час ночи гром курантов и гулянье.

Мы сбросились всем штабом по рублю,

ну те, кого ещё не расстреляли.

Отметим вашу дату по-людски.

Домой вернёмся датыми со службы.

Да, хорошо бы войску выдать спирт,

мы знаем, что им большего не нужно.

Отечества спаситель и отец,

«разжалованный» мною в генералы

(ха-ха!) мне стоит только захотеть —

на юбилее вовсе вас не станет.

И всё-таки вы всё ещё в седле,

меняете обличия и речи:

то князь, то старец в рясе до колен,

то женщина, то фраер в медном френче.

Что скажете бойцам, мой генерал?

Изволите ли подданных заметить?

Нужны солдаты, чтобы умирать,

вас прославляя криками и смертью.

Что ляпнете? Всё то же, что всегда,

в теченье всей истории планеты,

что слыхивал от Каина Адам,

что повторял не раз великий Ленин?

Династию Рамзесов или Цин

предложите нам в качестве свободы,

Имама, Далай-ламу вознести

прикажете как истинного бога?

Не лучше ли Перуна, генерал?!

Великий Пётр морем не гнушался.

Держава наша – флагманский корабль.

Мой адмирал, ещё вы у штурвала?

Жестокий ветер. Ветер перемен

швыряет градом, твёрдым и холодным,

в прохожих, кто укрыться не сумел

под крыши, транспаранты и полотна.

Ломает ветки, кроны шелушит,

и гонит шквалом старые газеты.

Жестокий ветер, ветер без души.

И люди ищут норки и лазейки.

Коробки, скорлупа и кожура

волной летят, вскипела мостовая.

Стою один под ветром, как дурак,

и заслонить лица не успеваю.

Вокруг шумит, автобусы идут,

гремят по жести градины тугие.

Трещит стекло, стволы скрипят в саду,

стоят безмолвно мёртвые богини.

Жестокий ветер. Ливень. Наворот.

Вокруг на целый мир – ни человека.

Я не решусь – назад идти, вперёд,

правее или, может быть, левее.

Жестокий ветер. Улица. Июнь.

Все запахи густы и ядовиты.

Колокола то плачут, то поют.

Сквозь шторы ливня ничего не видно.

С тобой просыпаться, как в тихом осеннем саду,

зарывшись лицом в краснотала вишнёвую ветвь;

лукаво и нежно на прутики лёгкие дуть,

на веки твои, как на бабочек чутких, смотреть…

чтоб крылышки их шевелились и солнечный луч,

как листик упавший, краснел у тебя на щеке,

чтоб бархатный воздух был влажен и сладко тягуч

и ласковый ветер спокойно над нами шумел,

чтоб ты улыбалась, глаза распахнув широко,

и тайна светилась рассветными звёздами в них,

и чтоб, раздвигая туман одеяла рукой,

тебя целовал я, как ветку к губам наклонив,

чтоб сердце щемило от радостной связи с тобой,

от щебета птиц, от журчанья проточной воды,

от крепкого кофе, от найденных ночью стихов,

от мыслей, что надо на время опять уходить,

с тобой просыпаться, как в тихом осеннем саду,

с тобой засыпать под доверчивый шёпот дождя

и знать, что ты рядом, ты будешь, когда я приду,

и знать, что ты будешь, в обыденный мир уходя.