Читать книгу 6 ЛИТО - Коллектив авторов - Страница 4

Дней суету забыть посмей.

Почаще приходи на место,

где славный конь, и мерзкий змей,

и Петр, хранимые ЮНЕСКО;

невесты, в черном – женихи

и в круглосуточном кружении

машины. Почитай стихи.

Наплюй на привкус поражения.

Слезясь, ползет в залив Нева.

Гранитом берег облицован.

Да, демонтирован трамвай,

что в детстве вез на острова

через Труда и мост Дворцовый,

но это, право, ерунда,

прогресс бурлит. Все принимаю,

хоть жаль бесцельные года

и светлый праздник Первомая.

Табло Московского вокзала.

Тут хочешь – падай, хочешь – стой.

Власть, видно, спьяну называла

платформы, типа Невдубстрой,

куда на выходной поехал,

в райцентр Кировск на Неве.

Нормальный город, дочка Пьехи

в ДК там пела в январе.

Торчат пятиэтажек соты

южней медвежьего угла,

где брата маминого рота

вся в сорок первом полегла.

Купил сосиску в тесте, пиво

(все прочее привез с собой).

Два дворника с осенней пылью

вступили в безнадежный бой.

Кобель ухаживал за сукой,

ворона мне смотрела в рот,

размякшие грибы и клюкву

несли с Синявинских болот…

Путей назад, конечно, масса:

на электричке через Мгу,

автобусом по жутко тряской

старинной Шлиссельбургской трассе

(терпеть автобус не могу).

Я выбрал железнодорожный

мост, тот, что ниже над Невой:

с него до Ладожского можно

и через пять минут домой.

Рожна какого фея мне сдалась,

приперлась и листом пристала банным.

Я терла пол. Я выгребала грязь

и распаковывала чемоданы.

В кастрюле булькал будущий обед,

вернее завтрак, а возможно – ужин.

На сайте перечитывала бред

от принца, не рискнувшего стать мужем.

«До смерти будешь в девках куковать?» —

как зуб больной под ухом фея ноет.

Я застелила узкую кровать

надушенной лавандой простынею,

велела фее: «Закругляй базар

и, уходя потом, закрой ворота».

Она росой плеснула мне в глаза,

и захотелось плакать отчего-то.

Разыскал в сундуке – саркофаге,

где хранятся ненужные сны,

пару строк на обрывке бумаги

из карельской столетней сосны,

в щелоках не единожды верченной,

чтобы выглядеть гладким листом:

«Жизнь из девочки сделала женщину.

Собирался писать не о том:

о катарсисе, то есть о совести,

но иначе сложились слова…»

Героиня распавшейся повести

до сих пор, я надеюсь, жива,

любит утром заваривать «Мокко»

и мои ненавидит стихи.

Надо выбросить хлам на помойку,

но сегодня опять не с руки.